Андрей Черкизов: Я думаю, что, во-первых, ты забыл сказать, Алеша, что Яблоко вообще не получило ни одного места изначально, просто как будто этой фракции нет, как будто голоса избирателей не были за нее отданы. На самом деле мы имеем, простите за тавтологию, дело с большевизмом победителей. И если сегодня исполняющий обязанности президента при открытии первой сессии Думы третьего созыва говорил о том, что Кремль и его администрация, администрация Путина не собирается делить Думу на наших и не наших и относится к депутатам как к равным, то сам и депутаты, сами прокремлевские фракции поделили Думу на больших и малых, как у Оруэлла, да: все животные равны, но одни равнее других. Это дележка по большинству, что победитель получает все, о чем господин Митрофанов сказал абсолютно цинично в ходе заседания, что вспомните, господин Примаков, практику американского сената: у кого больше - у того все комитеты. Тем самым пропутинские партии показали, что они дезавуировали собственное предложение исполняющего обязанности президента.

Алексей Венедиктов: Я тоже хочу сделать вставку, я хочу сказать, что по предварительной бумаге, которую мы видели, соглашение еще до того, как фракции покинули зал заседания ГД, обратил бы ваше внимание вот на какое разделение комитетов: девять комитетов получала КПРФ, семь получала Единство и лишь один комитет по делам СНГ должно было получить Отечество - Вся Россия. То есть партия, занявшая третье место, получала один комитет, а партия, занявшая первые два места, шестнадцать комитетов, Яблоко - ноль, но, кстати, интересно, что ЛДПР, получившая меньше голосов в два раза, чем ОВР, получала тоже один комитет.

Андрей Черкизов: Тот же самый один комитет, а правые получили комитет по законодательству, но и в урезанном виде, потому что возник комитет, который у коммунистов по госстроительству. То есть это абсолютно нечестная большевистская в духе демократического централизма: большинство захватило власть и делит уже как хочет.

Сергей Бутман: Я бы хотел еще обратить внимание на то, какой комитет предлагали ОВР, это комитет по СНГ, это далеко не первый комитет при всем значении, которое придается Союзу Независимых Государств. Комитет же ЛДПР - это комитет по информационной политике, комитет, как вы понимаете, в нынешних условиях достаточно значимый. Мне кажется, что теперь мы можем понять утренние слова Владимира Путина о том, что не будет в Думе своих и чужих, потому что был расчет на то, что появятся одни свои и только поддерживающие их или тихо молчащие чужие. Стремление организовать очень большое большинство со стороны Единства прежде всего, со стороны Кремля, если бы рука не была оттуда протянута, то никогда бы ее коммунисты не подхватили, потому что они все время ходили с протянутой рукой и кто ее пожмет. Здесь рука была протянута оттуда, из Кремля. Значит самое большое большинство, то есть взять самую большую фракцию себе в союзники. Чем это обернулось, мы сейчас видим, но я не думаю, что мы до конца сейчас осознаем и можем предвидеть все последствия. 

Вот хотелось бы подумать, каковы возможные последствия и не только тактические, уж тактическими ходами, мне кажется, и мелко тактическими ходами сейчас как раз и отметился как Кремль, так и поддерживающая его фракция в Думе. Каковы могут быть стратегические последствия того, что произошло? 

Алексей Венедиктов: Я думаю, что это модель президентских выборов: один кандидат, на котором сошлись политические элиты в Думе, - это Геннадий Селезнев. Недаром во время предвыборной кампании нас все пугали союзами Примакова и коммунистов. Помните, да? Показывали выступления Примакова на партконференции, встречу Примакова и Зюганова. Теперь понятно, что это был дым в глаза, что на самом деле та самая партия Единство, партия власти, партия Путина заключила союза с коммунистами, мы это видим по всем голосованиям. Их сегодня было семь, и все семь раз, судя по распечаткам, коммунисты и их союзники аграрии вместе с партией Единства и их союзниками Народным депутатом, плюс Жириновский голосовали солидарно: двести семьдесят, двести восемьдесят, триста голосов. Я просто показываю, что на самом деле складывается совершенно новое большинство, которое собственно так и желательно было, когда мы вам - ГД, вы нам - пост президента. Я не удивлюсь, если кампания Геннадия Зюганова на выборах президента будет слабой и вялой, если он не будет ездить по стране: зачем они уже получили то, что имели до выборов 1999 года. 

