Стремление изменить жизнь не покидает его с первых дней перестройки

Политиком прошлого, 2002 года «Учительская газета» признала Александра Шишлова, председателя Комитета по образованию и науке Госдумы. Конкуренцию в этой номинации ему составляли такие известные персоны, как Олег Смолин, бессменный заместитель председателя вышеназванного комитета, Валентина Матвиенко, на тот момент занимавшая пост вице-премьера по социальным вопросам, и даже Владимир Путин.

Шишлов в комитете работает давно. Еще в 1999 году, вторично избранный в Думу по списку «Яблока» от Санкт-Петербурга, он стал заместителем Ивана Мельникова, который в течение шести лет был его коллегой по законотворческой деятельности и одновременно оппонентом по политическим убеждениям. Александр Владимирович был тогда не слишком известен, ведь в СМИ комитет, как правило, представлял его руководитель. Но после того, как в апреле прошлого года КПРФ попросили «подвинуться», Мельников и Шишлов поменялись ролями. Новый «яблочный» председатель мгновенно попал под пристальный взгляд общественности, всех интересовало, сделает ли комитет резкий поворот «слева направо».

Александр Владимирович Шишлов родился 28 июля 1955 года в Ленинграде. Окончил математико-механический и юридический факультеты Санкт-Петербургского (Ленинградского) госуниверситета. Кандидат физико-математических наук, член Санкт-Петербургского Союза ученых, член делегации Федерального собрания РФ в Парламентской ассамблее Совета Европы (ПАСЕ). В 1995 году был избран в Госдуму 2-го созыва, был заместителем председателя Комитета по делам Федерации и региональной политике. В 1999 году избран в Госдуму 3-го созыва. Женат, имеет двоих взрослых детей. Последние семь лет живет на два города, в Москве пять лет жил в гостинице, сейчас – в служебной квартире. Один из немногих думских депутатов, отказавшихся от получения в собственность московской квартиры.

Роботы приносят деньги, а люди - голоса

Противников избрания Александра Шишлова на пост председателя комитета смущало многое, в том числе отсутствие в его послужном списке педагогических профессий, да и педагогических степеней он как-то не потрудился себе заработать. Окончив в 1972 году 30-ю питерскую школу (одну из самых сильных математических школ в городе), поступил на математико-механический факультет ЛГУ. Следуя советским традициям, Александр почти десять лет работал на одном месте, его «трудовая» полна довольно обычных для восьмидесятых годов записей: инженер, научный сотрудник, зав. лабораторией… Правда, исследования он вел не вполне обычные, - Шишлов занимался прикладной наукой: кибернетикой, управлением роботами (космический манипулятор для корабля «Буран» разрабатывался как раз в его лаборатории).

Решение уйти из науки Александр Владимировичу далось нелегко, но он считает это естественным шагом и для себя, и для остальных, кто одновременно с ним пришел в политику из научной сферы. А вот первая перемена работы, оказывается, далась ему гораздо сложнее. Покинув насиженное место в Политехническом институте, он вошел в группу по созданию Ленинградского филиала института машиноведения Академии наук. Там будущий депутат и встретил перестройку. «Тогда все хотели влиять на жизнь, - вспоминает Шишлов. - Было ощущение, что мы можем изменить очень многое». Он стал участником демократического движения, одним из лидеров Ленинградского народного фронта, в 1989 году боролся за избрание академика Сахарова народным депутатом от Академии наук, а в 1990 году победил на первых демократических выборах в Ленсовет, обойдя первого секретаря райкома КПСС (спустя десять лет этот сюжет повторился в его жизни, только обстоятельства были уже другими: место действия – Москва, Охотный ряд).

