Пыль модернизации

Самым разумным и эффективным направлением расходования Резервного фонда была бы закупка импортного оборудования для переоснащения российских научных лабораторий и финансирование программы стажировок наших ученых в ведущих мировых университетах. Дискуссия о направлениях использования резервных федеральных фондов, сформированных в период благоприятной ценовой конъюнктуры на мировых сырьевых рынках, сводится к двум точкам зрения. Первый подход заключается в том, что сами эти фонды не стоило формировать, а все полученные доходы следовало направить на стимулирование экономики (в форме увеличения государственных расходов, снижения налогов или комбинации двух решений). Эта мысль, изрядно скомпрометированная в период кризиса (что бы случилось, не будь у нас теперь резервов?), все же чудесным образом воплощается в реальность. Второй подход заключается в том, что резервные фонды необходимы, чтобы пережить «тяжелые времена». За счет них должны покрываться социальные расходы и поддерживаться неконкурентоспособные российские производства. Полемизируя с первым подходом, сторонники накопления средств говорили, что альтернативы их взглядам нет. В самом деле, что означал бы дополнительный приток финансовых ресурсов в экономику, которая и так существует в условиях двузначных темпов инфляции? Вопрос риторический. Следовательно, единственный разумный выход – убирать излишние деньги в резервные фонды. Соответственно, задача сохранности этих ресурсов «до худших времен» решалась их переводом в нерублевые активы – казначейские обязательства Соединенных Штатов или же более стабильные, чем рубль, валюты. Существовала ли ранее и существует ли сегодня, в условиях все еще сохраняющихся резервов, возможность финансирования из резервных фондов бюджетных расходов, которые могли бы способствовать формированию в будущем нового лица российской экономики и при этом не увеличивали инфляцию? Ответ на этот вопрос утвердительный. Положение российской экономики в системе международного разделения труда противниками Путина характеризуется с помощью термина «сырьевой придаток», а его апологетами – «мировая энергетическая держава». Суть дела, однако, в том, что Россия интересна на мировых рынках по большей части как поставщик сырья, в то время как европейские, североамериканские страны и Япония – как источники новых технологий. Для страны, больной, подобно России, «нефтяной болезнью» (огромное влияние на экономику сырьевого экспорта), есть в основе своей простое долгосрочное экономическое решение, никак не дестабилизирующее внутренние рынки инфляционными волнами: финансирование части своих неотложных расходов за рубежом (импорт в российскую экономику научных технологий и человеческого капитала). В самом деле, представим себе, что десятки миллиардов долларов вложены Россией не в американские казначейские обязательства, а потрачены на поставки за счет бюджета импортного оборудования для модернизации научных лабораторий внутри страны и программы стажировок российских ученых в ведущих мировых университетах. Со временем, вероятно, можно будет надеяться, что мы увидим серьезный прогресс той среды, которая может служить исходным материалом для будущей российской экономики, основанной на конкурентных принципах. Если подумать о развитии национальной науки и образования, то следует признать, что хорошей альтернативы подобному финансированию нет. Два десятилетия отъезда за границу российских ученых, сегодняшнее выстраивание дороги на Запад способными молодыми людьми начиная со студенческой скамьи хорошо говорят о том, за что «голосует ногами», если так можно выразиться, способная перемещаться российская научная общественность. Это нормальный процесс, потому что люди сами хозяева своей судьбы, а не крепостные, приписанные к путинским бюрократам. Никакие ухищрения и частичные решения не приведут к переменам, если система не в состоянии создать возможностей, в которых могли бы реализовываться интересы талантливой части научного сообщества. Уезжали, уезжают, будут уезжать. Возвращаться же в эту систему будут по большей части те, кто не смог закрепиться и проиграл гонку в конкурентном западном обществе. Это нормальный и полезный для нашей страны процесс хотя бы в том отношении, что сдерживает темпы отставания от западных стран обратным притоком в Россию специалистов, которые по меньшей мере знакомы с положением дел на Западе. Как же добиться того, чтобы возвращались или же уезжали учиться с желанием вернуться если и не большинство, то значительная часть российских ученых? Миллиарды долларов общественных денег на переоснащение научных лабораторий – это только часть, причем не самая важная, решения вопроса. Самое существенное в другом – в создании возможностей для получения учеными в России доходов, связанных с превращением их разработок в рыночный продукт. Но это невозможно без спроса на эти продукты коммерческих компаний. А последний, в свою очередь, не будет иметь места, если подобного рода разработки не будут представлять интереса для улучшения конкурентных позиций компаний на рынке. Следовательно, второе условие долгосрочной модернизации российской экономики – это создание условий для развития конкурентных рынков. Высказанные соображения приводят к интересному выводу. Если считать, что никакая модернизация российской экономики не возможна без инвестиций в человеческий капитал, а последний не даст результатов в отсутствие конкурентных рынков, то можно утверждать, что подобная модернизация не совместима с принципами функционирования политической и экономической системы в нашей стране, сложившимися в ельцинско-путинский период. Этой системе настолько чужд дух свободной конкуренции, независимости экономики от бюрократии, открытости миру, что можно утверждать не как аксиому, а именно как наличное опытное знание, что ничего серьезного она делать не будет и не сможет. Сегодня легко себе представить Путина, раздающего общественные миллиарды производителям, которые давно уже банкроты. И очень сложно представить банкротство «Роснефти» Сечина, проигравшего в рыночной конкуренции, например, возрожденному ЮКОСу Ходорковского. Конкуренция чужда этой системе. Делать что-либо в направлении развития конкуренции для системы – все равно что заниматься самоубийством. И раздавать миллиарды каким-то там ученым для того, чтобы они годами «прохлаждались» в американских, европейских университетах или исследовательских центрах, потратить деньги на научные лаборатории для академических институтов или российских университетов, а не для помощи своим бизнесам или же самосохранения, для системы никак не возможно. Поэтому единственный выход для модернизации страны – это все-таки смена ельцинско-путинской системы и замена ее на порядки, основанные на конкуренции. Но поскольку сама система ни от чего не откажется, а ее участники на всех уровнях будут воровать до последнего рубля граждан в бюджете, то, боюсь, к моменту, когда ее все же сломают, все накопленные за последние годы общественные фонды будут растрачены. Под массой благовидных предлогов, вой пропагандистов и анафемы Западу. А существующая сегодня возможность заложить основы постепенной модернизации страны на основе экономики знаний обратится в пыль. Смотрите также: Оригинал статьи Алексей Мельников