Помните, о чем говорили кремлевские стратеги: самое главное - компартия потерпела поражение! Самое главное вот - реформаторские силы победили! Мы не отдадим им Думу. Теперь все прокремлевские силы поддерживают кандидатуру Геннадия Селезнева на пост председателя. Не важно, хороший Селезнев или плохой, это символ, это знак.

Андрей Черкизов: Я хочу обратить внимание на два обстоятельства: первый, кто бросил вызов вот этому агрессивно-послушному большинству, это был Евгений Максимович Примаков, тот самый, которым нас пугали кремлевские администраторы и аналитики в преддверии выборов в парламент; и второе, что я хочу обратить внимание, тоже напомнить, когда был первый съезд Народных Депутатов Советского Союза, там был серьезный спор о том, что мы называемся не делегацией, мы называемся депутацией - мы все равны друг перед другом и у нас не может быть начальников и подчиненных, потому что каждый человеческий голос стоит другого человеческого голоса, и отсюда я делаю вывод, что пропутинские фракции и группы просто нагло обманули избирателей. Вот нынешняя Дума сейчас пытается, простите меня за этот термин, кинуть тех избирателей, которые и сознательно голосовали, кстати, за Единство, а не за коммунистов, могли бы голосовать за коммунистов.

Алексей Венедиктов: Нет, но среди избирателей Единства наверняка были антикоммунистически настроенные.

Андрей Черкизов: Совершенно верно. Так и тех, кто сознательно голосовал за Яблоко, за правых, за депутатов по одномандатным округам, то есть идет очевидная наглая ложь. И вот это, мы видим, сегодня со всей очевидностью проявилось в Думе.

Алексей Венедиктов: Я бы еще отметил две позиции. Первая это позиция, принципиальная позиция Союза Правых Сил, можно много претензий предъявлять там Кириенко, Хакамаде, Немцову, их называли прокремлевским придатком, и у них был шанс получить много, (я знаю, об этом говорил с Сергеем Кириенко), если бы они поддержали кандидатуру Селезнева, у них был шанс получить не один комитет, а три, в том числе по информационной политике, и тем не менее они заняли принципиальную позицию, наверное, ту принципиальную позицию, которой им не хватило, на мой взгляд, на выборах в ГД по Чечне - это первое, и, может быть, самое главное. Мы должны понять, что реформаторы, либералы это теперь не Путин. Вот сегодня это не Путин, Путин - это Единство, Единство осталось в зале, Путин остался в зале вместе с КПРФ. Либералы во главе с Кириенко покинули зал заседаний, отказавшись участвовать в фарсе. Это первое замечание, которое я бы добавил. И второе замечание, на мой взгляд, тоже чрезвычайно важно: я представляю себе часть депутатов Единства или Народного депутата в меньшей степени, которые искренне верили, что они борются за новую Россию, которые искренне верили, что Шойгу, Карелин, Гуров, Путин, Чубайс, Гайдар это почти одно и то же, это реформаторы, которые хотят Россию модернизированную...

Андрей Черкизов: Такие молодые Ельцины в общем. 

Алексей Венедиктов: Да, да, совершенно верно. И вот они сейчас сидят в зале, или те, кто позже вступил в Единство, вот в эту большую фракцию, сидят в зале, остались лицом к лицу с коммунистами и жириновцами, со своими деловыми партнерами, и я не исключаю, что в ближайшие часы или дни мы с вами увидим, как несколько депутатов, может быть, один, два, вот сейчас выступает Буратаева, не знаю, что она говорит, я ее как бы всегда уважал, но вот мы узнаем, чего она говорит, не исключаю, что некоторые депутаты либо потребуют вернуться к альтернативным выборам и к более справедливому распределению комитетов, либо если агрессивно-послушное большинство, повторяя формулу Юрия Афанасьева, а теперь Григория Явлинского, выйдут из проправительственной пропутинской прокоммунистической фракции Единство и Народный депутат и войдут либо в независимые депутаты, либо в Регионы России, либо в Яблоко, либо в СПС, либо в ОВР, уже неважно, уже есть некоммунистическая оппозиция в парламенте и есть коммунистическое большинство. Вот это вывод.

