Алексей Мельников

Одни и те же люди, прикрывая личный интерес государственным, то изгоняют иностранные компании, то опять призывают их.

Начинающийся политический сезон-2008 обещает любопытные новации. Недавно назначенная Государственная Дума, как сообщил чуть ли не под новогодней елочкой вице-премьер Александр Жуков, уже весной примет законы о допуске иностранцев в стратегические отрасли.

Под занавес уходящего 2007 года удивил экономическую общественность и президент. Говоря о госкорпорациях во время своего выступления перед Торгово-промышленной палатой России, Владимир Путин сказал: «Мы правильно сделали, что сосредоточили внимание на некоторых направлениях деятельности и сконцентрировали там административный и даже политический ресурс…» Четыре года назад после этой фразы он поставил бы не запятую, а точку. Но чем ближе мартовский уход Путина от абсолютной власти, тем более рассеянным оказывается «внимание». Поэтому президент продолжил свою мысль, сообщив, что

в госкорпорации планируется «…привлекать бизнес, причем в различных пропорциях, может быть, и в ключевых, в контрольных пропорциях в будущем». Слова «может быть» следует опустить и прочитать фразу без маскировки.

«Мы так и будем делать», – твердо заявил президент.

Спустя несколько дней после выступления президента министр природных ресурсов Юрий Трутнев углубил чудом спасшийся в очистительном опричном пожаре либерализм, допустив, что так называемые «стратегические месторождения» и месторождения на шельфе смогут теперь разрабатываться компаниями, в которых контрольный пакет принадлежит иностранцам. Правда, покинуть «нежные лапы» гуманистов со стальным прищуром глаз либерализм смог, лишь хромая на обе ноги: министр предлагает допускать иностранцев к контролю за недрами штучно и по решению правительственной комиссии. Да и упомянутые выше «законы о допуске иностранцев в стратегические отрасли» поступят в Госдуму только после согласия ФСБ. Но это не новость –

на нашей почве, как известно, всякое европейское растение растёт чахлым, искривлённым, порой даже гибко вьющимся вокруг столпа самодержавия.

И все же, все же... Что за всеми этими приступами либерализма стоит? И что бы все это значило. И как все эти предновогодние заявления вяжутся с рассказами об «ужасах» 90-х, когда «государство потеряло свои позиции»? Как же вампиры «Шелл» и «ЭксонМобил», чуть было не «высосавшие» нефть и газ со всего сахалинского шельфа? И теперь им снова, как в проекте «Сахалин-2», отдавать контрольный пакет? Возможно, опять на том же сахалинском шельфе?

От таких вопросов смущение может возникнуть нешуточное, сравнимое с тем, что, по описанию академика Тарле, переживало в своё время русское мещанство и крестьянство: «С Наполеоном дело было… неясно. В 1807 году до июня он был с церковного амвона провозглашен предтечей антихриста, а в разговорах – самим антихристом и истребителем христианской веры, с июня того же 1807 года антихрист стал внезапно, без малейших переходов и объяснений, другом и союзником русского царя…»

Так и теперь.

Идея совершила полный круг, власти пришли к тому, что на словах осуждали и проклинали четыре последних года.

Вместо установленных федеральным законом открытых правил игры, без вмешательства чиновников, вопросы доступа к недрам собираются отдать на рассмотрение тех же самых чиновников. А сколько говорилось о том, что до того, как в 2000 году взошло солнце Путина, компании покупали правительственные решения?

Это итог «борьбы с коррупцией».

Вместо заявленного стремления разрабатывать крупные месторождения и шельф «государственными компаниями» признается, что они оказались неспособны это делать и, следовательно, правильно использовать иностранный капитал, отдавая ему контроль в больших проектах. И это в период огромного роста цен на нефть и газ, когда т. н. «государственные» по названию, но частные по контролю и, весьма вероятно, присвоению части прибылей, российские корпорации должны были бы накопить приличные ресурсы для разработки месторождений, модернизировать свою структуру, привлечь специалистов.

Это итог «борьбы с иностранцами».

Вместо идеологии «национальной государственной компании» в нефтегазовой отрасли и других отраслях промышленности фактически говорится о новой приватизации. В чем ее особенность? Получается, что в последние годы т. н. «государство» выступило собирателем активов и, как теперь выясняется, простым передаточным звеном от одних «олигархов» к другим.

Если сегодня эта новая «служилая» знать владеет активами через посредство фактически приватизированных государственных институтов (исполнительная, законодательная, судебная власти), то завтра они хотят стать крупными частными собственниками в традиционном, европейском понимании.

Это итог «борьбы с олигархами».

Все это показывает, что в современных российских условиях идеологические формулы властей носят служебный характер. Одни и те же люди с легкостью готовы их принять или поменять, если это отвечает их скрытым от общества интересам. Обманутой при этом оказывается та часть общества, которая всерьез полагает, что именно декларации о противодействии «коррупции», «иностранному влиянию», «олигархам» являлись душой проводимой в последние четыре года политики.

У этой политики души не было и нет. Ее суть – железная пружина личного интереса, всё остальное случайно.

См. также:

Оригинал статьи
Алексей Мельников