16 июня 2004 года коллегия из трех профессиональных судей приступила к рассмотрению дела Михаила Ходорковского, Платона Лебедева и Андрея Крайнова (бывшего гендиректора АО «Волна», через которое как будто похищались акции ОАО «Апатит»).

В Мещанском суде первое заседание, на котором дело Ходорковского и Лебедева начали рассматривать по существу. Собралась добрая сотня журналистов, многие в здании суда, еще больше снаружи. Приставы заявили журналистам, что вход ограничен. Объяснили это так: пришли иностранные адвокаты, но без ордера. Их пустят в качестве наблюдателей, и они займут места журналистов. Позднее выяснилось, что суду подали ходатайство о присутствии телекамер. Все участники процесса с этим согласились, только прокурор был против, сказал, что это будет отвлекать... И судьи встали на его сторону.

Впрочем, чтобы журналисты не очень расстраивались, им было сказано, что осталось восемь мест, и предложено выбрать меж себя достойнейших. Таковыми, разумеется, оказались все, и снова началась давка. Омоновцы держались крепко, но после очередной волны их главный выдавил: «Если не прекратится, мы применим силу!». Применять не пришлось. Жур налисты поделили места и составили список.

Журналисты НТВ предложили спасительный ход установить в зале камеру, а в коридоре большой монитор. Составили петицию на двух листах, которую подписали человек 50 наших и иностранных представителей СМИ. Понесли бумагу председателю Мещанского суда Александру Лукашенко. Тот сделал удивленные глаза: мол, к залу отношения не имеет, и посоветовал обратиться к председательствующему судье Ирине Колесниковой, причем не сейчас, а в приемные дни. В общем, затея с монитором провалилась.

Корпоративная солидарность взяла верх. Журналистам пришлось выстраиваться в очередь входить в зал на время и по трое: один от телевидения, один от радио и один от газеты...

Адвокаты Юрий Шмидт, Елена Липцер и Евгений Бару вышли к прессе и рассказали о том, что в ответ на ходатайство, которое было мотивировано состоянием здоровья Платона Лебедева и ссылками на Европейскую конвенцию о правах человека, всех удивил прокурор. Он, выдержав мхатовскую паузу, порекомендовал адвокатам не использовать в своих выступлениях слова и выражения, компрометирующие Родину. Очевидно, имел в виду цитаты из международного правового документа.

Адвокаты выразили возмущение поведением государственного обвинителя, который заявил, что нельзя ставить под сомнение решение суда о мере пресечения, тем более что оно утверждено Мосгорсудом.