Самые эффективные Вооруженные Силы в новых условиях не обеспечат безопасность и политические интересы стра¬ны без взаимодействия с другими войсками, военными и правоох¬ранительными органами и службами. Кроме того, разумная военная политика должна согласовываться с правильной внешней полити¬кой и надлежащими дипломатическими усилиями. В настоящее время у России нет такого взаимодействия и согласования. Взяв курс на свертывание главного и лучшего компонента СЯС – наземно-мобильных ракетных сил, Москва «вышибла стул» из-под своих дипломатов на переговорах с Вашингтоном по наступательным и оборонительным стратегическим вооружениям. А значит, она не только потеряла Договор по ПРО и новое полномасштабное согла¬шение по СНВ, но и лишилась важнейшего рычага влияния на аме¬риканскую политику в целом (в том числе по расширению НАТО, силовому воздействию на Ирак и пр.).

Вяло сопротивляясь продвижению НАТО на Восток, Россия ни¬чего не сделала для нейтрализации негативных последствий этого процесса, а именно: для включения стран Балтии в Договор об обычных вооруженных силах в Европе, для нового радикального со¬кращения сил общего назначения, для запрещения ядерного оружия в Центральной и Восточной Европе. Тут сочетание «сонной» дипло¬матии и несуразной военной политики и военной реформы дало хрестоматийно жалкие результаты.

В не меньшей степени это относится к восточному региону, где обеспечение безопасности России зависит не только от достаточной обороны, но и еще более от развития сбалансированных экономи¬ческих и политических отношений с двумя главными соседями – Китаем и Японией. Между тем за прошедшее десятилетие россий¬ская дипломатия не сумела найти взаимоприемлемый выход из тупика территориального спора с Токио, что делает российские пози¬ции в отношениях с КНР все более слабыми.

Все это, однако, тема для отдельного разговора. Суммируя вы¬сказанные выше соображения, можно обозначить основные параме¬тры армии, военной политики и военной реформы, которые нужны на ближайшую перспективу:

– максимальная открытость военного бюджета, включая программу вооружения, широкое обсуждение его обоснованности и отраженной в нем военной политики, расширение роли и участия в этом процессе парламента, независимых научных и общественных организаций;

– увеличение военных расходов до 3% ВВП;

– сокращение численности Вооруженных Сил за 2–3 года до 800 тыс., а за 5–6 лет до 550–600 тыс. военнослужащих;

– за этот период перевод комплектования ВС и других войск полностью на добровольно-контрактную основу;

– параллельное повышение денежного довольствия военнослу¬жащих в 2003–2004 гг. примерно вдвое по сравнению с нынеш¬ним (помимо инфляции);

– увеличение инвестиционной составляющей военного бюджета до 40%;

– пересмотр программы СЯС с приданием приоритета ракетным силам наземно-мобильного базирования и совершенствованию систем управления, системы предупреждения о ракетном нападении (СПРН), а также развитию новых систем ПРО и ПВО театра воен¬ных действий, космических систем;

– создание компактных, мобильных и технически хорошо осна¬щенных сил общего назначения с акцентом на резкое улучшение их систем управления и связи, информационного обеспечения, на мас¬совое оснащение высокоточным оружием большой дальности;

– переориентация СОН на локальные конфликты и региональные войны, а также операции нового типа на юго-западных, южных и восточных стратегических направлениях и создание складов ВиВТ и запасов материального обеспечения вблизи районов, находящих¬ся под угрозой.