Общество, которое складывается ныне в России, не является гражданским. Гражданское общество предполагает утверждение культуры (норм и ценностей) доверия, терпимости, законопослушания, сотрудничества, взаимного признания и учета индивидами интересов друг друга как равных и достойных уважения людей. В сегодняшней России для развития этой базовой компоненты гражданской культуры нет условий. Нормы взаимности (реципрокности) не могут утвердиться в качестве всеобщих, если власть практикует произвольное испол ьзование своих полномочий, если закон трактуется как одностороннее подчинение ему только рядовых граждан и если добровольное подчинение людей закону не сопряжено с безусловной защитой их гражданских прав соответствующими институциями. Произвол власти отч уждает ее от общества, превращая последнее во множество неформальных сообществ, кругов "своих" людей, готовых (или вынужденных) ради "общего дела", пренебречь универсальными моральными и юридическими нормами. Такие неформальные сообщества в социологии на зываются кликами.
Интеграция и устойчивость социума клик обеспечивается авторитарной властью. Насилие, семья и дружеский круг заменяют структуры гражданского общества: в 1995-1996 гг. отдавали право на принятие решений (сильным) и (опытным) людям - 60-65% респондентов и н е считали необходимым свое участие в выработке и принятии политических решений - 35-50%, выражали готовность (временно) ограничить (чьи-то) права во имя борьбы с преступностью 50-60%, доверяли семье и друзьям - соответственно 85-70% и 45%, а любому форма льному институту - не более 10% (кроме церкви - 10-25%).
Господствующие в России неформальные нормы не соответствуют требованиям развертывания и воспроизводства рыночных и других гражданских и демократических структур. Так, распространенность нормы межличностного доверия критически недостаточна - 30-35% (проти в 33,3%, исчисленных как минимально необходимый показатель для рыночного поведения, и против 85-95%, характерных для современных западных обществ). Модели рационального поведения занимают подчиненное положение, преобладают ценностные, традиционные и аффе ктивные ориентации. Преимущественно в морально-этических понятиях (правильные-неправильные) оцениваются любые перемены ю будь-то в экономике или политике, в государстве или обществе, а позитивное или негативное отношение к ним зависит скорее от темпов и способа их реализации, чем от реального содержания и результата.
Издержки и возможность институциональных реформ
Недостаточность предпосылок для естественного возникновения институтов рынка и демократии в России сделали неизбежным импорт этих институтов. Такая стратегия реформирования является обычной практикой и основана на возможности (бесплатного) заимствования (лучших) институциональных норм, имеющихся в других странах. Проблема, однако, состоит в возможности их согласования с уже имеющейся нормативной средой, включая традицию, обычай и прочие неформальные регуляторы, что определяет как эффективность новых инс титутов, так и издержки их имплантации.
При совпадении вектора развития неформальных норм и формальных правил, а так же при высокой способности общества к интерпретации новых норм рассогласования между формальными и неформальными институтами не возникает, что снижает издержки функционирования новых институтов. Тогда общие издержки институциональных реформ (Т!) сводятся к издержкам импорта формальных институтов (1) и издержкам подчинения им (S). Единичные издержки Т1 минимальны ю новые формальные нормы легко воспринимаются, они соответствуют и нтересам большинства и суммарные издержки распределяются между большим числом субъектов.
При несовпадении этих векторов помимо (стартовых) издержке (1) и издержек содержания бюрократического аппарата (S) существуют особые издержки рассогласования институтов (G): Т2=1+S+G. Общие издержки значительно выше, чем в первом случае. К тому же исчез ает экономия на масштабах в производстве услуг формальными институтами. Но самое важное заключается, пожалуй, в том, что если новые правила противоречат требованиям господствующих неформальных норм, может возникнуть парадоксальная ситуация, когда никому невыгодно следовать предписаниям потенциально более эффективных формальн ых правил. Условие максимизации ожидаемой полезности предполагает, что индивид будет выбирать неформальные нормы тогда, когда свыше 2/3 людей выполняют требования неформальных норм.
Выбор стратегии реформирования
Каковы тогда пути перехода к рыночной экономике и демократии, которые, учитывая состояние российского социума, позволяют осуществить его реальную трансформацию и снизить издержки преобразований?
Самый легкий вариант заключается в поиске новых стран - институциональных экспортеров. До настоящего времени это были США, но возможен импорт французской, германской, скандинавской институциональных систем. Однако, в любом случае следует учитывать, что з начительная часть общества (до 50%) не настроена на восприятие и, тем более, освоение чужого опыта и традиций.
