У терроризма нет оправданий, но у него есть причины.

Одна из них – подлость: те, кто взрывает самолеты и берет детей в заложники, не достойны ни прощения, ни сочувствия.

Но эта причина – не единственная.

«В Чечне мы имеем дело с международным терроризмом», – неизменно заявляет президент.

Полноте, Владимир Владимирович. Мы имеем дело не с мифическим «международным терроризмом», а с вполне реальным – отечественным.

И не «ослабить Россию» он стремится, как Вы заверяете, а отомстить. За бомбежки и «зачистки», за пытки и похищения людей, за насилие и мародерство. Иначе говоря – за то, что делается в Чечне в рамках проводимой Вами политики.

Но Вы и Ваши соратники недосягаемы для террористов, поэтому они мстят нам.

Ужаснувшая Россию череда терактов – отраженная в кровавом зеркале линия российского руководства в Чечне.

Это не оправдывает террор. Это позволяет понять его причины.

Категорическое нежелание президента Путина признавать эти причины очевидно. Как и его категорическое нежелание что-либо менять в проводимой политике. Даже тогда, когда ее провал очевиден.

«Террористы, захватившие школу в Беслане, не выдвигали никаких требований» – три дня подряд уверяли центральные российские телеканалы и многие газеты.

Ложь. Требования были – но было сделано все, чтобы о них не узнали ни в Беслане, ни в Москве. Ведь, в противном случае, пришлось бы ответить на вопрос – почему не вели переговоры о выполнении этих требований во имя спасения заложников? Вместо этого нам лгали о «пустых видеокассетах» и о том, что «никто в мире не разговаривает с террористами».

Ну а когда заместитель Генпрокурора Фридинский уже после кровавой развязки заявил, что «ни в этот, ни в другой раз такие требования властью, конечно, восприняты не будут, и все будет сделано для того, чтобы бандитские вылазки были подавлены», – стало ясно: власть врет, даже не заботясь о правдоподобии. После этого невозможно верить в искренность государственных мужей, выражавших обеспокоенность судьбой детей.

Бандит, говоривший одной из заложниц, что «Путину на вас наплевать» (в оригинале – грубее), по сути, оказался прав: власть убедительно показала, что никакие человеческие жертвы не заставят ее изменить проводимую политику. Но беда в том, что бандитам тоже наплевать на человеческие жизни. И надежд на то, что они откажутся от тактики террора – уже как способа мести, или средства запугивания и дестабилизации – ни у кого нет.

Как избежать этого? Силовые методы решения «чеченской проблемы» применяются уже десятый год. Их цена – десятки тысяч погибших, сотни тысяч сломанных судеб на той и другой стороне. И взаимная ненависть, нарастающая и в России, и в Чечне – с каждой новой «зачисткой», с каждым новым терактом. Или всплеск национализма в России и безнаказанность фашистов, избивающих «инородцев» – не прямое следствие «кавказской войны»?

Налицо – замкнутый круг: «жесткий курс» в Чечне неизбежно ведет к терроризму, а терроризм неизбежно ведет к ужесточению курса.

Разорвать этот круг можно только одним путем: признать, что у чеченской проблемы нет «силового» решения. И начать обсуждать два «табуированных» до сих пор вопроса.

Первый из них – международное присутствие в Чечне, которая должна быть на период погашения «активной фазы конфликта» превращена в демилитаризованную зону, находящуюся под протекторатом ООН.

Да, это выглядит как вмешательство в наши внутренние дела. Но в соответствии с решениями ООН нарушения прав человека не являются внутренним делом государства. Осмелится ли кто-нибудь утверждать, что хоть одно из фундаментальных прав человека, начиная с права на жизнь, сегодня гарантировано в Чечне?

Если российская власть не способна обеспечить соблюдение этих прав – значит, пусть эти функции возьмет на себя международное сообщество. Не хотите приглашать миротворцев из Западной Европы – обратитесь к Восточной или к соседям по СНГ. В этом случае появится шанс – как на установление мира в Чечне, так и на прекращение террористической атаки на Россию.

Шанс, которого нет и не будет при продолжении «жесткой линии» российского руководства: десять минувших лет показали это со всей очевидностью. Иначе одним будет «гарантировано» только право быть расстрелянными теми, кого затем оправдает суд присяжных, как «выполнявших приказ», другим – только право стать жертвами террористов, чей радиус действия определяется лишь толщиной их кошелька и жадностью милиционеров...

И второй вопрос – возможный политический «развод» России и Чечни.

Если в Чечне будет мир – но только при этом условии, – надо честно и открыто спросить друг у друга: после всего, что происходило в последние годы и особенно в последние недели, – хотим ли мы жить вместе?

Ответ на этот вопрос может дать только референдум, который, конечно, стоит дорого – но куда меньше, чем проваливается в «черную дыру» в Чечне. И если (что вполне возможно) ответ на вопрос о совместном проживании будет отрицательным – надо начинать цивилизованный процесс расхождения в разные стороны. Примеры в истории имеются. В том числе, и в отечественной, начиная с «развода» с Финляндией и заканчивая «разводом» с Прибалтикой.

«А как же священный принцип территориальной целостности?» – возмутятся многие. Но если на то будет воля граждан, проживающих в России и в Чечне, – значит, так тому и быть.

К тому же, громче всех обычно кричат о невозможности поступиться этим принципом те, чья личная безопасность наиболее надежно обеспечена. Кто передвигается в бронированных машинах под государственной охраной, летает спецсамолетами и отправляет своих детей в частные школы за границу.

Наконец, именно этим принципом уже поступались в декабре 1991 года, когда прекратил свое существование Советский Союз. Но никто не пытался восстановить его «железом и кровью», введя войска на Украину или начав бомбить Казахстан. Хотя ущерб для «территориальной целостности» был куда больше с учетом потерянной территории...

Да, обсуждение (и тем более, реализация) этих предложений политически убийственны для Владимира Путина.

Но надо выбирать: на одной чаше весов – рейтинг президента России, на другой – безопасность ее граждан.