Без малого 20 налоговых законов было принято Думой за две минувшие сессии. Однако несмотря на постоянное совершенствование законодательства, ситуация с поступлением налогов в бюджет не самая лучшая. Анализирует причины заместитель председателя комитета по бюджету и налогам Государственной думы МИХАИЛ ЗАДОРНОВ.

— Михаил Михайлович, одни эксперты объявляют нашу налоговую систему самой либеральной в Европе, другие утверждают, что налоговый пресс душит реальный сектор, загоняя предпринимателей в тень. Какой точки зрения придерживаетесь вы?

— В конце июня Центр развития опубликовал сравнительный анализ уровня налоговой нагрузки в России, Восточной Европе и в западных странах. Удельный вес налоговых поступлений в России, согласно этим данным, составил 35,3% ВВП. Речь идет о фактических, а не законодательно предписанных поступлениях как в консолидированный бюджет, так и в государственные внебюджетные фонды. Это примерно соответствует показателям Восточной Европы, а также группы западноевропейских стран (Швейцария, Португалия, Испания, Великобритания и ряд других) и превышает уровень налоговых сборов в США, Японии, Австралии и Южной Корее, но примерно на 10% отстает от "десятки" других развитых государств (Норвегия, Франция, Бельгия, Финляндия, Дания или Швеция). Добавлю, что и в России в текущем году правительство ожидает рост налоговых поступлений примерно до 40% ВВП.

— Вы считаете такой уровень приемлемым?

— На мой взгляд, он несколько завышен: можно было бы уменьшить налоговую нагрузку на несколько пунктов ВВП. Речь ведь идет о фактическом сборе налогов, а если брать номинальную налоговую нагрузку, то есть то, что подлежит обязательной уплате, то в России было бы 45% ВВП, и она сразу оказалась бы в "десятке" лидеров упомянутых выше стран.

— На одном из пленарных заседаний вы сделали заявление: Дума принимает массу налоговых законов и поправок в Налоговый кодекс, однако налогооблагаемая база не увеличивается, это значит, что мы делаем что-то не так. В чем главный просчет правительства?

— На чем основывается мой вывод? Если возьмем последние три года, то увидим, что реальный сбор налогов неуклонно увеличивается. В 1999 году уровень поступлений в федеральный бюджет составлял 13% ВВП, в 2000-м — 15,5%, в 2001-м — 17,5% валового внутреннего продукта. Увеличивались и доходы региональных бюджетов. Этот рост происходил, несмотря на значительное сокращение налогового бремени: за счет введения плоской шкалы подоходного налога, сокращения ставки налогов с оборота с 4 до 1%, отмены ряда мелких налогов, введения регрессии по единому социальному налогу (ЕСН). Сегодня мы имеем предварительные данные по первому полугодию 2002 года. Если в январе — июне 2001 года доходы федерального бюджета составляли 17,8% ВВП, то в текущем произошло снижение на 1% ВВП. И хотя экономический рост в этом году несколько замедлился, однако нет и спада, который объяснил бы регресс.

— Но у вас-то наверняка есть на этот счет свое объяснение?

— От общих цифр можно перейти к конкретике. В начале года налоговой службе снизили задание по сборам: в первом полугодии — примерно на 8 млрд рублей. Оно выполнено в основном за счет ЕСН, который "дал" 128% плана. Если его вывести за скобки, то станет видно, что даже скорректированный план был недовыполнен на 36 млрд рублей — цифра весьма существенная. Из 6 минувших месяцев только два оказались результативными, по остальным — недобор. Налицо определенная тенденция. И если таможня сократила поступления в бюджет, то на это имелись объективные причины: снижение экспортной пошлины в первом квартале из-за падения мировых цен на нефть. Налоговая же служба имеет дело со всей экономикой, и нет никаких объективных оснований для провалов.

Назову и еще один тревожный симптом: сложившаяся ситуация в сфере инвестиций, которые наряду с потреблением населения были двигателем экономического роста в 2000 году (18% прироста) и в 2001-м (9%). Все экономические расчеты строились на продолжении тенденции и в текущем году. В частности, закон о налоге на прибыль, резко сокративший ставку налогообложения, принимался для того, чтобы освободившиеся средства пошли на модернизацию производства. Много говорилось и об улучшении инвестиционного климата. Однако за полгода инвестиции в основной капитал выросли менее чем на 2% по сравнению с 6 месяцами прошлого года. А прямые иностранные капиталовложения сократились за тот же период на 10% по сравнению с 2001-м. Получается, что налоговые новации, которые должны были прежде всего расширить базу налогообложения, увеличить инвестиции, стимулируя экономический рост, в этом году привели к стагнации: поступления в федеральный бюджет сократились, инвестиции не растут.

