Российский парламентарий 20 апреля выступил в Вашингтоне перед членами довольно влиятельной общественной организации – Атлантического совета Соединенных Штатов.  В течение трех дней он встречался с сенаторами и конгрессменами, с представителями администрации.  Г-н Арбатов стремился донести до американского общественного мнения и правящей элиты российскую обеспокоенность агрессией НАТО на Балканах, опасное влияние этого кризиса на внутриполитические процессы в России и на угрозу перерастания локального конфликта в масштабную войну. По итогам этих встреч Алексей Арбатов ответил на вопросы корреспондента «Сегодня» в Вашингтоне Николая Зимина.

- Каковы ваши впечатления от встреч и бесед в американской столице, в частности, понимают ли здешние политики, что они натворили на Балканах и в какое идиотское положение они поставили демократические силы в России?

- Я думаю, что они этого не понимали вначале. А теперь, когда уже трудно становится не понимать, они притворяются, что не понимают. Система приоритетов для них резко изменилась. В частности, президент Клинтон почему-то сделал ставку на вопрос о Косово, который буквально месяц назад был для него где-то на двадцать пятом или тридцатом месте. И вот пожалуйста, эта проблема уже в самом центре его президентства. Этот тот след в истории, который он хочет оставить, помимо романа с Моникой Левински. Рядовой вопрос вдруг стал вопросом принципа и престижа. Исходя из этой логики и следуя своему политическому чутью, американский президент сегодня делает вид, что не понимает и не принимает всерьез тот разрушительный эффект, который его балканская политика наносит российской демократии и российскому демократическому движению

- Что вы считаете в вооруженной акции НАТО против Югославии наиболее опасным?

- В краткосрочном плане главная опасность в том, что Россия может быть втянута в неуправляемую эскалацию конфликта и даже в войну. Понятно, что ни одна сторона, будь то Россия или НАТО, не начнет друг против друга преднамеренных вооруженных действий. Но опасность кризисных ситуаций в том и состоит, что государства втягиваются в войну постепенно, делая маленькие шаги и считая, что они не ведут к обострению. Тем не менее это подталкивает противоположную сторону к ответным шагам, и так вплоть до того, что в итоге получается война. В долгосрочном, если хотите, философском смысле, самый негативный эффект связан с колоссальным разочарованием наших демократов в Западе и в западных лидерах. Мы – молодая демократия. Наши демократические лидеры воспитывались в условиях советского времени и привыкли восхищаться и преклоняться перед Западом, его политикой, цивилизованным демократическим устройством. А теперь… Мне недавно один из ведущих российских лидеров (не стану называть имени) сказал прямо, что они такое же дерьмо, как и наши…

- В усилиях по разрешению ситуации в бывшей Югославии наша дипломатия долго действовала совместно с Западом. И раньше в Боснии, и потом в отношении проблемы Косово мы вместе с ними говорили «а», говорили «б», потом «в» и так далее, пока не дошли до Рамбуйе и ультиматума Милошевичу с угрозой применить силу. Тут мы спохватились и сказали нет. Наши предыдущие действия – ошибка?

- Конечно. Это так же, как было с подписанием Основополагающего акта и всей нашей политикой начиная с1991 года, которая неразрывно связана с личностью бывшего министра иностранных дел Козырева. Вся эта политика полностью провалилась. Она приучила Запад к тому, что Россия всегда следует за ним. В худшем случае что-то такое прокричит, но потом все равно присоединится. В конечном счете наступил момент, когда Россия уже больше не может идти этим путем.

- Алексей Георгиевич, в своем выступлении вы назвали кризис на Балканах более серьезным и опасным, чем даже Карибский ракетный кризис почти 40-летней давности. Это что – намеренное преувеличение, метафора для привлечения внимания?

- Да нет, не преувеличение. Он опаснее в силу того, что нынешнее российское руководство очень ограничено в возможностях своего маневра. Это тогда Хрущев, которого заставили убрать ракеты, мог без смущения заявить о великой победе СССР, и ему никто ничего не мог сказать. Сейчас такое невозможно. Есть партии, общественное мнение, парламент и так далее. Правительство ограничено в возможностях уступок и их интерпретации.

Кроме того, для Росси лозунг «Сегодня Сербия, завтра Россия» стал ведущим. Огромная масса населения уверена: Россия не может допустить, чтобы Сербию взяли и раздавили, так как следующей будет действительно  Россия.

Дело еще и в том, что есть огромное неравенство сил. Поэтому НАТО считает возможным не считаться с Россией и относиться к ее заявлениям как к сотрясению воздуха из-за внутренних нужд. Это колоссальная ошибка. Сейчас речь не идет о внутриполитических нуждах. Это серьезная позиция. У России есть ощущение, что поскольку она действительно слаба, то еще раз умыться не может, ибо от нее тогда ничего не останется.

- В какой мере восприняты американцами ваши тревоги и предостережения?

- Я старался донести до собеседников всю серьезность положения. Я знаю многих из них. Кто-то знает меня. У меня есть определенная репутация. Я был честен. По крайней мере, они не могут сказать, что это вопли коммуниста или националиста.