Работа в Ленсовете его полностью поглотила, «чистая» наука отошла на второй план. Ленсовет тогда «гремел» на всю страну как самый демократичный Совет в России, а по количеству людей с учеными степенями это был совершенно беспрецедентный орган власти. Стоять у истоков глобальных преобразований, принимать такие решения, о которых еще совсем недавно страшно было заикнуться, – это завораживало и окрыляло. Писались законодательные основы для новой экономики, для новых отношений власти и общества, многие идеи депутатов Ленсовета потом вошли в российское законодательство. Во время путча в августе 1991 года Шишлов с коллегами провел в Мариинском двоце – резиденции Ленсовета - трое суток, к ним приходили питерцы, готовые на все, лишь бы защитить молодую демократию. Одним словом, время надежд и романтиков… Никто тогда не предполагал, как много иллюзий сопровождало это общественное пробуждение.

Расстрел парламента в 1993 году положил конец демократической эйфории. Ленсовет не поддержал президента, посчитав его действия антиконституционными. Борис Николаевич не простил: Ленсовет был распущен, а в трудовой книжке Шишлова появилась запись: «Уволен по указу президента Ельцина». Начался трудный период: бывшие члены горсовета не готовили себе «запасных аэродромов» и многие остались попросту без средств к существованию. 1994 год для Шишлова и его единомышленников был годом поиска – не только работы, но и самих себя. Воспринимать действительность с прежним мальчишеским восторгом уже не получалось. Кто-то рванул в бизнес, но Александр Владимирович не захотел сменить амплуа в третий раз. Он занялся созданием Петербургского гуманитарно-политологического центра «Стратегия», изучал проблемы развития гражданского общества, проводил семинары для активистов общественных организаций. Бюджетных денег на проекты никто не выделял, и Шишлову пришлось научиться премудростям фандрайзинга. Сейчас петербургская «Стратегия» - широко известный центр с большим штатом сотрудников и внушительным бюджетом.

В 1994 году Шишлов уже год как назывался «яблочником». Еще до образования блока Явлинский–Болдырев–Лукин группа депутатов Ленсовета создала «Региональную партию центра», которая впоследствии вошла в состав «Яблока» как его питерское отделение. «Мы поняли, что очень близки с «Яблоком» по своим идеологическим принципам и отказались от собственной автономии», - вспоминает Шишлов, возглавлявший питерское «Яблоко» в 1997-2000 годах. Так была окончательно поставлена точка на его научной карьере по первой специальности. Сегодня он вспоминает об этом с грустью, но без сожаления, хотя и признает, что в материальном плане скорее всего проиграл: коллеги, сохранившие «верность» роботам, теперь зарабатывают намного больше. Но Шишлов предпочитает работать с людьми, даже тогда, когда они шлют ему недружелюбные послания: когда он возглавил комитет по образованию и науке, те, кто разделял убеждения экс-председателя Мельникова, устроили целый телеграммный бунт. Народ волновался - кто же теперь будет отстаивать социальные гарантии учителей, школьников, студентов и профессоров, неужели прокапиталистически настроенный «яблочник», для которого, вероятно, важнее всего успех рыночной экономики?

Меньше экзотики, господа!

Оптимизма подобная реакция явно не придавала, однако Шишлов не пал духом, в интервью лаконично информировал о том, что «революционных потрясений в комитете не будет». Теперь, спустя полтора года после назначения, можно делать какие-то выводы. По крайней мере, сам «виновник» гневных писем предполагает, что если сейчас спросить авторов тех строк - как они сегодня относятся к новому председателю, большинство «подписантов» отозвалось бы положительно. Завидная уверенность. А есть ли к тому основания?

- Когда я получил этот пост, сразу сказал: хочу, чтобы комитет занимал более активную позицию, мы должны работать динамичнее, не ограничиваясь популистскими заявлениями и идеями, которые к тому же и «не проходят», - Александр Шишлов не избегает сравнения между комитетом «имени Мельникова» и уже своим хозяйством. – Надо продвигать такие законы, которые действительно способствовуют развитию образования и, прежде всего, изменяют экономику системы образования.

