Заявление Владимира Путина о том, что после выборов Госдумы возможно формирование правительства парламентского большинства, стало единственной неожиданностью президентского послания.

Аналитики отреагировали на президентскую «посылку» по-разному.

Оптимисты заявили, что президент дает сигнал наиболее умной и «продвинутой» части избирателей: хотите иметь «своих» в правительстве – идите на выборы, а не сидите дома, как обычно. И что все партии должны отнестись к этому очень серьезно и формировать свои списки так, чтобы оттуда можно было сразу брать готовых министров вместе с премьером.

Пессимисты заявили, что президент обещал всего лишь «учесть» результаты выборов при формировании кабинета – то есть, не обещал никакого «правительства парламентского большинства». И что в лучшем случае (если результаты выборов его устроят) он посоветуется на эту тему с депутатами, не будучи обязанным этими советами руководствоваться.

Реалисты заявили, что теперь-то уж точно «Единой России» к декабрю надуют (или насчитают) нужный предвыборный рейтинг. И в дополнение к безальтернативному президенту мы получим еще и безальтернативный парламент. После чего задачу возврата к славному прошлому эпохи 6-й статьи Конституции можно будет считать решенной...

Наименее вероятным из высказанных предположений видится первое – меньше всего Кремлю нужно, чтобы на выборы пришел избиратель, обладающий способностью к самостоятельному и критическому мышлению. Избиратель, мозг которого не поддается промывке телеканалами с «государственной позицией», и брезгливо переключающий программу при виде Михаила Леонтьева или Максима Соколова. Избиратель, понимающий разницу между словом и делом Путина, но не понимающий разницы между «Единой Россией» и КПСС. Избиратель, для которого, в отличие от президента, интересы личности куда важнее государственных интересов. И так далее.

Второе предположение видится куда более обоснованным.

Напомним, что дословно президент сказал, что считает возможным «с учетом итогов предстоящих выборов в Государственную Думу сформировать профессиональное эффективное правительство, опирающееся на парламентское большинство». Надо ли доказывать, что правительство, сформированное парламентским большинством, и правительство, опирающееся на парламентское большинство, – две большие разницы? Собственно, правительство и сегодня опирается на парламентское большинство – дружный «квартет» так называемых «центристов» поддерживает все, что вносит Кремль или Белый дом, не читая.

Заметим: само по себе формирование правительства парламентским большинством – вполне здравая идея, но она означает решительный отказ от «самодержавного» вектора последнего десятилетия: непрерывного усиления президентской власти, концентрации полномочий в Центре и снижения значимости публичной политики. Между тем усилить влияние парламента на правительство можно лишь одним путем – ограничив президентскую власть. Что, в свою очередь, означает серьезнейшее изменение ВСЕЙ политической системы в стране. Ведь подобные изменения неизбежно были бы воспроизведены на региональном уровне. А это, в свою очередь, ограничило бы власть нынешних «хозяев» регионов – президентов и губернаторов, привыкших править, не считаясь ни с какими представительными органами, и назначать чиновников исключительно своей волей по принципу личной преданности, а вовсе не по принципу профессионализма или политической поддержки...

Предположить, что Владимир Путин, будучи в здравом уме и ясной памяти, вдруг решил «самоограничиться», крайне трудно. Во всяком случае, до него подобным политическим мазохизмом ни один из наших (и не только наших) президентов не страдал, всякий раз рассуждая о том, что для великих дел у него, напротив, категорически недостаточно полномочий. А любые попытки ограничить себя в кадровых назначениях рассматривал как покушение на свое священное и неприкосновенное право.

Еще более трудно предположить, что предложение об изменении «баланса властей» поддержат губернаторы, в лучшем случае понимающие разделение властей как расположение законодательных собраний в отдельном от администрации здании. А в худшем – рассматривающие региональные «парламенты» примерно так же, как раньше обкомы партии рассматривали советы депутатов трудящихся. И, надо сказать, что у подавляющего большинства губернаторов для такого отношения есть все основания...

Единственная гипотеза, которая может выглядеть уместной, – «башкирская»: там, как известно, правящий почти полтора десятилетия Муртаза Рахимов инициировал изменения к республиканской Конституции, вводящие почти «парламентский» режим. С прозрачной целью: баллотироваться в президенты еще раз нельзя, но никто не запрещает возглавить будущее парламентское большинство и остаться у власти, переименовав должность.

Может быть, и Владимир Путин таким образом готовит почву «под себя», заранее думая о том, что после 2008 года надо как-то остаться у власти? Что же, теоретически это возможно, но уж больно дальний берется прицел. Не в привычках российской власти заглядывать на столь большое расстояние...

