В редакции «Газеты.Ru» прошел «круглый стол» по проблемам школьного и дошкольного образования в Москве с участием кандидатов в мэры столицы Сергея Митрохина («Яблоко») и Михаила Дегтярева (ЛДПР), а также члена общественного штаба Сергея Собянина Антона Молева, доверенного лица Ивана Мельникова (КПРФ) член-корреспондента Российской академии образования Александра Абрамова и представителя Николая Левичева («Справедливая Россия») Натальи Великой.
Участники круглого стола. Фотография: Кирилл Лебедев/«Газета.Ru»
Здравствуйте. Огромное спасибо за то, что нашли время и возможность прийти к нам в гости. Прежде всего, хотелось бы отметить, что в эту предвыборную кампанию наша редакция планировала организовать целую серию "круглых столов". По некоторым причинам (прежде всего организационным) не все сложилось, это второй "круглый стол". И он посвящен проблемам образования, предыдущий был о проблемах пробок (вы знаете, кто участвовал). Сегодняшний "круглый стол" -- самый представительный. На данный момент из шести кандидатов здесь представлены -- либо лично, либо через представителей -- пятеро. Сергея Сергеевича Митрохина и Михаила Дегтярева, наверное, представлять не надо. Представитель Собянина у нас Антон Ильич Молев, заместитель директора гимназии № 1505. КПРФ у нас представляет Александр Михайлович Абрамов. Наталья Михайловна Великая -- "Справедливую Россию". И в качестве эксперта мы пригласили представителя педагогического сообщества, внепартийного, -- Александра Николаевича Кондрашова. От Навального, как и в прошлый "круглый стол", до нас не дошли. Мы приглашали. Сказали, что у самого Алексея Навального слишком плотный график, и по времени уже поздно. Представителя нам тоже не смогли предоставить.
Основываться мы будем на вопросах читателей. Но прежде, чем перейти к ним, хотелось бы предложить вам начать с непрофессиональных вопросов, посмотреть на проблему образования, кратко ответить, не профессионально, как политики, кандидаты и эксперты, а поделиться, скажем, личным опытом. У всех есть дети, внуки, племянники. Не могли бы вы рассказать, много ли проблем, трудностей возникает, приходится ли решать со школами, с детскими садами, в личном плане, со своими лично детьми, не знаю, со знакомыми, племянниками. И при этом, условно говоря, сравнить состояние образования -- то, когда вы учились в школе, в детском саду, оценить ту систему, скажем, по школьной пятибалльной системе. Что было, как можно оценить систему образования, какая была, когда вы учились, ну, с высоты опыта, жизненного и профессионального, и оценить состояние образования, с которым, как вы лично видите, сталкиваются сейчас ваши дети, внуки, племянники.
Сергей Митрохин: Я могу сказать совершенно определенно, моя дочь учится в гимназии. И была очень серьезная угроза в связи со сливанием этой гимназии в холдинги, которые сегодня навязывает Москве департамент образования. Ну удалось эту школу отстоять. Я, естественно, приложил руку. Но были очень активные родители. Сегодня это типичная ситуация для многих школ, которые сталкиваются с этой проблемой. Вот сейчас я защищаю от принудительного объединения школу № 363 в районе Богородское. Ее насильственно хотят слить со школой № 1294. Я понял этот механизм, несколько раз я занимался защитой московских школ от слияния. Не только с этой гимназией, где моя дочь учится.
Механизм такой: сначала договариваться с каким-то директором, что именно он возглавит этот будущий холдинг объединенный. И он начинает всеми правдами и неправдами продавливать объединение. Вот в том случае, которым я сейчас занимаюсь, был управляющий совет, легитимно избранный, который категорически выступил против объединения школ. Что сделала директор школы № 363, ее фамилия Солонина. Она взяла и заявила, что этот совет нелегитимный, там где-то запятую не поставили в документах. И после этого сама назначила новый совет, фальсифицировала выборы. Новый совет подмахнул решение о том, что объединение должно происходить. Объединение школы № 1294, которая не хочет объединяться, понятно, потому что директор этой школы уже утратит свои полномочия. И докладывает управлению образования Восточного округа, что все нормально, давайте нас объединяйте, и так далее. Зачем она это делает, какой у нее стимул. Во-первых, за то, что произойдет объединение, ей повысится зарплата очень существенно, еще и бонус за это какой-то будет выплачиваться, и у нее общий коэффициент зарплаты вырастет.
Есть догадка, что планы здесь долгосрочные и связаны с землей и имуществом. Эта догадка сегодня, кстати, уже подтвердилась в городе Пензе, где такое объединение прошло раньше. И одна из школ, которую укрупнили, объединили, присоединили к другой, сейчас уже приватизирована. То есть, естественно, здание будет снесено, на этом земельном участке будет строиться что-то другое. Вот, скорее всего, такие долгоиграющие планы. Совершенно никто не заставляет город Москву проводить эти объединения. Вот в Питере, например, их не проводят. Вернее, да, в каких-то случаях они нужны, безусловно. Но надо же советоваться, во-первых, с родителями. Надо чтобы было легитимное решение управляющего совета. Если бы шли по этому пути, объединений в Москве было бы несколько. А сейчас они носят тотальный характер, что самое неприятное.
И это общая черта правительства Собянина — то, что никто ни с кем не советуется, никто ни у кого ничего не спрашивает. Большая часть этих объединений прошла абсолютно без ведома родителей и даже учителей. Они пришли 1 сентября, им сказали: а вы знаете, для вас новость интересная, вас теперь слили. Мне что говорят родители: если мы сейчас не можем до директора достучаться, иногда справку не можем получить необходимую, потому что его нет, а что будет, когда это укрупнение произойдет? Так вот, последнее. Что я требую сейчас от временно исполняющего обязанности: в преддверии Дня знаний принять решение о проведении экспертизы процесса объединения московских школ, независимой экспертизы. Что это и кому дало, и зачем это кому-то нужно. А в тех случаях, когда проводилось без ведома родителей и без решения управляющих советов, отменить решения об укрупнении школ.
«Газета.Ru»: Сергей Сергеевич, можете закончить коротко? По пятибалльной шкале, сколько вы дадите вашей школе и системе, в которой вы учились, и системе, в которой учится дочь?
Сергей Митрохин: Очень сложный вопрос. Я считаю, что мне повезло больше, сейчас идет деградация системы образования. И правительство Собянина сегодня в это вносит новый вклад. Фактически это развал системы образования. Что же это такое еще, когда сливаются вместе гимназии, коррекционные школы упраздняются и так далее. Причесывание всех под одну гребенку. Это недопустимо в образовании. В образовании чем больше индивидуального, специализированного подхода — тем лучше. А в Москве сегодня, к сожалению, это упраздняется.
Михаил Дегтярев: Я лично как отец двух сыновей, четырех лет и еще меньше годика второму, сталкиваюсь пока с одной проблемой — с проблемой нехватки мест в детских садах. Мои дети не ходят в детский сад. Я не отношусь к категории льготников, несмотря на то что это может показаться широкой общественности странным: депутаты Госдумы, наверное, люди думают, имеют массу возможностей, — не имеют. Вот дети прокуроров, судей и полицейских имеют возможность на внеочередной прием в сад, а дети депутатов — нет. Поэтому моя супруга дома воспитывает моих детей. Попасть в сад я не могу, со своим старшим сыном, Петром Михайловичем. Поэтому лично пока опыт только такой. Если говорить о том, как депутат, кому я помогаю, какие сложности возникают, — ну, основная проблема — это, конечно, в первую очередь, та же нехватка мест, особенно до трех лет, для детей в московских детских садах.
