Наш
корреспондент идет по горячему следу сотрудников Генпрокуратуры
и ФСБ, которые опять испытывают недостаток в оргтехнике
9.20 утра — в офис ЗАО «АСК» пришли сотрудники ФСБ и
Генпрокуратуры, человек 20 — 25. Четыре растерянные и
испуганные женщины, находившиеся в то время в помещении,
— два менеджера, секретарь и уборщица — просили разъяснить,
что в этой ситуации они имеют право сделать. Объяснений
не последовало. Удостоверения им не предъявили, отогнали
от рабочих мест и запретили к чему-либо прикасаться. Также
запретили звонить руководству агентства, адвокату, запретили
делать какие-либо телефонные звонки вообще. Только после
этого зачитали постановление об обыске за подписью первого
замгенпрокурора Юрия Бирюкова и начали действо. Выставили
несколько человек из боевого охранения, чтобы никого не
выпускать из помещения. Одной из сотрудниц удалось все
же связаться по мобильному телефону с Юнной Раппопорт
— заместителем руководителя АСК.
Юнна Раппопорт: «Когда приехала, девочки сидели абсолютно
бледные, очень испуганные. Очевидно, психологическое давление
было изрядным. Но когда я прочитала постановление, я расслабилась.
Абсурдно и смешно: компании, которая существует чуть больше
года, предъявлять обвинения по делам десятилетней давности».
Звонить Юнна могла только из своего авто, так как, войдя
в офис, ничего, кроме слов «У нас тут…», она так и не
смогла сказать. Вокруг нее образовалось кольцо из четырех
человек, которые пресекали все телефонные звонки…
Мораторий на телефонные разговоры был снят только после
приезда депутатов-«яблочников» Сергея Митрохина и Алексея
Мельникова. Но офис работал, как пещера Али-Бабы: «Всех
впускать — никого не выпускать». Митрохин попытался пройти
к журналистам, собравшимся у здания, но внушительного
вида сотрудники ФСБ перегородили выход.
Обыск застопорился, когда дело дошло до трех сейфов.
Поскольку руководство пригласить не позволили, то и ключей
от них не было. Для решения этой проблемы прибыл специалист-взломщик
из МЧС, вооруженный буквально... булавкой. Справедливости
ради надо сказать, что сейфы он вскрыл быстро, аккуратно,
без больших разрушений.
При отсутствии адвоката следственная группа чувствовала
себя вольготно. Они прибыли с четырьмя понятыми, но при
этом обыск шел одновременно в трех помещениях. Поэтому
только в одном из них присутствовали двое понятых. В других
— по одному. (По закону на обыскиваемом месте должны присутствовать
не менее двух понятых.) Бухгалтерский сейф, в котором
и нашли наличность, взламывали как раз при острой нехватке
понятых.
Яна СЕРОВА
Алексей МЕЛЬНИКОВ,
депутат Госдумы, «ЯБЛОКО»:
— С Агентством стратегических коммуникаций (АСК) у «ЯБЛОКА»
заключен договор по разработке и реализации проектов в
сфере массмедиа, пиара, политической аналитики и консультирования.
В соответствии с ним АСК — наш главный подрядчик, но не
более того. Если в компании возникает какой-нибудь форсмажор
и выполнить поставленные задачи агентство не может, они
обязаны проинформировать нас. И вот в четверг нам позвонили
и сказали, что Генпрокуратура приехала проводить в здании
обыск.
Мы с Сергеем Митрохиным тут же выехали на место, так
как в собственности фракции находятся информационные серверы
компании. Оперативные сотрудники показали постановление
о том, что документы и компьютерные серверы будут изъяты.
А это впрямую касается предстоящей избирательной кампании.
Совершенно неожиданным для нас было то, что вся операция
проводится в рамках дела ОАО «Апатит» (дело Платона Лебедева.
— К.П.), которое уже отдали стороне защиты для ознакомления.
Генпрокуратура вообще заявляла, что «дело расследовано».
А зампрокурора Бирюков был недоволен тем, что его «так
медленно» читают адвокаты. Тем не менее постановление
об обыске было санкционировано совсем недавно, 21 октября,
и именно Юрием Бирюковым, а подписано небезызвестным следователем
Каримовым.
Были попытки не пропустить нас в здание. Правда, это
я говорю только в отношении ФСБ. Нас то просили покинуть
помещение, то сами же не выпускали депутата Митрохина.
Заявления госпожи Вишняковой (замначальника Центра общественных
связей Генпрокуратуры. — К.П.) о том, что депутаты «ЯБЛОКА»
не могли покинуть здание в соответствии с УПК — как свидетели,
— неверны. В протоколах обыска не было наших фамилий.
Мы ничего не подписывали.
По поводу денег — это вопрос вообще темный и не совсем
ко мне. К «ЯБЛОКУ» они уж точно не имеют никакого отношения.
А что касается подробностей... Со слов адвоката знаю,
что номера купюр следователи не записывали. И уж точно
не пересчитывали. И чьи они — тогда так и не выяснили,
зато описали и забрали.
Можно сказать однозначно, что это очередной пустой выпад
Генпрокуратуры в рамках дела «ЮКОСа». Но серверы все-таки
изъяли. В разговорах со мной сотрудники ФСБ сообщили,
что проверять информацию они будут приблизительно месяц.
Получается, что нашей избирательной кампании уже сейчас
нанесен ущерб, а что будет дальше, после 7 ноября? Мы,
конечно, будем требовать от прокуратуры поскорее вернуть
намнаши документы.
Записал Константин ПОЛЕСКОВ
ЗАО «Агентство стратегических коммуникаций» — один из
осколков Фонда эффективной политики Глеба Павловского
— существует с сентября 2002 года, единственным учредителем
и акционером является кандидат социологических наук Вадим
Малкин. Согласно уставу АСТ, оно занимается политическим
консультированием и пиар-сопровождением.
23 октября сотрудники Генеральной прокуратуры при поддержке
группы из ФСБ предприняли обыск в помещении АСТ на Кузнецком
мосту. Генеральный директор АСТ Ольга Патрушева вызвана
на допрос в Генеральную прокуратуру в понедельник. Именно
ей придется отвечать на вопрос, кому принадлежат найденные
в офисе 700 тыс. долларов.
Как заверил нас Вадим Малкин, его компания никогда не
имела никаких отношений ни с «ЮКОСом», ни с его дочерними
структурами. Он считает, что указание на «ЮКОС» в постановлении
об обыске — своего рода генеральный предлог, позволяющий
обыскать и парализовать работу любой организации. В данном
случае ущерб будет нанесен не столько Агентству стратегических
коммуникаций, сколько партии «ЯБЛОКО», которая сделала
ставку на АСТ в своей предвыборной кампании.
Леонид НИКИТИНСКИЙ