Что касается третьего предположения, то и в нем есть большая доля истины.

Когда «Единая Россия» некоторое время назад вдруг заговорила о том, что, назначая министров, президент должен делать это по представлению победителей будущих думских выборов, это смотрелось неудачной шуткой.

Неужели, думалось, в «ЕР» собрались люди невиданной храбрости, не боящиеся покуситься на конституционные полномочия того самого президента, которому неизменно клянутся в верности и который является их главным и единственным избирателем? И вообще, такие предложения выглядят анекдотическими, когда исходят от партии, являющейся «тенью» правительства, полностью зависящей от его расположения. Точно так же выглядело бы тридцать лет назад предложение о назначении секретарей ЦК КПСС по рекомендации Верховного Совета, назначенного волей указанного ЦК...

Теперь, после президентского «сигнала», скорее всего, и бюрократия, и зависящие от власти СМИ, и избиркомы правильно поймут поставленную задачу. И совершенно добровольно начнут работать на нерушимый блок «Единой России» и беспартийных. А сама «ЕР» начнет перед выборами храбро критиковать правительство, выдвигая «антибюрократические» лозунги и протестуя против того, за что сама же голосует (собственно, она и сейчас этим занимается, пользуясь тем, что гражданам плохо известны поименные списки парламентских голосований). После чего можно будет сказать, что президент, как и обещал, сформировал правительство по предложению парламентского большинства – скромно умолчав, что указанное большинство было предварительно сформировано по предложению президента.

Конечно, это не будет означать, что парламент будет совсем уж однопартийным, как 20–30 лет назад. Кого-то, помимо «партии власти», туда придется допустить – механизмы «административного ресурса» еще не позволяют обеспечить такое же единодушное голосование, как в приснопамятные времена. Да это, вообще говоря, и не нужно – как потом демонстрировать Западу наличие многопартийности и демократии? Пусть лучше будет оппозиция в качестве «цветка в петлице»: представленная в парламенте, но ничего не решающая. Но чем это принципиально отличается от ситуации, которая есть сейчас?

Так что, скорее всего, никаких реальных изменений политической системы в ближайшее время не предвидится. А жаль – и не потому, что так уж хочется, чтобы у депутатов власти было побольше, а у президента с правительством – поменьше. Суть дела в том, что нынешняя система, порой до боли напоминающая прежнюю, принципиально не способна обеспечить принятие решений в интересах граждан. И не потому, что в Белом доме сидят плохие люди, а потому, что они никак не зависят от этих самых граждан. Зато они зависят от президента, который их сегодня назначил, а завтра может снять, никому не объясняя причин ни того, ни другого. Угадайте с трех раз, в чьих интересах они будут действовать?

Между тем если бы правительство действительно формировалось парламентским большинством (да еще избранным на действительно свободных выборах) – оно вело бы себя совершенно иначе. Так, как оно ведет себя в Германии или Швеции, Великобритании или Италии, Канаде или Японии, и так далее – примеры можно множить.

«Но разве можно предоставить безответственному парламенту право формировать исполнительную власть?» – скажут скептики. Но парламент становится безответственным лишь тогда, когда не имеет власти. Ибо власть без ответственности – возможна, а ответственность без власти – никогда. И это очень хорошо понимают граждане, выбирающие депутатов – они-то не заблуждаются насчет реальных полномочий своих избранников и понимают, что настоящая власть – это президент или губернатор. А депутаты – это так, для выпускания пара. И соответственно делают свой выбор. Но если бы граждане твердо знали, что выбирают власть, что избранные ими депутаты действительно будут утверждать состав правительства (а еще лучше – если партии, идущие на выборы, заранее бы сообщали, кого именно они будут в это правительство предлагать) – они совершенно иначе относились бы к своему выбору. Пока этого не будет – граждане так и будут выбирать ходатая по своим житейским делам, а не законодателя, способного эффективно работать в парламенте...

Вообще говоря, еще более эффективный вариант изменения политической системы – радикальный: перейти от «президентско-губернаторской» к парламентской демократии, отказавшись и от президентского поста, и от института избираемых населением губернаторов. Это во всяком случае раз и навсегда сняло бы и проблему бесконтрольного правительства, и проблему «войны властей», и проблему кулуарного принятия важнейших решений, и многие другие.

Впрочем, о переходе к парламентской демократии пока не решается всерьез говорить ни одна политическая сила. Одни при этом опасаются «левого реванша» и «красного правительства», другие считают, что Россия так устроена, что народу нужна палка, третьи понимают, что назначить в правительство их еще могут, а с поддержкой граждан на выборах есть проблемы...

Скоро ли наши политики поймут, что без президентов демократии бывают, а без парламентов – нет?