Эта проблема существует в Новой Москве, когда люди живут по границе. Например, в Подмосковье не могут устроиться в соседние, уже московские теперь, школы. Это реальная проблема. Или, наоборот, они попали в Новую Москву волею решения высшего руководства страны, а школы или детские сады — рядом, практически через дорогу, — в Подмосковье. Поэтому мы решаем эту проблему в индивидуальном порядке. На мой взгляд, здесь департаменту Москвы и Подмосковья необходимо отрегулировать на межведомственном уровне эту тему. Вполне возможно, что в ближней перспективе нужно создавать единую очередь, единые правила приема в Москве и Подмосковье. Потому что в моей программе «Порядок. Комфорт. Достаток» четко сказано: мы в течение 5–10 лет должны подойти к объединению Москвы и Подмосковья, с единой тарифной политикой, налоговой, транспортной политикой, продовольственной безопасностью. И в том числе очередями и правилами приема в учебные учреждения, и дошкольные, и школы.
Теперь, если оценивать, ну, конечно, я могу сказать, что мне тоже повезло, я окончил еще советскую школу, среднюю, и уже в новой России — аэрокосмический лицей. И основная проблема сегодня — это, на мой взгляд, — уровень образования, безусловно, падает, я здесь согласен со всеми, кто критикует вообще политику. Я не согласен с тем, что ЕГЭ по физике отсутствует как обязательный. Я со многим не согласен. Но основная проблема, я хочу сказать, это тесты при приеме в школу. Вот когда я учился и поступал в первый класс, с нас, детишек, не требовали знания и умения читать или писать. Потому что есть объективные процессы — у ребенка должно быть детство. Я благодарен и моим родителям, что я до школы не умел читать и писать, до поступления в первый класс, и самой системе образования советской. Потому что меня, слава богу, детства не лишили.
А что происходит сегодня? Тестирование на входе, детей начинают с раннего детства обучать, в том числе иностранным языкам. Я считаю, что это неправильная политика. У детей должно быть детство. Школа всех научит. И как правильно писать, и как говорить. В том числе иностранным языкам. Но это действительно так, зачем мы лишаем детства детей, я не понимаю. Поэтому, если по пятибалльной, то, конечно, сегодня твердая тройка. Есть все шансы, что скоро будет двойка.
Кстати, по реформе РАН наша фракция ЛДПР посовещалась, Владимир Вольфович Жириновский поддержал, — мы будем голосовать за возврат закона о реформе Российской академии наук во второе чтение и поддержим большинство предложений, поправок Академии наук. Это новость, достойная «брейкин ньюс». Впервые я ее публично высказал. По поводу объединения школ я тоже выскажусь, только с другой стороны. Вот Сергей Сергеевич — он волюнтарист, по своей сути, такой же, как и те, кто объединяет школы. Но нужно смотреть в корень. Вы посмотрите, если есть очередь в детских садах сегодня, значит, скоро эта очередь будет в школах. Есть цикличность демографии. Поколение 90-х объективно меньше. Значит, будет меньше детей. А те, кто сегодня не имеет возможности попасть в детский сад, скоро станут первоклассниками. Сегодня нужно не объединять школы и их приватизировать, а их строить. Это же очевидно, это любой ученый вам скажет, да и просто здравомыслящий человек. И детские сады не нужно строить, это чистой воды популизм сегодня. Они будут через 2–3 года стоять пустыми в Москве и по всей стране. Чиновникам нужно заниматься прогнозированием.
Сергей Митрохин: Во-первых, сегодня в детских садах очереди, потому что их в свое время поприватизировали, на школы не посягнули, а их приватизировали. Из-за этого, а не из-за демографии. Во-вторых, хочу поблагодарить Михаила Дегтярева за то, что он прислушался к моей позиции по реформе РАН, которую я высказывал на дебатах. Категорически против ликвидации академической свободы в стране. И мои аргументы оказались убедительными не только для него, но и для Владимира Вольфовича.
Наталья Великая: Поскольку мы уже говорили о реформе РАН, я все-таки напомню, что наша партия принимала огромное участие в разработке тех самых поправок, которые вы поддержали, и академик Черешнев лично встречался с руководством РАН. Я думаю, что роль других политических организаций прекрасно известна. И теперь я перейду к ответам на вопросы ведущего. И раз уж мы начали с личного опыта, то я мама двоих детей. Один ребенок у меня уже закончил школу, учится в университете. Вторая девочка учится в десятом классе. Обе они учились в языковых государственных школах, в разных школах. Одна закончила испанскую школу, другая учится в английской. И, конечно, проблемы есть. Есть проблемы как с качеством образования, как с системой обучения, были в свое время и проблемы с устройством ребенка в школу. Например, второго своего ребенка, которого я переводила из Петербурга, я не могла устроить в школу по месту жительства. Это хорошая, старая английская школа, и отказ директор объяснял нехваткой мест в классе. Ну, мне пришлось показать директору некоторые статьи закона, на которые она все-таки обратила внимание и ребенка в школу взяла.
Я знаю, что с этой проблемой сталкиваются многие москвичи, которые не могут устроить ребенка в хорошую школу, даже если они живут в этом районе. Это говорит о том, что система школьного образования у нас дифференцирована. Все знают, что есть хорошие школы, рейтинговые, и есть школы обычные, районные. Но вот департамент образования как раз исходит из того, что надо все школы усреднить. И как раз на этой основе объединение и проводит.
Но я думаю, что об объединении школ мы еще поговорим позже. Теперь что касается вообще системы школьного образования, я думаю, всех родителей волнуют две главные проблемы. Первая — это проблема доступности качественного школьного образования. И проблема качества этого образования. И здесь мой личный опыт, уже как вузовского преподавателя, показывает, что, к сожалению, качество школьного образования, в том числе в городе Москве, конечно, снижается. И то, что грамотность учеников, которые поступают к нам по результатам вполне приемлемых оценок ЕГЭ, ниже, чем это было десять лет назад, мне, например, очевидно, как человеку, проверяющему дипломные работы и читающему кандидатские работы вот уже новых молодых наших коллег. В связи с этим, конечно, мы должны сказать, что реформа школы все-таки определяется федеральным законодательством.
Но часть проблем, безусловно, могут быть решены и на региональном уровне, в том числе в Москве. Потому что, конечно, московское образование всегда было более качественным. Но последние опять-таки цифры и данные показывают, что, например, средний результат, средний балл по ЕГЭ в Москве чуть выше среднего по России. Что, учитывая возможности московского бюджета, кажется мне несколько странным и удивительным. Особенно учитывая тот факт, что, например, московские школьники побеждают на российских олимпиадах гораздо чаще, чем имеют высокие результаты по ЕГЭ.
В связи с этим у меня тоже вопрос к департаменту образования: каким образом они организуют систему проверки результатов по ЕГЭ, если по каждому экзамену количество апелляций зашкаливает. И, опять-таки, по признаниям тех же работников департамента московского образования, от 20 до 50% апелляций удовлетворяются с повышением баллов. Тогда я спрашиваю, наши проверяющие в департаменте образования сознательно занижают оценки московским выпускникам или нет. Потому что мы тоже знаем, что именно московские школьники больше всего страдают при поступлении в московские вузы, конкурируя с выпускниками из других регионов, которые имеют очень высокие баллы по единому государственному экзамену. Вот примерно так.
Александр Абрамов: Если говорить о том, как оценивать состояние системы образования, то в советское время, я думаю, была твердая четверка. Притом что, скажем, я как раз прошел путь системы на пятерку. Я был в провинциальной школе, потом заканчивал первый выпуск Холмогорской школы, на мехмате, и так далее. То есть можно было пройти, так сказать, по пятерочной траектории, и это было достаточно распространено. Сейчас состояние московской системы образования, я думаю, на два с минусом, примерно, потому что тройка — это завышенная оценка, деградация идет очень активно.
