Первая и вторая годовщины «августовской революции» столь разительно
отличаются друг от друга, что поневоле задумаешься. То ли время
такое, что праздновать что-либо не очень хочется, то ли крамольный
вопрос «для кого мы таскаем каштаны из огня», который некоторые
из нас задавали себе еще тогда, начинает все больше бередить душу.
И сегодня я пытаюсь понять: неужели и вправду – «демократы потерпели
победу»?
Ах, в какой эйфории мы пребывали в те первые «послепутчевые» дни!
Закрыты подхалимские коммунистические газеты, вышвырнуты с постов
поддержавшие путч краевые и областные князьки, Ельцин на глазах
у Горбачева подписывает указ о прекращении деятельности КПСС,
над российскими городами – яркие трехцветные флаги, опечатаны
райкомы и горкомы, притихли чиновники, в растерянности сотрудники
КГБ, дрожат под письменными столами от страха прохановы и куняевы.
Вместе, «спина к спине» – у одного танка – Ельцин и Руцкой, Хасбулатов
и Силаев, Аксючиц и Пономарев, Астафьев и Якунин. Еще немного,
еще чуть-чуть – и вырвемся из лабиринта в нормальный мир, начнутся
настоящие реформы и все будет не так, как раньше...
Где ты теперь, дней августа прекрасное начало? И в какой момент
все покатилось назад? Не в тот ли, когда начали наши лидеры соревноваться
в благородстве, наперебой заголосили – не допустить «охоты на
ведьм», только не начать преследовать «бывших», миллионы коммунистов
не отвечают за свою партию и своих секретарей? Или в тот, когда
разрешили выпуск «Правды» и «Советской России», открыто приветствовавших
путч (что в любой стране мира послужило бы основанием для немедленного
закрытия)? А может быть, в тот, когда подписавший вместе с будущими
путчистами провокационное «Слово к народу» генерал Громов был
назначен заместителем министра обороны, а глашатай «чрезвычайки»
в нашем городе генерал Самсонов – начальником Генштаба? Или тогда,
когда главами администраций президент начал назначать вчерашних
первых и вторых секретарей обкомов? Мы снисходительно улыбались
– да ладно, все равно победа за нами, будем великодушны, к чему
обращать внимание на мелочи! А маятник все стремительнее шел в
обратную сторону – поднимали головы коммунисты и национал-фашисты,
все наглее становились «День» и «Народная правда», вчерашних соратников
президента оттесняли поднаторевшие в подхалимстве и мимикрии аппаратчики,
«уходили» лучших – Старовойтову, Болдырева, Егора Яковлева...
Сегодня мы пытаемся понять – почему так бездарно растрачены время
и силы, доверие людей и их надежды на то, что появился «свет в
конце тоннеля»? Неужели защитники Белого дома и Мариинского дворца
отстаивали право администрации президента расположиться на Старой
площади, а петербургской мэрии – в Смольном? Ведь, если вдуматься,
то нельзя придти ни к какому другому выводу, кроме самого простого:
власть в стране просто перешла ко второму эшелону номенклатуры,
слегка «разбавленному» когортой президентских царедворцев. Подавляющее
большинство из которых, между прочим, не имеет никакого отношения
к демократам ни по взглядам, ни по прежним должностям. Бурбулиса,
что ли, всю жизнь проповедовавшего марксизм-ленинизм, считать
эталоном? Или Шахрая, всегда услужливо готового подвести (в полном
соответствии с традициями советской юридической науки) базу под
текущие желания президента? Вчерашнего политрука Юшенкова, или
«красного директора» Шумейко, или партийного хама Полторанина?
Ни одному слову ни одного из них веры нет – не демократией и участью
народной они озабочены, а тем, как бы удержаться у власти, предоставляющей
сладкую возможность безнаказанно прибирать к рукам когда-то общенародную
собственность...
К сожалению, очень во многом виноваты мы сами.
Мы молчали, когда всех несогласных с методами гайдаровской реформы
с ходу зачисляли в стан ретроградов и реакционеров.
Молчали, когда в правительство десантировались «красные директора»,
а в кресла губернаторов – вчерашние партбоссы: мол, «Президенту
виднее, может быть они все перековались, а может быть – он вынужден
так поступать, других-то нет...».
Молчали, когда на всех, не желающих одобрять президентские указы,
не читая, лихо наклеивали ярлыки «красно-коричневых».
Молчали тогда, когда 20 марта президент на всю страну «пошутил»
про «особый режим управления» и открыто заявил, что не желает
исполнять закон, который ему не нравится.
Молчим сегодня – когда, прикормленные исполнительной властью,
верноподданные официальные лидеры демократов требуют от президента
«решительных действий», опирающихся не на закон, а на «доверие
народа» (немного осталось после обмена купюр-93 от этого доверия),
открыто призывают его к антиконституционным шагам – самому назначить
перевыборы парламента, самому принять Конституцию.
Радуемся очередному «остроумному» вытиранию ног в прессе или на
ТВ о злополучных депутатов, никак не желающих понять, что без
них реформы шли бы куда успешнее.
Проверяем друг друга – кто выдержал «испытание на верность», как
изящно выразился президентский пресс-секретарь?
И никак не хотим понять, что все это уже было, что кольцо истории
замыкается в очередной раз: реформа оборачивается контрреформой,
революция – контрреволюцией, а плодами победы, как встарь, пользуются
проходимцы...
Не знаю точно, чья это была победа – в августе-91. Знаю только
то, что не наша с вами. И бесконечно обидно, если именно такого
итога мы и заслуживаем.