— Так в чем же все-таки дело?

— Мои предварительные выводы таковы: налоговая реформа сбилась с курса. Были и позитивные новации: снижение ставки подоходного налога (при этом рост поступлений продолжается и в этом году — на 0,5% ВВП), введение регрессивной шкалы по ЕСН, отмена налогов с оборота. Но для меня очевидно, что движение забуксовало, поскольку не решены еще две ключевые проблемы. Первая — введение единой пониженной ставки налога на добавленную стоимость. Очевидно, что нужно делать решительный шаг по снижению шкалы НДС, может быть, до 15%, но одновременно нужно отлаживать всю систему взимания этого налога. Не секрет, что сегодня в России процветает бизнес на лжеэкспорте, при котором дельцы получают незаконное возмещение НДС, хотя никакого реального продукта не экспортируют. Задача сложная и комплексная, но ее необходимо решать, причем методами голого администрирования мало чего добьешься.

Второй проблемой остается ЕСН с его чрезмерно высокими ставками, из-за чего зарплаты по-прежнему не выходят из тени. Поэтому если мы хотим легализовать денежные обороты, то наряду с реформой НДС необходимо также резко сократить базовую ставку ЕСН. До каких пределов? Этот шаг связан со шкалой регрессии: если мы существенно снижаем доступ к шкале регрессии, скажем, со 100 000 до 50 000 рублей годового дохода, то базовую ставку можно ограничить 30%, если просто снижать ставку, то допустим уровень 24 — 25%.

— Кому-то и эта ставка покажется завышенной, в то время как другие заговорят о подрыве доходной части бюджета...

— Конечно, нужны точные расчеты. Несмотря на все заявления Пенсионного фонда России (ПФР) о том, что этого делать нельзя ни в коем случае, я обращаю внимание на итоговые данные полугодия. При том, что все налоги в федеральный бюджет собраны на 94%, показатель ЕСН составил 128,8%. То есть очевидно, что ставка изначально была на четверть завышена по сравнению с реальными потребностями, потому, несмотря на все уклонения от уплаты, задания по его сбору все равно перевыполняются. К тому же у ПФР к началу 2002 года образовался резерв в 115 млрд рублей, пополняемый за счет сверхплановых доходов. Так что объективные предпосылки для снижения ставки ЕСН налицо.

— Почему в таком случае эта самоочевидная для профессионалов реформа не проводится?

— Правительство выдвигало такую отговорку: 2003 год будет тяжелым, на него падает пик платежей по внешнему долгу, к тому же еще мы отменяем последний процент налога с оборота, поэтому с ЕСН нужно подождать до лучших времен. Мне кажется, что потеря темпа налоговой реформы чревата гораздо большими неприятностями для бюджета. Кстати, пик задолженности у нас позади, а отмена 1% оборотного налога в значительной мере компенсирована повышением акцизов, введением транспортного налога, увеличением ставок земельного. Убежден, что уже с 2003 года необходимо пойти на более радикальные изменения налоговой системы. Промедление, а также противоречивые шаги, связанные с налогом на прибыль, дезориентировали бизнес, лишили стимула продолжать легализацию оборотов, что и сказалось на итогах выполнения бюджета за первое полугодие.

— Почему, кстати, не сработало снижение налога на прибыль?

— Во-первых, в закон после его принятия дважды вносились серьезные изменения, которые касались принципиальных положений — таких, как переоценка основных фондов, порядок налогообложения негосударственных пенсионных фондов, страховых компаний. Все бюджетные учреждения с 1 января стали облагаться налогом на прибыль так же, как и коммерческие организации. Дезориентированы целые сферы: при часто меняющихся правилах игры невозможно строить долгосрочные планы. Свои инвестиционные планы "подрезали" нефтяники из-за падения цен на нефть в октябре — феврале. Аппетиты "Газпрома", РАО "ЕЭС" и МПС урезало правительство. И еще надо внимательно исследовать ситуацию, связанную с отменой инвестиционной льготы: большой объем инвестиций делался благодаря именно ей. Поэтому необходимо внимательно оценить нынешние последствия и более решительно довести налоговую реформу до конца, прежде всего по двум налогам — НДС и ЕСН. Крайний срок, по моему мнению, — январь 2004 года.

Думаю, что осенью мы и начнем законодательное оформление этой инициативы по обоим налогам.