"Яблоко России" № 21 (55) 3 июля 1999 года

- С подачи МВФ Правительство внесло в Госдуму пакет законопроектов. На Ваш взгляд, это прихоть МВФ или объективная необходимость для России?

- Я не стал бы говорить о большинстве законопроектов как о законопроектах, которые навязал нам МВФ. И наверняка Государственная Дума их поддержит. Другой вопрос, что ключевым законопроектам придается слишком большая политическая окраска. Это одна из существенных причин, почему не прошел законопроект, связанный с модифицированным единым налогом на бензоколонки. Постоянное напоминание о прямой его связи с выделением кредита привело к тому, что он рассматривается не как элемент экономической политики, а как исключительно политический вопрос. Отчасти этим был обусловлен рост цен в сфере розничной торговли нефтепродуктами последние полтора месяца. Я говорю "отчасти" потому, что в его основе лежит рост оптовых цен на нефтепродукты.

На мой взгляд, этот пакет законопроектов представляет собой набор разрозненных экономических мер, значительная часть которых при первом рассмотрении представляется разумной. Некоторая часть, наоборот, неразумна и не будет поддержана. В частности, ликвидация некоторых социальных льгот, цена которых мизерна, а политический резонанс достаточно большой. К примеру, это касается приостановления действия законов, которые направлены на выплату пособий людям, пострадавшим в Челябинской области, на заводе "Маяк", от выброса радиации. Это было очень давно и таких людей мало. То же самое относится к людям, получившим инвалидность в результате антитеррористической деятельности. Суммы мизерные, но политически это звучит совершенно неприемлемо. Конечно, Дума никогда не пропустит таких законов.

Безусловно, будет поддержана идея введения в определенное законодательное поле Агенства по реструктуризации кредитных организаций. Если говорить о налоге на автотранспортные средства, здесь есть определенный резерв. К сожалению, закон, внесенный правительством, с точки зрения налоговой практики составлен крайне неграмотно. Автомобиль сегодня уже облагается аналогичным налогом, который выплачивается ежегодно во время техосмотра - налогом на владельцев автотранспортных средств. Введение еще одного налога сверх этого означает, что по каким-то автомобилям у нас будет фактически два платежа с одной и той же налоговой базы. Это не согласуется с принятой налоговой идеологией. У нас были предложения о том, как это сделать более разумно. Но, к сожалению, они не были поддержаны. Бюджетный комитет Думы рекомендовал в процессе доработки закона ввести корректирующие коэффициенты в отношении старых автомобилей. Речь идет о том, что автомобили с объемом двигателя свыше 2,5 литров семи-десятилетней давности стоят мало и вряд ли их владельцев можно отнести к богатому классу.

Трудная судьба у налога на бензоколонки. Весной мы довольно легко приняли поправки к рамочному закону о налоге на вмененный доход. Группа депутатов выступила с альтернативным правительственному законопроектом, фактически представлявшим из себя доработку закона о налоге на вмененный доход для бензоколонок. Мы предлагали модифицировать его таким образом, чтобы инициировать активное принятие его в регионах. Предполагалось защитить интересы федерального бюджета, зафиксировав в рублях федеральную часть этого налога. Региональная часть зависела бы от того, как скоро регионы примут этот закон. Логика предложений Правительства представляется такой: нам трудно собирать традиционные налоги - НДС, налог на ГСМ, налог на прибыль; значит, наряду с существующими налогами следует ввести дополнительный налог - налог на вмененный доход. Фактически это выглядело как надбавка. И конечно это вылилось бы в соответствующий рост цен. Наш вариант предполагал несколько иную логику, которая заключалась в снижении налогового бремени и расширении налоговой базы. Если у нас есть плохо собираемые, плохо администрируемые налоги, их следует отменить и установить новые налоги, более эффективные и собираемые.

Несмотря на целый ряд согласительных процедур и поправок со стороны Правительства, законопроект не был принят. Рыночно ориентированная часть Думы опасается, что может произойти некоторое повышение цен, которое затем спишут на депутатов. Левая часть Думы считала недостаточно жесткими поправки, внесенные Правительством. Получилось так, что Правительство, пытаясь найти компромиссный вариант законопроекта, в угоду левой части Думы наполнило его административными ограничениями до такой степени, что отпугнуло от него сторонников рыночных идей. Как следствие, законопроект, с моей точки зрения, получил меньше голосов, чем он мог бы получить в самом начале, до согласительных процедур. Своего рода парадокс.