Что касается моего личного опыта, то с дочерьми у меня не было проблем, одна закончила биофак университета, другая факультет социально-политических наук. Это, собственно, решалось и в семье, и в школах, то есть это было достаточно неплохо сделано. Сейчас у меня большие проблемы с внуком. Проблема не во внуке даже, а в этой системе. Потому что как профессионал, а я занимаюсь всю жизнь образованием, принадлежу к партии образования, я не хочу позволить уродовать его. Потому что обучение в старших классах, начиная с 9-го, система ГИА и ЕГЭ — это уродство. И я на полном серьезе размышляю о том, при всем моем патриотизме, что для того, чтобы не пропадали последние три года жизни, ну, если такая система, то придется его учить за границей.
Я на полном серьезе говорю о моей убежденности и патриотизме. Есть и другая проблема, личного качества. Мне, естественно, часто звонят с просьбой устроить тех или иных знакомых. Так вот, последнее время мне очень трудно давать советы, потому что дать своим друзьям совет, куда поступать, и помочь им — это очень трудно, потому что таких хороших мест в Москве остается очень мало. И, наконец, я говорю достаточно кратко, и хочу сказать еще несколько вещей.
Знаете, я действительно могу профессионально оценивать, и, собственно, почему у меня не было проблем, потому что в том числе 12 лет я был директором Московского института развития образовательных систем и членом коллегии департамента образования, так что знаю это из первоисточников и достаточно профессионально сужу о том, что было и что есть. И мы все-таки обсуждаем политические проблемы, при том сценарии, который был задан. Я ставлю такой диагноз, почему сейчас в Москве кризис и деградация, ускорившиеся за последние три года. Здесь есть три основных причины.
Первое — что, конечно, здесь проявляются все благоглупости, которые проявлены на федеральном уровне в рамках программы модернизации. Это оказывает большое влияние. Но есть второй фактор — разумные руководители образования и руководители школ, подпадая под каток власти, всегда находят некоторые вполне легальные возможности исполнять свой профессиональный долг. Ну, вроде бы слушаются начальства, но действуют разумно. Здесь, к сожалению, ничего этого не произошло, никаких компенсационных мер со стороны департамента образования и лично Калины здесь не было. Москва — большой город, и 12 миллионов весьма неглупых людей и влиятельных в разных сферах, и хорошо думающих. И этот потенциал можно было бы использовать, для того чтобы скомпенсировать отрицательные последствия программы модернизации. Этого не было сделано. Напротив, мы имеем чрезвычайно ретивое исполнение всех этих предначертаний со стороны Исаака Иосифовича Калины.
И назначение его было очень большой ошибкой, потому что это человек, который последние годы начиная с 2004-го определял политику на федеральном уровне. Естественно, он не заинтересован, чтобы исправлять и признавать эти ошибки. А здесь он действительно с фантастической энергией претворяет все эти положения модернизации. Это проявляется не только с укрупнением, так сказать, с коллективизацией и созданием московских колхозов, это проявляется и в другом, но это я уже буду комментировать потом.
Александр Кондрашов: Про личное, наверное, скажу так. Как и Антон Ильич, я тоже закончил довольно известную школу московскую «Интеллектуал», где сейчас и работаю. И тоже пришел довольно быстро туда работать. Поэтому здесь наш опыт похож. Но могу рассказать об ощущении. Наша школа была создана в 2003 году, тогда главой департамента была Кезина. Я не хочу комментировать деятельность, но так как это был проект департамента образования, наша школа существовала очень хорошо. То есть ей были созданы все условия и не ставились бюрократические препоны. Ну и, соответственно, после смены администрации, после того как департамент возглавил Исаак Иосифович Калина, в правительстве Собянина, то, в общем, начались большие сложности. И внутреннее ощущение от школы, как сказал Антон Ильич, действительно похоже. Дети так же интересуются, взрослые так же с большим энтузиазмом учат детей.
Но при этом весь прошлый год у нас прошел, знаете, в ощущении осажденной крепости. Потому что просто какие-то совершенно страшные вещи сообщались нам о том, что пишут из департамента нашему директору, что мы должны срочно с кем-то сливаться, если мы не будем сливаться, школу закроют. Что нам будет уменьшено финансирование и мы не сможем проводить кружки, спецкурсы, потому что не будет на это средств. Ну и так далее. В общем-то, это ощущение борьбы — оно нас очень долго не покидало. И можно сказать: оно остается до сих пор. Это изменяет личное ощущение. Потому что ты находишься в школе, вроде так же себя чувствуешь, так же учишь детей. Но все думали: вот это может скоро закончиться. И мы постоянно находимся в ощущении, что нам могут в любой момент снять директора. Потому позиция департамента понятна. При этом по закону глава департамента это может сделать без объяснения причин. То есть, так сказать, такая школа, как наша, — это некий такой внутренний мир, отдельный. Но когда он начинает подвергаться угрозе из внешнего мира, это меняет внутреннее ощущение.
По поводу того, что сказал Антон Ильич про поступление, я не могу согласиться, потому что в этом году в связи с единым государственным экзаменом у наших учеников возникли большие сложности. Почему — потому что задания по ЕГЭ по биологии были в интернете заранее, и в итоге очень высокие баллы по биологии у всех. И на биологический факультет МГУ, куда большинство выпускников нашего биологического профиля, точнее биологической части биохимического профиля, идут, там очень резко возрос конкурс, проходной балл — 95. Вы представляете, 95 — это один неправильный ответ. То есть одна описка, ошибка, переволновался — и все. К сожалению, в этом году у некоторых из наших учеников возникли проблемы при поступлении на этот факультет. И на другие факультеты точно так же, кто-то из наших выпускников, несмотря на очень высокий уровень (я многих лично знаю), поступили только на платное где-то. И, например, даже в Высшей школе экономики понимают, что сильный выпускник. Они говорят: ну, через год мы тебя переведем на бюджет, но мы обязаны, мы не можем тебя взять на бюджет, потому что у тебя балл ЕГЭ слишком низкий. То есть я не могу это оценивать как пятерку, четверку, в общем, действительно не знаю, какая оценка, но очень плохая.
Уважаемые гости, переходим к вопросам наших читателей. Мы сгруппировали их по темам. И первая группа касается уже прозвучавшего здесь вопроса – объединения школ. Читатели говорят о механическом слиянии в большие холдинги зачастую несовместимых образовательных учреждений: детских садов, гимназий, школ для детей с ослабленным здоровьем. Поднимаются и вопросы управляемости подобных объединений. // "Газета.Ru"
Здравствуйте. В Зеленограде школа здоровья (то есть школа для детей с ослабленным здоровьем, для которых в этой школе были созданы специальные условия) вопреки протестам родителей и педколлектива была присоединена к школе с углубленным изучением языка -- дети перешли на более сложную программу. Альтернативы для них нет -- школ, подобных той, которую они посещали, больше нет. Жалко всех: детей, учителей, родителей. Вопрос: как помочь детям? // Без подписи
Почему руководители образовательных комплексов получили огромные полномочия? Они не дипломированные специалисты в области дошкольного образования, а бывшие учителя или завучи. Это другая профессия. Их руководство детскими садами является непрофессиональным и опасным для жизни и здоровья детей. Предложение к резолюции "круглого стола": 1) Отменить все приказы И. И. Калины по объединению образовательных учреждений. 2) Назначить депутатское расследование по организации питания детей в детских садах Москвы (организация и меню). Почему меню утверждает Роспотребнадзор, а не соответствующие институты? // Елена
Сергей Митрохин: Вы знаете, постановка вопроса абсолютно правильная. Я уже инициировал обращение к временно исполняющему обязанности. До Дня знаний, не потом когда-то, потому что после выборов я не исключаю, что он уже не будет мэром, но до Дня знаний, в качестве демонстративного шага, принять решение о проведении проверки учета мнения родителей и учителей при объединении московских школ. А в случае выявления фактов давления и произвола — отменить решения об объединении. А также принять решение об отстранении от должности господина Калины. Я благодарен всем участникам дебатов, их осталось только сегодня четверо, которые поддержали это мое обращение, я дал подписать — они подписали. И поэтому у меня один из вопросов к Антону Ильичу как представителю господина Собянина — вы как раз по образованию представитель — рассматривалось ли обращение к вам четырех кандидатов, которые требуют отправить в отставку руководителя департамента образования за крайне непрофессиональную, волюнтаристскую, диктаторскую реформу, которую он продавливает в московских школах, вызывая и возмущение родителей, оказывая психологические всякие прочие виды давления на директоров школ, в том числе тех, которые сливают в одну школу.