Поэтому успешная стратегия реформ должна включать в себя нечто большее, чем просто умелый подбор институтов для импорта.
Более естественным кажется другой вариант - создание национальной модели рынка и демократии на основе формализации существующих неформальных норм. Такая формализация будет по необходимости локальной - особой в разных областях социального пространства. На пример, придется смириться с локализацией рыночных трансакций в рамках существующих социальных структур (по типу корпоративного капитализма стран Юго-Восточной Азии) и режимом авторитарной демократии. Меньшая эффективность в аллокации (распределении) рес урсов (ресурсы попадают к тем агентам рынка, которые способны их использовать оптимальным образом и принадлежат данной локальной социальной структуре) частично восполняется высокой адаптивной эффективностью, способностью функционировать в неопределенной и меняющейся среде. Особого анализа заслуживают адекватные данной модели формы государственного устройства.
Самый сложный и длительный сценарий институциональных реформ, нацеленный на реализацию модели, близкой по своим характеристикам к классической, - вариант изменения самих неформальных норм с помощью реформ формальных институтов, используя механизм обратны х связей. Предполагается, что динамика нелегальных институтов производна от динамики легальных и что поэтому можно направленно воздействовать на эволюцию неформальных норм, корректируя эволюцию формальных институтов.
Государство берет на себя нормативные обязательства гарантировать условия и предпосылки для создания новой экономической, социальной и политической структуры. Это путь формирования и наращивания предпосылок общественной трансформации. Именно такая страте гия институциональных реформ может оказаться наиболее перспективной и в смысле достижения конечной цели, - построения эффективного рынка и стабильной демократии, структур и институтов гражданского общества, и в смысле уменьшения экономических, социальных , культурных и политических издержек преобразования России.
Перспективы демократического порядка
Отдавая явное предпочтение представительной и технократической версиям демократии, россияне полагают, что политики должны руководствоваться в своей деятельности (благом людей, государственными соображениями и профессиональными знаниями). Запрос на компет ентную, профессиональную политику сопряжен как с нежеланием людей участвовать в выработке и принятии политических решений, так и с неверием в возможность для простых людей как-то влиять на этот процесс. Отчуждение россиян от институциональной макрострукт уры оказывает негативное влияние на развитие способности россиян к самостоятельной организации повседневности.
Поэтому перспективы формирования демократического порядка в России сопряжены не только с наличием политической воли властвующих групп, которая требуется для создания системы гарантий, обеспечивающих соблюдение провозглашенных демократических принципов (э то совершенно необходимое условие), но и с готовностью россиян практиковать нормы гражданской культуры.
В обществе есть социальные и политические ориентации, которые в наибольшей мере обеспечивают социокультурные предпосылки демократической структурации. Их демонстрируют так называемые "либеральные коллективисты" - в отличие от "консервативных коллективист ов" с их жесткими установками на государственный патернализм и социальное иждивенчество и от "либеральных индивидуалистов" с их гипертрофированным "свободолюбием", оборачивающимся фактически неспособностью к интериоризации каких-либо общезначимых социаль ных норм. Но на долю "либеральных коллективистов" приходится около 10% даже в "авангардной" московско-нижегородско-пермской выборке, а на долю "консервативных коллективистов" и "либеральных индивидуалистов" ю по 30-35%.
В нынешней России существует запрос на демократию, но преимущественно не в ее либеральной версии, а в другом, более соответствующем культурной специфике России варианте, когда производимое методом проб и ошибок изменение квазидемократических институтов р азовьет потенциал норм взаимности и доверия до уровня, порождающего структуры гражданского участия.
Политическое обеспечение этой модели требует оригинальных решений. Главная задача состоит в разработке таких форм политической деятельности, которые способствуют трансформации, а не закреплению господствующих ценностей и норм, демонстрируют реальную поле зность и перспективность новых гражданских институтов, новых правил поведения. Здесь одна из проблем состоит в том, что иерархическая организация политических структур состоит в том, что иерархическая организация политических структур (например, партий) способствует укреплению вертикальных отношений зависимости и ослаблению более универсальных межличностных связей и, тем самым, превращается в дополнительный фактор воспроизводства (кликовых) черт социума. Более перспективен путь стимулирования и последую щей координации горизонтальных структур гражданского вовлеченности - будь-то профсоюзы или рок-клубы, спортивные объединения или кружки домоводства, в том числе в виде содействия в артикуляции и институционализации индивидуальных и коллективных устремлен ий их участников.
Сергей Патрушев,
к. и. н., руководитель Центра социальных движений института сравнительной политологии РАН