Как результат, в сложившейся ситуации государство не в состоянии администрировать те налоги, которые в принципе должна оплачивать бензоколонка. Это плохо и для участников рынка, для налогоплательщиков. Мы встречались с представителями Российского топливного союза. Предприниматели, работающие в Москве в этой сфере бизнеса, в значительной степени платят налоги. Здесь нам удалось это администрировать. Но, естественно, они выступают за то, чтобы все платили. Добросовестный налогоплательщик чувствует себя, скажем так, обманутым, если кто-то рядом уходит от налога. Поэтому Российский топливный союз приветствовал принцип равномерного распределения налогового бремени. Весь вопрос был только в разработке его величины, с тем чтобы не превысить некоторую планку, за которой начнется увеличение цен.

- Убедительны ли для депутатов обещания премьера Степашина навести порядок с ценами?

- Не очень. Во всяком случае, судя по тому, какие меры предлагаются, у меня очень большое сомнение, что это будет сделано так, как надо. Я думаю, что будет предпринята попытка чрезмерного административного вмешательства, которое в наших условиях будет иметь два последствия: либо значительный рост цен и после этого их фиксация на новом уровне, либо фиксация на низком уровне и дефицит.

- Наверное, не столь страшно, если цены будут расти строго в соответствии со ставкой акциза на нефтепродукты...

- Не надо впадать в заблуждение, что можно просто зафиксировать цены на бензин. Есть исходная цена нефти, которая подвержена колебаниям, есть цена на нефтепродукты, которая также может расти, и, наконец, есть потенциал роста и первой и второй постольку, поскольку эти цены выросли незначительно со времен прошлогодней августовской девальвации. Как Вы сами понимаете, затраты на оборудование и многие составляющие издержек постепенно растут и давят на цены. То же самое происходит с заработной платой, потому что после дефолта реальный ее уровень фактически сократился в три с половиной раза. Рост рублевой заработной платы приводит к так называемой инфляции издержек с ценовым ростом. Поэтому давление со стороны издержек на цены будет продолжаться и полностью их заморозить не удастся. Не важно, какие инструменты будут использоваться, весь вопрос в том, каков будет этот рост. Возвращаясь к законопроекту, который мы предлагали, хочу заметить: важно определить правильные параметры и не видеть в любом обсуждении закона опасность существенного роста цен.

- А что по вопросу увеличения акцизов на водку?

- Если отвлечься от обсуждавшихся законопроектов и требований МВФ, назрели ли, на Ваш взгляд, изменения в налоговой политике и налоговой системе?

- Конечно, давно назрели. У нас примерно с трети экономики не собираются налоги. В результате номинальное бремя на всю экономику, включая ту ее часть, которая не охвачена налогами (теневой сектор), составляет до 40 процентов с учетом прироста задолженности. Если мы исключим тех, кто не платит, получится, что на реальных плательщиков приходится до 60-65 процентов налогов. Это порождает и неплатежи, и стремление уйти в тень. Оппоненты Правительства давно выдвигают тезис о том, что номинальное налоговое бремя надо снижать. Да и каждое новое правительство приходит с этим тезисом, но потом о нем забывает. Но дальше возникает некий водораздел, потому что все понимают: простое снижение налогового бремени результатов не даст. Бизнес, который в течение многих лет существует в условиях чрезмерного налогового бремени и слабости налогового администрирования, приспособился к этому. Как только вы снизите налоги, будет снижена налоговая нагрузка на легальную часть бизнеса, но в нелегальной части все останется по-прежнему. Следствием такого рода решения будут колоссальные потери бюджета, бюджетный кризис, серьезные финансовые катаклизмы в стране. Правительство тоже это осознает.

- А разве нельзя параллельно совершенствовать механизм сбора налогов?

- На усиление административных мер в стране нет денег. Нет такой системы учета (как на Западе), которая предполагает полную прозрачность для налоговых органов фактически по каждому налогоплательщику, нет такой квалификации налоговых органов. Собственно, это и есть тот тупик, в который правительство упирается каждый раз, когда речь заходит о необходимости снижать налоги и расширять налоговую базу. С моей точки зрения, выход может быть только в одном: необходимо создавать у предпринимателей заинтересованность в выводе своего бизнеса из тени. Надо разработать такую налоговую систему, в которой деятельность и бизнеса и наемного работника, получающего зарплату, становится выгодной при легализации его расходов. У нас принята довольно жесткая система ограничений расходов при определении налогооблагаемой базы по прибыли. Например, сегодня очень сложно осуществить повышение квалификации работника, потому что на затраты разрешается списывать какие-то гроши. Давайте либерализуем все эти расходы. Мы что-то потеряем по налогу на прибыль, зато эти затраты будут осуществляться легально.