На учителей, на родителей. Я не буду повторять все, что говорил Александр Кондрашов, это сейчас имеет место повсюду в Москве, там, где прошел этот очень сомнительный эксперимент. Я не понимаю, зачем он был нужен. Понятно, есть опыт господина Собянина в Когалыме и в Тюмени, где он это все реализовал. Но в Москве такие методы не годятся. И вообще сегодня возникла ситуация, если говорить шире, чиновник хочет стать начальником всех образовательных процессов. Это абсолютно недопустимо. Должно быть школьное самоуправление. Управляющий совет должен быть не фиктивным, каким он сейчас является, а реальным органом. В каких вопросах? Назначение директора школы, как минимум должно быть согласование с управляющим советом, обязательно. И еще, важнейший вопрос — премиальный фонд, не зарплаты, зарплата платится понятно как, — премиальный фонд.
Смотрите, вот в этой школе, под которую насильственно хотят объединить, как распределяется этот фонд. Значит, неожиданно вдруг самую большую премию получил завхоз. Потом, новых людей, которых набрали, в общем-то, себя не проявили, новых учителей, им заплатили по 25 тысяч рублей. А старых учителей, проработавших по 5–10 лет, премировали в размере 10–15 тысяч рублей. Это что такое? Я считаю, что надо ввести — и такую поправку я внесу в московский закон — о том, что распределение премиального фонда должно происходить только по решению управляющего совета. Назначение директора по согласованию обязательно. Да, у управляющего совета обязательно должно быть право отправлять в отставку директора школы. Кроме того, непрофессионализм проявляется еще вот в чем: не выполняются требования о том, чтобы профессиональная биография директора была доступна. Вот по поводу директора этой школы, которую я приводил в пример, они не могут найти доказательств, что у нее вообще есть педагогическое образование. То есть нагоняют в систему образования Москвы случайных некомпетентных людей.
Я считаю, что это категорически недопустимо. Добавлю еще одну вещь, принципиально важную. Сегодня федеральные законы у нас открыли шлюзы для коммерциализации образования. У города Москвы все-таки есть возможность этого не допустить. Вот если мы откажемся навязывать дополнительно уроки за плату, если мы откажемся кружки, другие формы внешкольного образования проводить за плату, это будет величайшее достижение нового мэра Москвы, которым буду я. Потому что деньги в московском бюджете на это есть. Значит, если школа хочет вести у себя какие-то кружки или дополнительные предметы, она будет писать заявку — и эта заявка будет удовлетворяться. Конечно, будет контроль, как используются средства, целевым или нецелевым образом, но это принципиальная вещь. Недопустимо допускать коммерциализацию школы, просто это категорически недопустимо. Это самый главный удар по образованию, который сегодня нам наносит федеральный центр и от которого Москва должна защитить своих школьников и родителей.
Михаил Дегтярев: Сергей Сергеевич столько нагнал, что нет слов. Значит, по компетенциям руководителей. Я не во всем могу согласиться, например, с тем, что в вопросе прозвучало. Ну, если мы объединяем учреждения образования, кто ими должен руководить? Наверное, педагог, в любом случае. Другое дело, насколько он будет высококвалифицированным и насколько будет контролироваться в том числе и учебными советами соответствующих организаций. Сам курс на то, чтобы объединять в единую систему подготовки дошкольные учреждения и средние образовательные, мне кажется, вполне заслуживает внимания. Но только нужно это делать комплексно, не так хаотично, как сегодня в Москве. Нужно вообще подойти тогда к реформе системы управления в целом в первую очередь образования и подготовки детей.
А то, что сегодня, это, конечно, опять рефлексия, фрагментарное какое-то объединение, явно конъюнктурное, явно под определенных директоров. Это неверно. Я считаю, что департамент образования обязан опубликовать свою стратегию на ближайшие 5–10 лет. Какие образовательные учреждения он будет объединять, по какому принципу. Насколько просчитан, в том числе — я об этом уже говорил в первой части своего выступления — переход этой набегающей очереди в детские сады в будущем к очередям в школы. У нас реально есть риск, что у нас не будет мест в школах через 2–3 года. Этой информацией департамент образования не делится с общественностью. То есть идет замалчивание проблемы. А через 2–3 года мы с ней столкнемся. И количество первоклашек в московских школах будет зашкаливать. Мы должны понимать и к этому готовиться.
Если объединение сегодня идет именно по этой причине, значит, об этом нужно говорить. Что помещения бывших, допустим, детских садов, которые будут пустовать через 2–3 года по объективным причинам, будут использоваться для организации образовательного процесса и организации школьной подготовки — тогда хорошо. Но это нужно объяснять. И есть ли эта стратегия, у меня вызывает большие сомнения. Потому что, повторяю, все делается скорей под конкретных директоров.
То есть такая келейность в московском образовании и в системе вообще московской власти, она просматривается. По поводу объединения разнопрофильных учебных учреждений. Ну это вообще ни в какие ворота, это неприемлемо. Здесь я являюсь жестким противником подобных мероприятий. Потому что укладность, о которой говорил Антон, она тем самым и разрушается. Зачем это делать — мне непонятно. Поэтому все это мы прекратим и готовы эту позицию отстаивать в том числе и с трибуны Государственной думы. Сергей Сергеевич пусть готовится к избирательной кампании в Мосгордуму.
Александр Кондрашов: По поводу слияния школ, действительно, по-моему, это сейчас самая горячая, самая актуальная проблема московского образования. Ну понятно, что лично моей школы касается также и проблема с так называемыми особыми школами, или, как мы говорим, школами для детей с особыми образовательными потребностями, потому что мы относим сюда не только школы для одаренных детей, но и школы для инвалидов, и коррекционные школы, и так далее. В общем, их судьба такая же, как школ для одаренных детей. Поэтому мы объединяем это в одну категорию.
Но, действительно, слияние школ — еще более актуальная тема, еще более серьезная. На мой взгляд, тут несколько проблем. То есть очень правильно говорилось, что руководители должны быть квалифицированными. Но мне кажется, что еще очень важная вещь — чтобы руководители не были коррумпированными. Почему. Потому что вспомните самый проблемный округ — Юго-Западный — где проходили постоянные слияния. Глава был Александров, самый скандальный глава управления окружного образования в Москве. Там директорами новых образовательных комплексов стала жена директора строительной компании, который работает только с префектурой Юго-Западного округа. Все контракты этой фирмы — с префектурой Юго-Западного. Ну, может быть, еще с кем-то — но все в этом округе. Его жена стала главой образовательного комплекса, там была тяжелейшая борьба, выживание учителей. И там наш профсоюз принимал участие. В общем, очень тяжелая ситуация была. Итог — Александров был снят с юго-западного управления, где он получил место, он стал главой в Новой Москве.
