Мужское лицо российской политики

Выступление Галины Михалевой на конференции «Женщины в мире традиций и глобальных перемен»

2 сентября 2008 года   

Основной лозунг нашей конференции – «Демократия минус женщина – не демократия». Позволю себе его перефразировать: чем больше дефицитов демократии в государстве, тем больше дискриминации женщин во всех сферах жизни. У нашей политики – мужское лицо по персональному – преобладающе мужскому составу органов власти на всех уровнях и мужская стилистика. Проблема малого числа женщин в исполнительной и законодательной власти уже навязла на зубах. Женское сообщество говорит об этом не первый десяток лет. А воз и ныне там. Во всем мире за двадцать последних лет женщины совершили настоящий рывок и заняли ключевые государственные посты во многих странах, достаточно вспомнить Ангелу Меркель и Кондолизу Райс, не говоря уже о нашей соседке Юлии Тимошенко. Парламент и правительство в современных развитых странах без как минимум трети женщин уже немыслимы. Но дело не только в этом. Главное – изменение отношения к женщинам, профессиональные качества которых зачастую выше, чем у мужчин-политиков, хотя бы потому, что им труднее пробиваться. У нас же пока, как в Белоруссии, где Лукашенко открыто сказал _ «женщины – как цветочки, должны украшать парламент» (и была введена 30%-ая квота) в проходные списки доминирующей партии включают «спортсменок и красавиц». А те, в силу молодости и других личностных особенностей, читают гламурные журналы и паясничают на заседаниях, давая повод потешаться над женщинами – законодателями в целом.

Вообще существующий во всех сферах так называемый «стеклянный потолок» - предел в продвижении женщин в политике – самый непробиваемый.

А современные тенденции выхолащивания демократических институтов, отказа от конкуренции, сдержек и противовесов, общественного контроля над институтами власти еще больше усложняют задачи продвижения для женщин. Вместо честного соревнования, в том числе – на выборах, используется похожий на советский «подбор кадров» по клиентельному принципу – знакомства, кумовства, совместного бизнеса. В таких условиях женщинам можно пробиться если только они относятся уже к существующим сообществам. Это очень похоже на восточные практики, сходные с «династическими», когда женщина во власти как правило – мать, жена или сестра политиков, занимающих ключевые позиции.

Среди лидеров наших партий, зарегистрированных и ведущих не виртуальную, а реальную политическую деятельность, как в парламенте, так и вне его – ни одной женщины. Скорее виртуально существующая партия Сажи Умалатовой общей картины не меняет. В незарегистрированных (или потерявших регистрацию) оппозиционных политических движениях женщины тоже – только на второстепенных ролях.

А вот где власти нет, а ресурсы минимальны, в некоммерческом секторе НКО женщин – подавляющее большинство. 75% НКО в Москве руководят женщины.
Мужское лицо российской политики определят не только прививающуюся грубую стилистику и политический язык, для которого нормой стал криминальный лексикон с «наездами», «мочением в сортире» и грубыми оскорблениями политических противников, а то и мордобоем.

Хуже другое: все чаще используются силовые стратегии, применение силы в вооруженных конфликтах. Я глубоко убеждена, что будь больше женщин на ключевых постах, Россия никогда не довела бы ситуацию до массированного применения силы в Чечне или Южной Осетии. У нас же задача «поднятия с колен» и обеспечения территориальной целостности страны представляется и осуществляется так, что следствием становятся гуманитарные катастрофы, испуг всех соседей и угроза изоляции. Вместо того, чтобы увеличивать число друзей и союзников, Россия за последнее время увеличила число стран, которые ее боятся и ей не доверяют.

Что же касается внутренней политики, то задачи, связанные с человеческой жизнью – безопасностью, здоровьем, образованием, всегда подчинены задачам «государственной важности». Нынешнюю социальную политику иначе как «асоциальной» назвать нельзя: крах пенсионной системы, издевательский размер детских пособий, отсутствие мест в детских садах, не говоря о растущем разрыве между богатыми и бедными, в числе которых большинство – женщины. Это – только самые яркие из многочисленных примеров равнодушия государства в лице его чиновников к нуждам граждан.
Конечно, увеличение представительства женщин в органах власти не может кардинально изменить природы политической системы и режима. Но, как показывает мировая практика, есть прямая зависимость между эффективностью демократических институтов и социальной ориентацией экономической политики и числом женщин в органах власти.

Пока нужно честно признать, что мы, активное женское сообщество в России, не смогли обеспечить гарантии равных прав и возможностей для женщин, создать каналы их продвижения. Тема гендерного равенства и весь блок проблематики, связанный с дискриминаций, феминизацией бедности, насилием в семье, сексуальным насилием и навязыванием социальных ролей так и не стал предметом серьезной общественной дискуссии. Наоборот, в целом ситуация становится хуже, патриархальные тенденции усиливаются. И если мы сейчас не предпримем решительных шагов, то рискуем окончательно потерять оставшиеся (минимальные) позиции и влияние на принятие политических решений.