Подъезжая к Думе, еще издалека я увидел пикет из Дедов Морозов.
Это еще что? Они-то против чего?
Может быть, это макашовские Деды Морозы, заподозрившие сионисток в Снегурочках? А может, какая-нибудь красная сотня? Или протестуют против абортов? Или им тоже не платят зарплату?
Кого я только не увидел за эти годы возле Думы!
Когда подъехал к подъезду и увидел, какое полотнище растянули Деды Морозы, — чуть не подпрыгнул от радости.
Всего три слова было на нем написано. Всего три. Но каких!
"ВСЕ БУДЕТ ХОРОШО"
И все.
И я подумал сейчас, прощаясь с не очень-то хорошим 98-м, как мне не хватает таких, совершенно простых слов.
Да и не мне одному, наверное. Ладно, прожили еще один год. Комета не пролетела, предвещая совсем уже нехорошее.
Все-таки выжили!
Не думаю, что следующий год будет лучше, но знаю, убежден, верю (какие еще слова найти?) — хуже не будет.
17 августа — не стало 17-м годом. Никто не взял ни почту, ни телеграф ввиду бесполезности самого этого занятия: почта и так идет на перекладных, как в восемнадцатом веке. Взяли — банки, да и то как-то лениво.
Но произошло главное: развеян миф о «среднем классе». Секретарши, получавшие 700 долларов в месяц и по этой причине почувствовавшие себя «средним классом», больше таких денег получать не будут. Их жалко, они привыкли, но они — точно так же, как клерки в банках и московских представительствах западных офисов (то есть рабочие, работающие на компьютерах), осознали свое место в реальной, а не придуманной жизни.
Все, ребята! Тяжело будет, но это реальная жизнь. Хочется лучше? Конечно, хочется! Но привычка к бешеным деньгам, не совместимым с реальными возможностями зарабатываемости этих денег, приведет к полной несовместимости жизни, в которой жили клерки и секретарши, привыкшие к нежданно свалившимся на них западным деньгам, и жизни тех, кто никак не мог понять принципа перераспределения отечественного продукта.
Нет-нет! Будущий год будет потрясающе интересен.
В нем все встанет на свои места: умные останутся умными, честные — честными, бандиты — бандитами, а мы — нами.
Мы умнее, чем — по старой российской привычке — думаем, унижая самих себя.
Власть глупее — но это тоже в российских традициях.
За этот год мы насмотрелись всего, и это «все» оказалось смешнее, чем мы сами предполагали: перечислять скучнее, чем думать об этом.
Говорю «мы», потому что обращаюсь к тем, кто читает «Новую газету».
Мы — это мы.
Нас уже стало много — не до такой степени, чтобы мы стали большинством, но уже не теми, кого мало.
Выдержим, выстоим, докажем наконец, что будущее не за теми, чье истинное лицо мы старались показать из номера в номер.
Мы все-таки сильнее.
ВСЕ БУДЕТ ХОРОШО.
Считайте эти слова тостом в надвигающуюся новогоднюю ночь.