И там сейчас, по моей информации, происходят точно такие же слияния школ, когда действительно, как сказал Сергей Митрохин, оказывается очень мощное давление. Просто я говорил с преподавателем одной школы. Родители сказали: мы против объединения. Приезжает Александров, промывает им мозги, своим чиновничьим авторитетом, все-таки начальник, и так далее. И разными методами, в том числе рассказывает разные байки, как будет хорошо, пытается их переубедить. То есть здесь проблем несколько. С одной стороны, это неквалифицированность. С другой стороны, это действительно реальная коррупция. В любом случае говорится, что это делается для оптимизации, для уменьшения расходов. Но большая часть расходов таких, где основные потери в образовании, куда уходят деньги как в пропасть, это закупки для школ. Это тоже очень коррумпированная сфера. Ремонты — это я вообще не говорю. У нас спортивную площадку должны были сделать с июня по август, в итоге ее строили с августа по май. Весь учебный год у нас не было спортивной площадки, потому что шел бесконечный ремонт. Мы не можем ничего с этим поделать, потому что тендеры проходят через госторги, подрядчик получает, условия аукциона мы не выбираем. В общем, школы становятся жертвами. А это же все финансовые манипуляции.
И в общем-то поэтому слияние школ — это очень сложная комплексная тема. И мне кажется, что здесь не может быть никакой оценки, кроме негативной, текущей ситуации. Это не значит, что я против любого слияния двух образовательных или трех образовательных учреждений. Нет, конечно, бывает и успешный опыт, и вот Антон Ильич говорит, что с их гимназией все прошло гладко и хорошо. Я верю. Но проблема не в этом, а в том, что это делается насильственно, и далеко не только мотивы некоей образовательной концепции. В Юго-Западном округе очевидно, что это и другие мотивы совершенно.
Наталья Великая: Я бы, пожалуй, поспорила с Михаилом Владимировичем относительно того, что объединение носит фрагментарный характер. К сожалению, те процессы объединения и слияния, которые мы сейчас наблюдаем, носят характер как раз тотальный и всеобщий. И, как подчеркнул предыдущий коллега, очень часто насильственный. И здесь я должна сказать, что руководство департамента образования, конечно, лукавит. Потому что в своих пресс-конференциях они говорят о том, что необходимо привлекать школьную общественность, родительские сообщества к решению проблем столичного образования, но на деле действительно все осуществляется кулуарно, келейно. И вот того самого списка школ, которые подлежат объединению, найти практически невозможно. Вместе с тем мы должны сказать, что уже за это время количество образовательных учреждений в Москве уменьшилось почти в два раза. Это, конечно, пугающая цифра.
Потому что в процессе объединения, к сожалению, страдают успешные образовательные учреждения, успешные школы. Но мы должны понимать, что задачу объединения объясняют переходом на подушевое финансирование. Что это означает. Что теперь для директора чем больше детей в классе, чем больше учеников в классе — тем лучше. И большинство школ уже столкнулись с этой проблемой. И большинство родителей знают, что количество учеников в классе увеличивается. Увеличивается количество учеников в языковых группах, что тоже кому-то не нравится. И, конечно, происходит коммерциализация образования. Потому что образовательный стандарт, вы знаете, достаточно ограниченный. Например, многие московские школы уже отказались от второго иностранного языка. В нашей школе это произошло, к десятому классу мы вдруг отказываемся от второго иностранного языка. Родители против, но сделать ничего не могут, несмотря на достаточно активно действующий школьный совет. И это, конечно, большая проблема.
Потому что школа либо вынуждена коммерциализировать эти дополнительные образовательные услуги, брать с родителей дополнительно деньги, чего администрация не всегда хочет, потому что это, конечно, дополнительная головная боль. Но реализовывать это в рамках каких-то нормальных легальных финансовых отношений школа тоже не в состоянии. И можно предсказать, и мы уже видим, что многие специализированные школы, математические, физические, так или иначе, легально или полулегально, вынуждены как-то привлекать родительские средства для того, чтобы дети проходили обучение по тем образовательным программам, которыми эта школа имеет возможность гордиться. В каких формах это происходит? Тоже, наверное, многие знают. Есть так называемые благотворительные фонды, через которые так или иначе определенные финансовые средства поступают в помощь образовательным учреждениям. И давайте мы честно признаемся, что элитное хорошее образование в Москве уже фактически стало платным. Это тоже надо сказать открыто.
Александр Абрамов: Ну, сама по себе идея объединения, абстрактно если говорить, она была неглупой и полезной. Например, есть два замечательных примера. Это Центр Рачевского и школа Тыбельского. Но и в том, и в другом случае строительство этих больших крупных центров занимало очень много времени и сил. Поэтому, разумеется, то, что за один год создано 800 колхозов, эта ситуация ни в какие ворота не лезет. Здесь проводится параллель, конечно, с коллективизацией, с организацией колхозов. Вообще, не хватает нам только статьи «Поднятой целины» написать, будет, по-видимому, душераздирающее художественное произведение. И, естественно, начинать со статьи «Головокружение от успехов». И пора ее писать. Так что, конечно, все это нужно останавливать, я поддерживаю резолюцию. Конечно же, там много благоглупостей, с ликвидацией школ, коррекционных, и так далее.
Конечно, нужно создавать независимую комиссию, срочно, с полномочиями, и разбираться. А отставка здесь тоже будет заслуженная. Но понимаете, я хочу обратить внимание на другое. Что и в этой ситуации, и в других проявляется то, что в Москве построена жесточайшая, в системе образования, и не только, административно-командная система. Существенно более жесткая, нежели в советское время. Со всеми вытекающими последствиями. И, к сожалению, она более жесткая, потому что включены финансовые рычаги. Вот помимо средства давления на директоров произошло следующее. Хорошо, что в Москве нашлись деньги для того, чтобы повысить в полтора раза финансирование образования. Пока. Что дальше произойдет — непонятно, потому что с экономикой все не очень весело. Но в результате при тех формальных критериях повышения зарплаты директора превратились в рабов департамента. У них высокая зарплата, они от этого не будут отказываться. А учителя — в рабов директоров.
То есть создана феодальная система такими капиталистическими методами. Это совершенно ужасно. Это, конечно же, нужно останавливать. Последствия такие, что учителя для того, чтобы оправдывать свою зарплату, сейчас пишут безумное количество бумаг под идиотские критерии, потому что других критериев, кроме олимпиад и ЕГЭ, не существует. И есть печальные случаи, когда очень известные учителя говорят, что деньги — дело хорошее, конечно, но в этой ситуации они работать не хотят. Так что эта ситуация с московскими колхозами — она, конечно, заслуживает очень серьезного внимания.
Антон Молев: Появилась коррупционная составляющая скорее не в объединении, а в некоем волюнтаризме. Если быть точным, коррупционная составляющая вопроса поставок оборудования и ремонта школ. Так вот, если в качестве преамбулы, я убежден, что главная беда вовсе не в административно-командной структуре, с определением чего я не очень согласен, не в волюнтаризме, не в навязывании, а в недостаточной, в неполной информационности. И в этом, наверное, упрек, может быть справедливым. Проблема заключается не в том, что приехал, как рассказывают (я не знаю, может быть, это и правда), руководитель того или иного округа и навязал некое решение. Я не присутствовал, не знаю, что происходило. Вопрос в том, чтобы родительская общественность, учительская общественность была максимально информирована о том, какова суть процесса, каковы его юридические основания, какие последствия за этим возможны. И в соответствии с этим проблема объединения должна быть действительно максимально полно освещена.
