1 октября Михаил Ходорковский предложил суду обратить внимание на недавний аукцион по продаже пакета акций «ЛУКОЙЛа». По официальной информации, компанию Conoco Phillips представляла на конкурсе офшорная фирма с номинальным директором. И другие участники аукциона были номинальными. Таким образом, все, что обсуждается в суде по делу «ЮКОСа», является нормальной деловой практикой, о чем и заявил подсудимый. Суд внимательно выслушал Ходорковского («У вас всё?») — и принялся допрашивать свидетелей.

Сначала на вопросы отвечал Андрей Липатников из «Инвестпроекта» (с помощью этой фирмы в 2002 году руководство «ЮКОСа» якобы незаконно получило 24 133 042 рубля). После допросили Георгия Потапова, который предложил дворнику Сергею Варкентину возглавить «Инвестпроект». В результате — никакого компромата.

4 октября в Мещанском суде был допрошен Сергей Абрамов. Он пришел со своим адвокатом, чем вызвал интерес. Абрамов был заместителем председателя правления банка «МЕНАТЕП», а в 1994 году на инвестиционном конкурсе по продаже акций «Апатита» представлял компанию «Интер- мединвест».

Обвинение поинтересовалось у свидетеля, не получал ли тот указания непосредственно от обвиняемых. Сергей Абрамов сказал, что для него «МЕНАТЕП», разумеется, «связан с именем Ходорковского», но это ничего не значит: «Путин тоже возглавляет страну, но это же не значит, что он принимает решения за Думу и так далее».

Прокурор Дмитрий Шохин встрепенулся: «Это очень сложно, пожалуйста, отвечайте на вопрос точнее!». И традиционно усмотрел противоречия в показаниях Абрамова, чтобы заняться любимым делом — зачитать протокол. И, как всегда, присутствующие не заметили разночтений. После этого адвокат Абрамова заявил, что только что прочитанный протокол «незаконен», поскольку расшифровка аудиокассеты производилась без участия Абрамова и без понятых, к тому же текст оказался скорректированным. Однако судей это не смутило. Во вторник 5 октября суд допросил Александра Зверева. Он в 1993—1996 годах работал с Ходорковским, Лебедевым и Крайновым, будучи директором консалтинговой фирмы «Правус». По мнению Генпрокуратуры, фирма была создана для учреждения подставных компаний, но свидетель уверяет, что узнал о «закулисной стороне» своей деятельности только от следователей. Зверев рассказал, что в 1994 году его избрали в совет директоров «Апатита» вместе с Андреем Крайновым и что приглашать сотрудников «МЕНАТЕПа» на должности номинальных директоров предложил именно он. Другая «исключительно ценная информация», сообщенная свидетелем, заключается в том, что Михаил Ходорковский был связан с руководством «МЕНАТЕПа». Услышав об этом, обвинители обрадовались. Однако опять попросили зачитать протоколы. Заметим, что чтение протоколов пока не помогает прокуратуре получить нужные показания, но существенно затягивает допрос свидетелей. Не к этому ли стремится сторона обвинения?

Адвокат Константин Ривкин в конце рабочего дня заметил: «Для обвинения являются новшеством такие факты, как существование бухгалтерского или секретарского обслуживания, обвинение не знает о том, что иногда людям приходится работать бесплатно. А вопросы обвинения такого плана, как, например, «Что такое дефолт?» — вызывают по меньшей мере удивление».

В тот день в Мещанском суде несколько раз выключался свет. По коридорам бегал председатель Александр Лукашенко: призывал выключить компьютеры, чтобы снять нагрузку с электросети. Потом выяснилось, что дело не в компьютерах, а в обогревателях: всем было холодно.

В понедельник 25 октября исполнился год с момента ареста Михаила Ходорковского. По этому поводу дюжина молодых людей устроила пикет напротив здания суда на Каланчевской улице. Люди мерзли, украшенные бантами геральдических цветов «ЮКОСа», с плакатами в руках: «Свобода новой России начнется со свободы Ходорковского и Лебедева». Между тем суд допросил четырех человек.

Суд идет размеренно: свидетели проходят, не оставляя доказательств вины подсудимых. Вялые допросы перемежаются диспутами между адвокатами и обвинением. Стороны выясняют, например, где находится остров Мэн. Прокурор Дмитрий Шохин по-прежнему часто восклицает: «Свидетель, вы понимаете мой вопрос?!».

Свидетель Коротков (бывший работник банка «МЕНАТЕП») сообщил, например, что в апреле 2004 года его вызывали в Генпрокуратуру на допрос, то есть тогда, когда расследование уже было закончено, а дело передано в суд. Что абсолютно незаконно.

В четверг 28 октября допросили бывшего исполнительного директора совместного российско-швейцарского предприятия «Рашн траст энд трейд» Гитаса Анилиониса. Свидетель пришел с охраной, чем вызвал некоторый интерес.

Генпрокуратура полагает, что это совместное предприятие было базой для создания «преступной группы Ходорковского—Лебедева» и использовалось для махинаций с подставными фирмами и акциями приватизируемых предприятий. Анилионис, однако, заявил, что подсудимые «практически не оказывали» влияния на работу «Рашн траст энд трейд».

Свидетель был немногословен, и гособвинители попросили у суда возможности прочитать вслух протоколы, чем в течение двух часов и занимали присутствовавших. Зал оживился: следователь Каримов вопросы свидетелю формулировал затейливо:

— Почему Тарахненко не стал Алексаняном? (Сергей Тарахненко — один из юристов «МЕНАТЕПа», а Василий Алексанян — это начальник юридичес- кого управления НК «ЮКОС», он представляет интересы Лебедева в этом процессе. — И.К.). Или, например:

— Кто в «ЮКОСе» исполнял функции держателя ключей?

Во время чтения выяснилось, что номера страниц не совпадают с имеющейся у адвокатов копией дела, в связи с чем Генрих Падва сделал вывод: после изучения защитой материалов дела Генпрокуратура внесла в документы изменения.