Другой вопрос связан с введением регрессивной шкалы по отчислениям в социальные фонды. Сегодня с начисленной зарплаты производится 40 процентов отчислений. Из них 28 процентов - в Пенсионный фонд. По идее ситуация должна быть зеркальной. Но с обратной стороны мы имеем фактически отсутствие бесплатного здравоохранения. Даже попав в обычную, муниципальную больницу, человек подчас обязан сам покупать лекарства. Если вы не заплатите зубному врачу, то не надейтесь, что у вас будут нормальные зубы. В пенсионном обеспечении у нас просто уравниловка. Получается, что в отношении отчислений никаких ограничений нету. Вы обязаны платить эти 28 процентов независимо от того, какая у вас зарплата. А обратно от государства получите 20 долларов и делайте, что хотите. Это неправильно. При использовании регрессивной шкалы вы платите 28 процентов в Пенсионный фонд до определенного уровня, затем вы платите с какой-то фиксированной суммы 14 процентов, а при большем окладе - вообще не платите. То есть чем больше легальная зарплата, тем меньше процент отчислений. Это заинтересовывает. Наступает какой-то момент, допустим при заработной плате в 1,5 тыс. долларов, когда проще заплатить, чем провести обналичивание. Легальная выплата будет стоить фактически столько же, может быть, чуть-чуть дороже, но зато совесть будет спокойна. Такой механизм - в совокупности с законом о госконтроле над крупными расходами - дает возможность оправдаться при вопросе, на какие средства сделаны те или иные покупки. Такими путями нам и надо двигаться.

Говоря о шкале подоходного налога, можно установить высокую единую ставку подоходного налога, допустим, в 30 процентов. Но у вас будет право вычесть из базы подоходного налога до 70 процентов расходов по целому ряду направлений: здравоохранение, образование, коммунальные услуги и так далее. Допустим, вы получаете 1000 рублей. При ставке 30 процентов вы заплатите с 300 рублей (1000 рублей минус 700 рублей подтвержденных расходов) 90 рублей налога. По отношению к первоначальной сумме это примерно 10 процентов. Ставка не очень большая, почти как сейчас. Но она вас ориентирует на то, чтобы легально потратить 70 процентов. Вы можете этого не делать, но тогда вы будете платить 300 рублей с тысячи. Это уже бьет по карману и появляется прямая заинтересованность в подтверждении своих расходов. Вплоть до поездки в такси. Ваше требование к таксисту о предоставлении чека будет связано не с вашей вредностью. Просто будет много людей приходить и просить чек. Возникнет система. И, как следствие, официальная работа, к примеру, таксистом, либо работа с патентом и соответствующими документами будет иметь объективный сектор спроса. Сегодня они все работают непонятно как, основной оборот укрывается. А за счет этой заинтересованности целые сферы деятельности будут вынуждены работать легально. Возникает своего рода мультипликативный эффект.

Я только привел пример, но в общем вопрос заключается в следующем. У государства нет возможности заставить бизнес выйти из тени административными мерами в случае существенного снижения налогового бремени. Остается только одно: создавать механизмы, которые заинтересуют бизнес в том, чтобы действовать легально. Но это совершенно иной подход к налоговой реформе. К сожалению, сегодня Правительство исходит из другого. Оно понимает, что бремя налогов слишком высоко. Но оно также понимает, что при его снижении получит сильный провал и не сможет административными методами решить проблему перевода нелегального сектора в легальный. В Правительстве считают: вот пусть все нам начнут платить - тогда мы будем готовы к разговору о снижении налогового бремени. Но ясно, что это невозможно. Поэтому год от года экономика уходит в тень. В качестве ответной реакции официальные власти повышают налоговое бремя. Чем меньше экономики работает в легальной сфере, тем оно выше. Одно следует за другим. Вот в этом замкнутом кругу мы и находимся.

Беседу вел Усам ОЗДЕМИРОВ