Сергей Бутман: Тем более, что мне кажется, что возможен выход депутатов из Единства. Сегодня Сергей Степашин сказал один раз о "медвежьей" услуге, я бы сказал одно слово о "медвежьих" объятиях. И вот из "медвежьих" объятий могут выйти депутаты еще и потому, что сегодня очень сильно проявилась демократическая оппозиция в нашем парламенте. Впервые, может быть, появилась такая мощная демократическая оппозиция.

Алексей Венедиктов: Коалиция, у них разные экономические представления, у них разные тактические.

Сергей Бутман: Но у них одинаковые представления о...

Алексей Венедиктов: О демократии.

Сергей Бутман: Да, что такое демократия и что такое парламентская демократия.

Андрей Черкизов: Примаков сказал очень важное слово и не только Примаков - "унижение"...

Алексей Венедиктов: Морозов.

Андрей Черкизов: Да, Морозов сказал, а Примаков, простите, отказался от подачек, потому что это тоже есть унижение.

Алексей Венедиктов: Я хочу обратить ваше внимание, что могли ли мы еще представить себе месяц тому назад, что Примаков, Немцов, Явлинский будут более близкого понятия о демократии, чем, скажем, Шойгу, но его здесь нет, чем Грызлов и КПРФ, и Зюганов. Фантастическая история! И я думаю, что наши слушатели, наверное, мы потом через семь минут уступим место, попросим Нателлу провести определенное электронное голосование в 35 минут по поводу ситуации, которая сложилась сейчас. Но при этом обращаю внимание, что продолжается заседание ГД (второй канал, спасибо им; кстати, там была очень интересная история: с перепугу отключили трансляцию, а когда четыре депутатские группы стали выходить из зала...)

Сергей Бутман: Но там возможно подумали, что, действительно, объявили перерыв, который был предложен.

Алексей Венедиктов: Нет, Сережа, я думаю, что выпускающий редактор...

Сергей Бутман: Я даю лазейку.

Алексей Венедиктов: Тем не менее, спасибо второму каналу, спасибо руководству государственного канала, который сегодня позволил нам и продолжает это делать, смотреть на всю эту замечательную историю в прямом эфире, здесь нет никакой радости, есть одно огорчение: впервые (я подчеркиваю), даже на съезде Народных Депутатов, мы все там работали как журналисты, с самого начала, через полгода после до начала этого (в 1990 году возникла радиостанция Эхо Москвы), десять лет парламентаризма в России - никогда в жизни вот такого, я помню только в 1993 году, когда начали агрессивно-послушное большинство летом начало исключать депутатов, лишать их мандатов. Вот сейчас происходит на самом деле движение ровно в ту сторону. Спасибо отдельно тем фракциям, которые заявляли, что они демократические, остались с коммунистами в зале.

Сергей Бутман: Я бы не согласился только с одним, что здесь нечему радоваться вообще: я рад тому, что заставило проснуться очень многих. Мы увидели проснувшихся людей на предыдущей части этого заседания, мы видели людей, которые ясно, четко, резко, иногда мощно и с криком выражали свою ясную позицию. Мы перестали видеть очень во многих аморфные фракции, аморфные депутаты, которые из-за тактических расчетов не могут сформулировать свою ясную, демократическую и либеральную позицию, плюс еще, повторюсь, может быть, плюс к активным Кириенко, к активному Немцову, к Явлинскому, который всегда неизменен, мы видим Примакова, мощного, ясного и жесткого.

Алексей Венедиктов: Я хочу сказать, что сейчас на трибуне Владимир Жириновский, и это может означать, я, честно говоря, по звуку не слышал, что, скорее всего, он выдвигается в качестве кандидата в депутаты, и мы сейчас послушаем, что говорит Жириновский.