К своим удачам он относит: продвижение в жизнь принципа нормативного бюджетного финансирования образования, легализацию целевого приема в вузы, формирование правовой основы для развития дистанционного обучения, принятые поправки к Закону «Об образовании» и разработку закона об образовательных стандартах. Комитет изменил само понятие стандарта, дополнив его материальными условиями, необходимыми для образовательного процесса. Изменился и порядок принятия стандарта: раньше, по закону, школьные программы должны были утверждаться Думой. «Это довольно экзотичная идея: выходит, после каждого парламентского цикла надо переписывать программы, менять учебники, хотя это вопрос, прежде всего, профессионального сообщества, - говорит Александр Владимирович. - Мы изменили ситуацию, теперь принимается рамочный закон об образовательном стандарте и задача парламента - обеспечить гарантии публичного обсуждения программ».

Другая поправка касается сроков обучения в школе: до недавнего момента для перехода на 12-летку достаточно было приказа Министерства образования. Теперь продлить чудесные школьные годы можно только через принятие отдельного закона – так, по крайней мере, зафиксировано в новой редакции Закона «Об образовании». Естественно, допускаются эксперименты.

Блокирование каких-то неразумных, с точки зрения Шишлова, инициатив он также записывает в актив своему коллективу: так, в прошлом сезоне комитету удалось отбить атаку военного лобби – думский комитет по обороне пытался вернуть начальную военную подготовку в список обязательных школьных предметов. Правда, сейчас «оборонщики» готовят новую поправку на эту тему, и осенью будет «второй раунд». В том, что он будет трудным, сомневаться не приходится – «военное лобби» у нас сильное –инициатива Шишлова о введении отсрочки от воинского призыва для всех учителей (а не только для учителей сельских школ, как сегодня) уже дважды проваливалась при голосовании в Думе.

Но и на образовательном поле не сидят, сложа руки. В ближайшем будущем Дума рассмотрит несколько поправок, касающихся системы аттестации и контроля качества образования. Известно, что независимая государственная аттестационная служба так и не появилась на свет, а ныне действующие структуры аттестации и контроля с этими задачами не справляются. Комитет внес законопроект, создающий основу для создания общественно-государственной системы аттестации.

Другая работа в этом же направлении – поправки, связанные с развитием системы управляющих советов в школах, которые будут состоять из родителей, старшеклассников, педагогов. Советы должны сменить бесправные родительские комитеты, полномочия которых зависят от того, насколько дружественные отношения сложились у родителей с директором школы. Конечно, за один год новую систему не наладить. Чтобы создать такие влиятельные и квалифицированные органы, нужно «вырастить» людей – будущих членов совета, дать им соответствующие знания, а значит, предстоит писать программы повышения квалификации.

Последняя из перечисленных задач явно выдает либеральные склонности руководителя думского комитета по образованию. Так и напрашивается параллель с Союзом правых сил: любимый конек Бориса Немцова - попечительские советы при школах, одно время он рассматривал их чуть ли не как панацею, мол, богатые выпускники вытянут прохудившуюся материальную базу, а заодно и все среднее образование. Однако Шишлов знака «равно» здесь не признает: «Попечительство - более узкое понятие, под ним обычно подразумевается деятельность спонсоров, в основном обеспеченных родителей, дающих деньги на развитие школы. Естественно, эти люди захотят влиять, а кто будет представлять интересы детей из семей с более скромным достатком? «Толстые кошельки» за всех остальных возьмутся решать, пятидневку вводить в школе или шестидневку, носить школьную форму или нет, какие будут профили в старших классах, каков - школьный компонент образовательного стандарта…».

Шишлов и сам называет себя либералом и говорит, что для него человеческая личность, права и свободы человека – главное. Похоже, это проявляется и в позиции его комитета, который во всевозможных конфликтах всегда защищает права участников образовательного процесса - будь то борьба с «концепцией Починка» за право учителя на достойную зарплату или защита студентов от вымогательства.