Я постараюсь очень кратко рассказать, о чем идет речь, потому что большинство прозвучавших оценочных характеристик сейчас свидетельствует о том, что уважаемые мои коллеги по нынешней дискуссии не во всем, может быть, разбираются. Давайте начнем с самого начала. Никакой келейности, волюнтаризма и ничего подобного не существует, в силу того что политика предельно открыта. Как вы знаете, существует не безукоризненный, но абсолютно публичный, всем доступный, абсолютно любому человеку, рейтинг московских школ. Методика этого рейтинга опубликована на сайте департамента образования. И в общем при всех возможных его недостатках он известен. Логика объединения заключается в простом стартовом решении. Топ-300 московских школ показывают высокие образовательные результаты. Они добиваются того, что их выпускники лучше сдают экзамены ЕГЭ, лучше других участвуют в олимпиадах и прочее. Потому им департамент образования, учредитель этих школ, доверяет управление и делегирует определенный уровень социальной ответственности. Не кому-то келейно, а в рамках абсолютно открытого прозрачного рейтинга. Александр, может быть, не столь прозрачно сказал, что изначально директора таких школ, которых могли назвать успешными, говорили: зачем нам, в общем, эта проблема. Они сами трудятся на свой успех. Позиция департамента для отдельно взятой школы, может быть, не очень приятна, но для образования города Москвы в целом — простите, справедлива. Ну, или во всяком случае, социально справедлива. В этом вопросе, если вы умеете организовать и поставить образование таким образом, чтобы достичь хороших результатов, разделяйте ответственность социальную, принимайте в свой круг большее количество учащихся и доводите ситуацию до максимально высокого уровня.
Продолжая разговор о так называемом объединении школ разного профиля. Никто же не предполагает, что необходимо объединять школы и внутри каждого отдельного комплекса устраивать какую-то зачистку или под единую гребенку всех равнять. Ничего подобного. Логика этого комплекса, или, точнее было бы правильно называть не колхозом, не комплексом и не холдингом, а многопрофильной школой, — именно в создании этого широкого веера возможностей для каждого из учащихся или потенциальных учащихся с сохранением всего видового многообразия. Но для единой системности существует как раз возможность этого объединения. Второй плюс этого объединения заключается не только в более эффективном управлении теми, кто уже добился успеха и смог это доказать, а еще и в том, что при сохранении общего финансирования школы получают бОльшие ресурсы. Если пять отдельно взятых школ, образовательных учреждений, 5–10 лет могли копить средства, чтобы поставить себе физический комплекс, к примеру, или лабораторию, то объединенными усилиями, с более углубленным профилированием, этот комплекс может стоять, соответственно, в том корпусе, где старшеклассники занимаются подготовкой к будущему поступлению в вузы. Где здоровьесберегающие технологии — там спортивный модуль. И все это может быть организовано по принципу кампуса, как более совершенная система, и как это во многих других частях света реализуется. Понятно, что никакого эффекта за последние 2–3 месяца достичь невозможно, это первый шаг в этом направлении. Логика этого объединения предельно понятна, в ней нужно подробно разобраться.
Я позволил себе уточнить ситуацию со школами, если я правильно услышал, 363 и 1294. С юридической точки зрения они не подавали документов на объединение. Все, о чем вы говорите, это вопрос возможной инсинуации, слухов, чего-нибудь еще. Официальный ответ департамента образования — такого процесса не происходило, никто документов на объединение не подавал. Приказы объединения Восточного округа мне хорошо известны, наша гимназия изначально предполагала объединяться с несколькими образовательными учреждениями. В итоге в результате объединения мы объединились только с одной общеобразовательной школой и еще дошкольным образовательным учреждением. И дальше, говоря о тех предложениях, которые, опять же, от Сергея Митрохина поступали. На всякий случай, к вопросу о сведениях. По нынешнему положению, назначение директора школы обязательно согласуется с управляющими советами. Есть примеры, когда не назначались те директора, которым было отказано в доверии со стороны управляющих советов. Есть факты, есть реальные цифры. На примере своей школы могу об этом сказать. Мы разрабатывали на основании общего положения об управляющих советах наше внутреннее положение — именно вопрос дополнительной, так называемой стимулирующей части фонда оплаты труда — это прерогатива управляющего совета, а не чья бы то ни было. И именно это уже не нужно делать, это существует. Это та основа юридическая, на которой все это будет реализовано.
Ну, все-таки возвращаясь к вопросу наших и ваших читателей, понятно, что директор не может быть специалистом во всех областях. У него существуют непосредственно заместители — по административно-хозяйственной части, по начальной школе. И, естественно, бывший заведующий детским садом, теперь — аккредитованный руководитель структурного подразделения, будет заниматься тем, чем необходимо. А внедряться, заниматься волюнтаризмом,он не будет. Более того, он доказал свою состоятельность.
Здравствуйте, уважаемые действующие чиновники образования! Живем в Климовске, часть которого недавно стала Новой Москвой. К сожалению, мы живем в той части, которая осталась областью, а наш детский сад теперь отнесен к Москве. Несмотря на большое количество свободных мест в нем, нам теперь отказывают в приеме туда, говорят, "оформляйте московскую прописку". Мы оформили временную, но с ней, как говорит заведующая, будем стоять в очереди еще несколько лет. Скажите, возможно ли получение постоянной московской прописки тем, кто живет в городах, которые разделила граница Москвы. Можно ли ввести какой-нибудь документ, дающий возможность возвратиться в очередь? Еще ходят слухи, что из-за недоукомплектованности московских садиков могут сокращать количество групп? А что делать тем областникам, кто в эти садики не попал? Мы обращались к уполномоченным по правам ребенка по МО, они говорят, что областью в отношении "новых" москвичей введут симметричные меры -- без областной прописки в областной детсад будет нельзя, и это якобы решит проблему. Против кого направлены эти ваши совместные с областью "меры"? P.S. А еще ни на одно письмо в департамент мне не пришел ответ -- зато возвращаются отправленные мной письма, и заказные, и обычные, и с описью. То "абонент выбыл" (по адресу на ваших бланках -- Семеновская пл., 4), то "индекс не найден" (который официальный адрес на вашем сайте -- 129010, город Москва, Большая Спасская ул., дом 15, стр. 1). В ОСИПах и окружных управлениях мои обращения принимать отказываются: говорят "мы тут никто и звать нас никак". Интересно, многие как я, "переписываются" с вами месяцами и ждут ответа? Может, опубликуете адрес, по которому вы находитесь, и запишете меня на прием? Я лично возьму отпуск за свой счет и приеду, если небожитель г-н Калина удостоит меня своей аудиенции. Спасибо! // Оля, Климовск
Вопрос к представителю действующего мэра. Правильно ли я понимаю, что в этом году сократили финансирование детских садов? Иначе почему в этом году детей с временной регистрацией в Москве не берут в детские сады. Нам объясняют нежелание записывать ребенка в детский сад тем, что не все московские дети еще вернулись из отпусков, поэтому неясно, сколько останется мест для остальных детей. Хотя все родители знают, что заявку на место в сад лучше подавать не позже мая, а значит, информация о количестве мест уже как минимум три месяца всем известна. Что мне делать в этом случае? Как отдать ребенка в детский сад? // Наталья
Ребенок проживает за чертой города Троицка, 3 км до ближайшей школы. Ему надо идти в 1-й класс. В марте родители подали заявление на прием в троицкую школу. Сельская школа -- в 6 км, из них 1 км надо идти по трассе. У родителей ипотека. Если ребенок пойдет в сельскую школу, матери надо будет увольняться, чтобы встречать ребенка из школы (доставка транспортом школы не предусмотрена). После выплаты платежей тогда у семьи останется 10 тыс. рублей на месяц. В троицкую школу брать отказываются: дескать, нет прописки, классы переполнены. Обращения в троицкое управление образования результатов не дало: "обращайтесь куда угодно, мы действуем по закону". Что делать семье? // Кирилл