Владимир Жириновский, ЛДПР: Есть возможность нашу позицию разъяснить. Вот такая возможность предоставилась, и как раз те, кто покинул зал, они показали плохой пример отношения к демократии. Здесь большинство сидит, почти триста депутатов, а они хотели навязать свою волю большинству. Тогда в чем же наша демократия Я понимал прекрасно, что моя кандидатура не пройдет, но я хотел выяснить отношение к их кандидатурам по сравнению с кандидатурой Селезнева Геннадия Николаевича. Четыре года я здесь сидел, и КПРФ не может, так сказать, считать, что я сейчас льщу, так сказать, или пытаюсь здесь что-то разыграть, какой-то спектакль, просто я вынужден сравнить, что мы же боролись за демократию, а демократия - это большинство. Если здесь большинство сегодня желает принять определенное решение, то меньшинство пытается, наоборот, силовым почти методом помешать принятию решения. Вот почему я собственно хочу объяснить, что даже если бы они не сняли свои кандидатуры, то в том слове, которое мне могли предоставить, я бы высказал отрицательное отношение их.

Алексей Венедиктов: Цитата дня: (Владимир Жириновский) - "Демократия - это большинство".

Андрей Черкизов: Но вот мы и пришли к демократическому централизму большевиков, мы опять видим новое издание этого большевизма, мы видим, что Жириновский - такой же большевик, как и Зюганов, все при этом забыли завоевание десяти лет, пятнадцати лет реформы-перестройки: демократия - это не большинство, демократия - это учет как можно более полного мнения общества; степень развитости демократии - это степень защищенности меньшинств, простите меня...

Алексей Венедиктов: Это не значит, что должно превалировать мнение меньшинства...

Андрей Черкизов: Да, да, тогда это будет террор меньшинства, это тоже плохо. И простите, что я напоминаю прописные истины, но после господина Жириновского я вынужден это напомнить. Но я хочу обратить внимание, что косвенным образом сегодняшний расклад сил в Думе показал: вот что олицетворяет Путин и стало быть должен появиться другой лидер, который должен будет воплотить в себя вот эти демократические либеральные ценности, то есть президент, за которого могли бы голосовать и Яблоко, и правые, и ОВР, и Регионы России.

Алексей Венедиктов: Но, Андрей, я думаю, что сейчас будет сделана попытка, сейчас позвонит Владимир Владимирович Путин и скажет: ребята, переносите этот скандал, мы не можем себе это позволить, переносите и завтра договорятся.

Андрей Черкизов: Может быть, но вот сейчас видно, что такое...

Алексей Венедиктов: Но уже будет поздно, это останется, это в истории останется.

Андрей Черкизов: Что такое Путин-президент? Вот кто у него в фундаменте, в базе этой пирамиды: вот это агрессивно-послушное большинство, исповедующее демократический централизм...

Алексей Венедиктов: Я думаю, нас вправе спросить и обращаюсь к вам: почему вы привязываете к этому Путину? Путина нет, вот он говорит с Кучмой, говорит с Шираком по телефону, почему вы говорите, что это Путин? Вот это - Путин, почему в фундаменте Путина это? Андрей, Сергей. 

Андрей Черкизов: Потому что ни для кого не секрет, что Единство, как и Народные депутаты - это фракция и депутатская группа, которых осенил Путин, благословил, которые поддерживают Путина и полагают, что Путин это наше все, единственный кандидат на пост президента.

Сергей Бутман: Потому что словом Путин называется то, что сейчас происходит. Когда мы не имеем человека с программой по имени Путин и кандидата по имени Путин, словом Путин называется то, что происходит с формированием этого самого антидемократического большинства в Думе, это то, что происходит в других областях подспудно и тихо, а сегодня громко, это называется Путин, поэтому мы говорим Путин. Наша эпоха называется Путин.

Алексей Венедиктов: Я бы еще добавил вот что, что мне представляется абсолютно важным, это то, что сегодня утром состоялось совещание в администрации исполняющего обязанности президента господина Путина во главе с заместителем главы администрации Сурковым, на котором присутствовали ровно те лидеры фракций, которые сейчас находятся в зале, и не присутствовал никто из тех, кто сейчас покинул зал. Таким образом, или исполняющий обязанности президента не знает, что творит его администрация, или же он сам это благословил.