«Яблоко» плывет против течения

В стране уже почти забыли про антиправительственную «яблочную» прыть и несостоявшийся вотум недоверия, а во фракции Григория Явлинского об этом не только помнят, но и продолжают подсчитывать правительственные промашки. И Александр Владимирович в этом смысле убежденный «яблочник»: он публично признает, что не все его идеи могут быть реализованы при нынешнем правительстве. Свою миссию он определяет не самым оригинальным образом: создавать такую систему образования, которая обеспечивала бы благосостояние граждан и процветание страны. Но разве в Кремле, в Белом доме или на Люсиновской улице найдется хоть один человек, который не подпишется под этими словами? Однако Шишлов утверждает, что о такой миссии далеко не всегда помнят в исполнительной власти.

- Слова о том, что наука и образование - отрасли приоритетные, повторяются в правительстве с завидным постоянством, но одновременно пресекаются попытки работать согласно этим же установкам, - говорит Александр Владимирович. Как известно, образование потеряло налоговые льготы. Комитет Шишлова готовил поправку, чтобы вывести из-под налогообложения те средства, которые тратятся на развитие отрасли. Бюджетный комитет Госдумы поправку поддержал. Но правительство выступило против. Аргумент был один: мы строим рыночную экономику и все должны быть в одинаковых условиях, неважно, учите вы детей или торгуете пивом... Раз у правительства такое мнение, проправительственная четверка фракций проголосовала соответственно, и поправку не приняли.

Это не единственный пример в запасе у Шишлова. Чтобы узнать истинное отношение государства к той или иной сфере, достаточно посмотреть, сколько денег закладывается для нее в бюджете. Когда в Думе обсуждался бюджет 2003 года, Комитет нашел, за счет чего можно увеличить цифры на образование и науку, – предложили «откусить» 2,5 миллиарда от статьи по обслуживанию государственного долга (коллеги из комитета по бюджету вновь поддержали). Но когда дело дошло до голосования, четверка тех же проправительственных фракций эти поправки провалила.

А ларчик просто открывался?

При такой горячей «любви» к правительству Александр Владимирович, казалось бы, просто обязан критиковать развернувшуюся модернизацию: деньги тратятся не на то, много болтовни, а толку мало, и вообще все это иллюзия деятельности (так, по крайней мере, отзываются о модернизации ее малочисленные неприятели). Однако в данном вопросе Шишлов занимает осторожную позицию, мол, без обсуждений, без денег ничего все равно не получится.

Теорию «увеличьте зарплату учителям, а остальное само исправится» Шишлов считает заблуждением. При этом он признает, что в образовании это проблема номер один и предлагает ввести отраслевую систему оплаты труда: поэтапно уходить от единой тарифной сетки. Но тут Шишлов опять не находит общего языка с правительством: «Оно вообще не считает нужным перераспределять бюджет таким образом, чтобы в первую очередь решить вопрос оплаты труда бюджетников. В правительстве очень большую роль играет Минфин, для которого сегодня главное – сэкономить на бюджетных расходах, чтобы досрочно заплатить по внешним долгам и создать финансовый резерв. Но, подчеркиваю, зарплата – это только полдела.

Сегодня самого учителя надо многому научить, нужна программа повышения квалификации, нужна реформа педагогического образования. И еще – нужна особая система социальной поддержки учительских семей». Александр Владимирович убежден, что ларчик под названием «развитие образования» открывается одним ключом: надо более отчетливо формулировать цели. Если мы хотим менять школьное образование, нам вначале надо ответить на вопрос - а что мы вообще хотим от среднего образования, кого мы хотим, чтобы школа выпускала? На этот вопрос четкого ответа в обществе пока нет. У Шишлова есть свой вариант: лично он видит в выпускнике человека, который умеет учиться, человека, который ощущает себя гражданином, способен сделать осознанный выбор, и понимает, что государство – это система, которая призвана служить в первую очередь ему и другим таким же гражданам.

Осталось только добавить - «как воспитанными быть, с детства дружбой дорожить», и ответ на вопрос «чему учат в школе» можно рассматривать на парламентских слушаниях.