Живу в Москве в арендованной квартире, до рождения ребенка работала на одном из крупных предприятий оборонной индустрии, КБ "Салют", инженером. Само собой, прописки московской у меня нет -- на свою квартиру в Москве еще не накопила (и вряд ли накоплю). Сразу после рождения ребенка поставила его на очередь в детский сад. В этом году, на четвертый год ожидания, позвонили из окружного управления образования и потребовали подтвердить прописку. Конечно, собственник в прописывании меня в квартире отказал. Пошла на крайние меры и купила временную. После этого меня из моей очереди выкинули -- для тех, у кого временная регистрация недавно создана отдельная, изолированная очередь, которая не движется вовсе! Шансов получить место в садике без постоянной регистрации -- ноль! Инженеры сидят дома с детьми -- ракеты не летают. // Ирина, Москва
Здравствуйте, уважаемые представители кандидатов в мэры. Здравствуйте, уважаемые эксперты в области образования! Вам должен быть хорошо известен текст Конституции РФ и законов. Законодательство РФ прямо запрещает отказывать в праве на что бы то ни было из-за отсутствия у граждан регистрации и особенно в праве на образование, которое гарантировано всем и каждому. К слову, не только национальным правом, но и добрым десятком международных норм Совета Европы, ООН и UNESCO. То, что творится в Москве с 2011 г. по настоящее время, является дискриминацией -- десяткам тысяч (!) детей отказано в доступе в дошкольные детские учреждения из-за того, что у их родителей -- вы только вдумайтесь -- нет московской прописки! И только незаконные изменения в Порядке комплектования (известный приказ № 485) помог вам "выполнить" предвыборные обещания по ликвидации очереди в детсады. Очень хотелось бы услышать мнение экспертов, каким образом данные ограничения соответствуют российскому праву и международным нормам. Действительно ли вы считаете, что право на образование должно зависеть от прописки? Если да, то задумайтесь, что является целью вашей работы -- предвыборные профанации или работа на благо общества и России. // Кирилл Варламов
Здравствуйте, уважаемая редакция. Просим вас поднять вопрос о незаконности 485-го приказа департамента образования г. Москвы о введении "прописочного ценза" при зачислении в садики. В общем-то вся история опубликована здесь... http://gde-detsady.livejournal.com/99085.html. Межрегиональное движение "Российским детям -- доступное дошкольное образование" боролось и продолжает бороться с этим беспределом. В интернете много публикаций на этот счет -- как заявителям отвечают прокуратуры, что на этот счет раньше думал Рособрнадзор и что он думает сейчас, на чью сторону встают суды... Мы вынуждены были обратиться в международные правозащитные органы -- они нами опубликованы. Нам известно, что родители также прибегают к чрезвычайным мерам -- обращаются в Европейский суд по правам человека с жалобами на дискриминацию и нарушения права на образование. От департамента никто из родителей за все время так и не получил внятных объяснений, как эти меры соответствуют российскому праву и международным соглашениям. Нет объяснений, почему не исполняются решения ЕСПЧ, прямо запрещающие постановку права на образование в зависимость от регистрации. Очень надеемся, что хотя бы в этот раз чиновники смогут публично обосновать законность своих "нововведений". // gde-detsady.livejournal.com
Михаил Дегтярев: По поводу очередей и дискриминации граждан, которые имеют временную регистрацию, это как правило, у жителей Подмосковья, я в первой части своего выступления уже сказал. Очень много обращений ко мне как к депутату Госдумы на эту тему. Единственный выход — это создание сегодня межведомственной комиссии, которая бы разбирала подобные вопросы между правительством Москвы и правительством Подмосковья. Хотя ближайшие годы, на мой взгляд, очередь должна быть единой, и в подмосковные сады, и в московские. Потому что неизбежно в течение 5–10 лет объединение Москвы и Подмосковья в единый регион. Выделение Новой Москвы мы считаем ошибкой. Потому что сегодня выделили Новую Москву, отобрали у Подмосковья, завтра будет Малая, это до бесконечно может длиться. Нужно к этому подходить прагматично, с едиными налогами, тарифами, повторяю, очередями и правилами приема.
По поводу приема в школы. Здесь другая ситуация. Принятый, как это правильно в департаменте, приказ о введении ценза оседлости для приема в школу, на мой взгляд, это правильно. Нужно понимать, что если мы говорим о детском садике и о школе — это немножко все-таки разные вещи. То есть мы должны дать право гражданам, которые проживают в том или ином районе, на то, чтобы попасть в ту или иную школу. В этом смысле нужно защитить в том числе и родителей, которые не могут, в силу разных причин, попасть в школу, которая по соседству. Поэтому здесь проблема не такая однобокая, как кажется на первый взгляд. Кто-то говорит о дискриминации, но я, например, считаю, что в целом это правильная политика. Человек, который проживает в том или ином районе, и его ребенок должны иметь первоочередное право на прием в соседнюю школу. Эта правильно.
Антон Молев: Можно короткий вопрос Михаилу? В самом начале вы заявили, что по каким-то причинам, я хотел уточнить, ваш старший сын не может ходить в детский садик.
Михаил Дегтярев: Места нет.
Антон Молев: То есть вам не удалось записаться в электронную очередь, я правильно понимаю?
Михаил Дегтярев: Почему, я записался в электронную очередь, подал все документы в МФЦ. Все как положено. Просто очередь. Мой сын не попадает. Антон Молев: А ему четыре года сейчас.
Михаил Дегтярев: Да.
Антон Молев: В каком округе проживаете?
Михаил Дегтярев: В Западном.
Антон Молев: Спасибо.
Михаил Дегтярев: Да мы отрегулируем все. У меня супруга, в общем, не сильно переживает. Я имею в виду, что отрегулируем не тем, что мы без очереди пройдем. Мы отрегулируем тем, что дети будут воспитываться дома, мамой. Я не против этого. Я просто заявил, что проблема эта есть, в 333-й сад мы не можем попасть. Да и уже не собираемся, будем дома воспитывать своих детей.
Михаил Дегтярев: По поводу очередей и дискриминации граждан, которые имеют временную регистрацию, это как правило, у жителей Подмосковья, я в первой части своего выступления уже сказал. Очень много обращений ко мне как к депутату Госдумы на эту тему. Единственный выход — это создание сегодня межведомственной комиссии, которая бы разбирала подобные вопросы между правительством Москвы и правительством Подмосковья. Хотя ближайшие годы, на мой взгляд, очередь должна быть единой, и в подмосковные сады, и в московские. Потому что неизбежно в течение 5-10 лет объединение Москвы и Подмосковья в единый регион. Выделение «новой Москвы» мы считаем ошибкой. Потому что сегодня выделили «новую Москву», отобрали у Подмосковья, завтра будет «малая», это до бесконечно может длиться. Нужно к этому подходить прагматично, с едиными налогами, тарифами, повторяю, очередями и правилами приема.
По поводу приема в школы. Здесь другая ситуация. Принятый, как это правильно в Департаменте, приказ о введении ценза оседлости для приема в школу, на мой взгляд, это правильно. Нужно понимать, что если мы говорим о детском садике и о школе — это немножко все-таки разные вещи. То есть, мы должны дать право гражданам, которые проживают в том или ином районе, на то, чтобы попасть в ту или иную школу. В этом смысле нужно защитить в том числе и родителей, которые не могут, в силу разных причин, попасть в школу, которая по соседству. Поэтому здесь проблема не такая однобокая, как на первый взгляд. Кто-то говорит о дискриминации, но я, например, считаю, что в целом это правильная политика. Человек, который проживает в том или ином районе, и его ребенок должны иметь первоочередное право на прием в соседнюю школу. Эта правильно.
Антон Молев: Можно короткий вопрос Михаилу? В самом начале вы заявили, что по каким-то причинам, я хотел уточнить, ваш старший сын не может ходить в детский садик.
