Посланный императором Петром I на Кавказ доктор
Готлиб Шобер в своем описании в 1717 году указывал,
что из «некоторой горы нефть, или петролеум вытекает,
и никто ее не собирает». Теперь времена изменились
- «ее собирают» все, кто может. Для многих чеченцев
в наши дни хищение сотен тонн нефти - единственный
способ прокормить семью, способ выживания. Чеченская
нефть залегает неглубоко, идет сама и поэтому добывать
ее можно без особого труда. Инженерно-технические
службы Грознефтегаза ежедневно устраняют десятки несанкционированных
врезок в нефтепроводы. Кроме сырья, «летучие отряды»
воруют оборудование и транспорт. Лишать террористов
источников финансирования – дело необходимое, но не
достаточное. Нужно создавать стимулы к мирной жизни
в самой республике, создавать условия для привлечения
инвестиций даже в нынешнее неспокойное время, частным
инвесторам нужны коммерчески выгодные предложения.
В Чечне, как, впрочем, и во многих других, куда более
спокойных районах нашей страны, до сих пор есть немалые
потенциальные запасы нефти, которым давно пора служить
людям. Сколько - точно никому не известно, так как
уже лет десять никаких исследований не проводилось.
Россия придает большое значение восстановлению нефтяной
промышленности Чечни, которая серьезно пострадала
за годы войны. Бывшее производственное объединение
Грознефтеоргсинтез сегодня лежит в руинах. Да и нет
в республике такого количества нефти, чтобы его загрузить,
а рассчитывать на поставки из других районов России
вряд ли реалистично. При этом многие эксперты считают,
что разработка большинства нефтяных скважин в республике
сегодня нерентабельна. Тем не менее, речь может идти
о восстановлении нормального производственного процесса
в нефтедобывающей промышленности Чечни. Помимо решения
этой задачи Россия укрепила бы свое геополитическое
влияние во всем регионе – здесь и доступ к Каспию,
и нефтепровод Баку-Новороссийск, а Чечня – в эпицентре
событий.
Так совпало, что именно НК Роснефть, действующая
в Чечне, является пионером создания в России системы
раздела продукции. Месторождения Лунское и Пильтун-Астохское
(сейчас «Сахалин-2»), открытые Роснефтью, а точнее
Сахалинморнефтегазом, в 1984 и 1986 годах стали полигоном
для СРП в России. Компания и дала имена проектам –
«Сахалин-2», «Сахалин-1» и т.д. Роснефть до недавних
решений Правительства и Думы была намерена широко
использовать систему раздела продукции кроме «Сахалина-1»,
где уже действует СРП, еще и на многих других возможных
проектах: «Сахалин-3К» (Киринский блок), «Сахалин-3В»
(Восточно-Одоптинский и Аяшский), «Сахалин-4», «Сахалин-5»,
а также Харампурское, Комсомольское и Северо-Комсомольское
месторождения в Западной Сибири. И в этом списке особое
место должны были бы занять и чеченские СРП – это
реальный путь возрождения экономики республики и налаживания
в ней мирной жизни.
Для государственной компании Роснефть, которая действует
в Республике, Постановление Правительства перевешивает
соображения выгоды или расчета, хотя, конечно, добывать
сырье в Сибири и на Дальнем Востоке, по крайней мере,
куда безопаснее, чем в Чечне. Чрезвычайная обстановка
требует вмешательства государства и на определенном
этапе в таких нестандартных условиях может работать
только государственная компания. Без каких-либо оговорок,
которые были бы обязательны при ведении переговоров
с частными структурами. Но мирная жизнь несовместима
с чрезвычайщиной – нужны экономические методы.
Более того, перспективным могли бы стать проекты,
увязывающие по несколько участков недр в рамках отдельных
СРП – с единой инфраструктурой или по географическому
принципу. Опыт так называемого «удмуртского проекта»,
в рамках которого рассматривалась возможность разработки
сразу 11 месторождений и участков недр, могла бы быть
полезной для Чеченской республики. Да вот беда, сегодня
в России совсем другой режим СРП, который, как небо
и земля, отличается от существовавшего до начала 2003
года. Парализовав режим СРП, Правительство и Дума
серьезно подорвали конкурентные позиции ряда компаний,
которые собирались наращивать запасы, а затем и добычу.
Если СРП не сумела оценить Россия, может быть систему
раздела продукции оценят регионы? Стране нужны не
оффшоры, не налоговые льготы, а проверенные временем
и пространством, признанные в мире инвестиционные
режимы - концессии, СРП… Пример Сахалина показывает,
что главное не изменять своим принципам и упорно работать,
и инвестиции придут в регион, создадут новые рабочие
места. Но для этого нужны и воля, и мужество, и дипломатия
местных властей, а главное - понимание экономических
механизмов.
Парадоксально, но факт: Правительство, настаивая
на том, что режим СРП – для наиболее сложных месторождений,
фактически предложило Думе его не смягчить, а ужесточить.
Для и без того тяжких условий недропользования – усложненный,
жестокий правовой режим?! Фактически запретительный?
А ведь сегодня в России сплошь и рядом возникает потребность
в использовании режима СРП для решения неотложных
социально-экономических проблем и при этом не платить
деньги из бюджета, а привлекать частный капитал. Конечно,
использовать СРП можно с успехом во всех случаях,
но уж если быть последовательным и настаивать на некой
его эксклюзивности, то, очевидно, что в первую очередь
речь должна идти о таких особых регионах, как Сахалин,
Калининградская область и Чечня. Да вот беда – нынешний
режим СРП не облегчает жизнь недропользователя, а
наоборот – осложняет ее. Эту нелепость нужно срочно
исправлять! |