Михаил Дегтярев: Места нет.
Антон Молев: То есть, вам не удалось записать в электронную очередь, я правильно понимаю?
Михаил Дегтярев: Почему, я записался в электронную очередь, подал все документы в МФЦ. Все как положено. Просто очередь. Мой сын не попадает.
Антон Молев: А ему четыре года сейчас.
Михаил Дегтярев: Да.
Антон Молев: В каком округе проживаете?
Михаил Дегтярев: В Западном.
Антон Молев: Спасибо.
Михаил Дегтярев: Да мы отрегулируем все. У меня супруга, в общем, не сильно переживает. Я имею в виду, что не отрегулируем не тем, что мы без очереди пройдем. Мы отрегулируем тем, что дети будут воспитываться дома, мамой. Я не против этого. Я просто заявил, что проблема эта есть, в 333-й сад мы не можем попасть. Да и уже не собираемся, будем дома воспитывать своих детей.
Сергей Митрохин: Я извиняюсь, я все-таки должен отреагировать на заявление Антона Ильича. Мне очень жаль, что он не ознакомился с письмом, я вам сейчас его дам. Но вообще это четыре кандидата написали господину Собянину, нужно было проявить какое-то уважение, все-таки. Вы даже не понимаете, в чем суть. Я не говорю о том, что уже принято решение об объединении этих школ — 363 и 1294. Нет, я не допущу это объединение. Я уже его не допустил, потому что я туда приезжал, пришлось устроить скандал директору. Я говорю о том, как оно продавливается, будущее решение об объединении. Директор находится в сговоре с руководителем окружного управления образования, в данном случае это госпожа Бучукова. Ей обещают, что у нее повысится, естественно, зарплата, потому что у руководителя холдинга она резко возрастает, по сравнению с директорской. И она начинает продавливать, правдами и неправдами. Был управляющий совет, отказался объединяться — она его распустила. Она создала свой карманный, который написал решение, я уже видел, что он за объединение. И когда вы говорите, что есть какие-то рейтинги, что самые лучшие школы становятся головными, извините, в данной ситуации, вот если бы я этот процесс не остановил, если бы родители не были такие смелые, произошло бы, несмотря на то что у этой школы, 363, где она директор, там до сих пор нет учебного плана, нет списков учеников перед 1 сентября, а в той школе, которая 1294, которую хотят присоединить к этой, там все это есть.
Там выполняются требования закона, школа занимается нормальной работой. Эта ничем не занимается, она все продавливает объединение. Другой пример могу вам привести, район Беговая, раньше я занимался, тоже не дал принять решение, не допустил. Хотели 220-ю школу слить в 155-ю. Я приехал, стал разбираться. Выяснилось, когда мы разбирались, встречались с людьми, в том числе там, например, шла мама с коляской и сказала нам: вот интересно, вы тут чем занимаетесь? Я говорю: я изучаю, как тут школы две слить. Она говорит: я могу вам рассказать, я и в той и в другой училась. Так в этой 155-й, которую хотели сделать головной, она сказала, это бывшая ее ученица, там поборы постоянные, регулярные, а еще учителя на уроках ругаются матом. Она по этой причине из нее ушла и пошла в соседнюю. В ту, которую хотят слить. Там, говорят, прекрасные интеллигентные учителя, там никаких поборов нет.
Антон Молев: Вы полагаете, мнения одного выпускника достаточно?
Сергей Митрохин: Вы знаете, это совпадало с мнением тех родителей, которые меня пригласили, а их было человек 15. Просто они полностью это подтвердили. Поэтому наше письмо, которое я инициировал, господину Собянину от четырех депутатов, заключается в том: понесет ли кто-нибудь ответственность за то, что такими способами продавливают объединение школ, когда по блату заведомо одному директору обещают, что он станет самым главным, и дают ему карт-бланш на то, чтобы он незаконными методами действовал при решении этой проблемы.
Потом, мы же сейчас с вами городскую политику обсуждаем, когда вы говорите — ну, а у нас все хорошо, ну, там где-то, может быть, наверное, плохо, а у нас все хорошо, — это, извините, не политика. Если где-то происходит плохо, даже в нескольких местах, это значит политика плохая. А плохо происходит не в нескольких местах. Здесь совершенно правильно было сказано — это тотальное явление. Теперь к детским садам. Знаете, я считаю, что это неприемлемо — детей делить на разные категории и делать две очереди, это просто неприемлемо. Причина в чем — нехватка детских садов. Это произошло потому, что в ходе приватизации, еще в 90-х годах, многие детские сады были приватизированы, на школы не замахнулись, в таком объеме, а вот детские сады — да. Дефицит детских садов, детские сады надо строить.
Деньги в бюджете на это есть. Если мы, конечно, не будем всю Москву замащивать плиткой, а еще и парки заодно уродовать этой плиткой, кому это нужно — никто не знает, нас же ни о чем не спрашивают. Нас не спрашивают, хотим ли мы, чтобы школы объединялись тотально по всему городу. Нас не спрашивают, нужна ли нам эта плитка. А я считаю, что нужна не плитка , а детские сады в Москве. Есть место, где, говорят — негде. Ничего подобного — Дубки-15. Я там в свое время остановил точечную застройку, когда хотели старый детский сад снести, построить башню. Но жители говорят — восстановите детский сад, вот этот, там место, он стоит, он разрушен. Нет, кому-то не нравится. Мне, знаете, что написали? Написали из правительства Москвы, вот господин Шаронов, кстати, он вроде собирается уходить, но не в этом вопрос. Он мне написал: вы знаете, денег у нас в бюджете нет, чтобы этот детский сад построить, поэтому мы предлагаем это сделать в рамках частно-государственного партнерства. Это такой эвфемизм у нас сейчас. То есть, скиньтесь, какие там будут инвесторы, он же не окупится. Значит, кого-то родители что ли собираются брать. Я считаю, что это просто позор.
Мы подсчитали. Вместо того, чтобы устроить показуху на Тверской, с этими кадками, которые рыночную стоимость превышают в десять раз, закупленные городом, с этими урнами, мы посчитали — можно было бы на эти деньги построить один нормальный хороший детский сад. И еще много чего сделать. Вот зачем заниматься этой показухой, пливочно-лавочно такой вот озеленительной. Это же уходят гигантские средства из бюджета. И эти средства, естественно, не будут направлены на решение острейших социальных проблем. А социальная проблема — да, это детские сады. Сейчас же переуплотняют их. По 40 человек в группе.
Вот вы спрашивали, сравнить нынешние детские сады с прежними. Тут деградация еще страшнее, чем с школьным образованием. Потому что раньше были какие-то программы, осуществлялись в детских садах. Там занимались с детьми, различные педагоги, различного профиля, и так далее их обучали. А сейчас нет — это просто такая камера хранения ребенка. Вот запихивают, уплотняют — и все, там что-то происходит, никого не интересует. Поэтому недопустимо это, надо разукрупнять. И с этой целью надо строить новые детские сады. Так что все, что у нас сегодня творится, это следствие абсолютно порочной политики, которая проводится в Москве. Из Москвы хотят сделать какую-то собянинскую деревню, и тратят деньги на наведение какого-то лоска эстетического, марафета, непонятно зачем. Москвичам это все не нужно. Москвичи от власти требуют, чтобы она решала их самые важные, самые острые проблемы. И одна из них, конечно, это проблема детских садов. И школы, конечно, тоже надо новые строить, безусловно. Но пока, если господин Собянин останется в своей должности после 8 сентября, я боюсь, что все это продолжится с утроенной силой. Он скажет: ну, как, меня избрали теперь — ну, все, теперь до свидания, вы сами все это одобрили, что я сейчас творю. Поэтому 8 сентября призываю голосовать за меня. Я эту политику изменю в корне.
