Г.Я. Разве это результат? Вот когда будет посчитано 70 процентов голосов, тогда можно говорит о результатах. Кроме того, результаты, которые сейчас называются – не считая, конечно, «Единства», - это результаты, очень похожие на то, что было в 95-м году. Тогда наши результаты тоже росли по мере продвижения вперед: Сибирь, Урал, Поволжье, Центральная Россия.

Е.К. Но вы в этом уверены?

Г.Я. Насколько я понимаю, нельзя признать 8 процентов избирателей Дальнего Востока репрезентативной величиной для всей России. Я знаю, что в Москве то ли 10, то ли 12.

Е.К. У нас сейчас на связи ваш второй номер Сергей Степашин из Питера. Сергей Вадимович, вы слышите нас?

С.С. Слышу и вижу. Приветствую вас.

Е.К. Какой результат у «Яблока» в Петербурге?

С.С. Он меняется. Сначала было 17 процентов, первое место. Сейчас 12-11-13, четвертый результат. В том числе у вашего покорного слуги.

Е.К. Ну а у вас в округе?

С.С. Ну, у меня все нормально. За 50 процентов.

Е.К. То есть вас уже можно поздравить?

С.С. Вы, наверное, первый, кто меня поздравляет. Думаю, и Григорий Алексеевич меня поздравит.

Г.Я. С большим удовольствием.

Е.К. Вы согласны с тем, что дальнейший подсчет голосов изменит ситуацию?

С.С. Да. Впереди Москва, Питер, Ростов-на.Дону, там, где у партии устойчивые позиции.

Г.Я. Мы действительно довольны всем, что мы сделали в этой кампании.

Е.К. Вы надеетесь, что ваш показатель возрастет?

Г.Я. Да.

Е.К. Какой результат вы сочли бы для себя успешным?

Г.Я. Мне хотелось бы улучшить результат прошлых выборов, где у нас было 6 процентов. Но оценивая кампанию, все, что в ней было, я хотел бы подчеркнуть, что мы смогли сделать несколько важных для нас вещей, о которых мы не сожалеем. Во-первых, нам удалось очень громко заявить о нашей экономической политике и внести альтернативный бюджет. Это был первый наш шаг. Мы хотели показать, что мы придерживаемся других приоритетов экономической политики, других способов ее проведения. И сделали это совершенно конкретно, четко и ясно. Во-вторых, для нас было очень важным во время абсолютной военной истерии в стране заявить свою позицию по ситуации на Северном Кавказе и в таком виде предупредить общество о грозящей опасности. Очень большой опасности. Сегодня вся политическая конструкция нашей страны просто базируется на том, что происходит на Северном Кавказе - и правительство, и президентство: все стоит на этом. И серьезное поражение там просто приведет к переворачиванию всей ситуации. Мы предложили свой способ урегулирования, мы на нем настаивали, мы от него не отступили. В-третьих, для нас было очень важным, что нам удалось выиграть Верховный Суд против беззакония, которое творилось в Петербурге. Может быть, самым главным для нас стало то, что «Яблоко» осталось верно само себе. Мы нашли союзников, очень надежных союзников, как мы видим в течение всей кампании. Я имею в вид Сергея Вадимовича Степашина. Мы никому не кланялись, мы ни за кого не хотели зацепиться, мы ни к кому не хотели приклониться, мы остались верны своему избирателю. Наверное, многие вещи нужно было сказать жестче и четче. Может быть, в этом смысле мы были не совсем однозначны и не до конца ясны. Но мы не жалеем всего, что сделали. И кроме того, в той атмосфере, которая была в стране, результат, который мы сейчас получим, свидетельствует о том, что у нас есть наши очень надежные сторонники, наши настоящие сторонники. Нам есть на кого опираться в будущем. И мы будем идти дальше, будем защищать ценности демократии, свободы, нравственности в политике, разумной экономической политики, в центре которой стоит человек, а не какие-то абстрактные вещи. Все, что связано с федерализмом, самоуправлением граждан – все, что мы считаем базовыми ценностями, истинно европейскими ценностями, ради которых мы ведем свою политику. И мы очень благодарны своим избирателям за то, что они нас поддержали. Мы были и остались партией прав и свобод человека. И мы будем продолжать эту работу.

Е.К. Сергей Вадимович, вам есть, что добавить к вышесказанному? Как вы оцениваете кампанию ваших союзников – блока «Яблоко»?

С.С. Я согласен с тем, что сказал Григорий Явлинский. Можно было, конечно, где-то подыграть, можно было смикшировать некоторые вещи. Но на мой взгляд, та линия, которую занимала и занимает партия «Яблоко» – именно партия, имеющая программу, - может быть, в тактическом плане где-то 2-3, полтора процента мы потеряли. Но в стратегическом, поверьте мне, нет. Более того, когда начнется работа Государственной Думы, я убежден, что под концептуальные вещи – та же налоговая ситуация, в целом экономическая программа «Яблока» - подтянутся очень многие сегодня. Второе: конечно, рывок, который совершил СПС, оттянул часть голосов, в том числе и в нашем городе Петербурге, где я тоже баллотировался. И я еще раз хотел подчеркнуть: что «Яблоко» доказало, что оно готово на сотрудничество и с другими силами. И наш союз с Григорием Явлинским и с «Яблоком», и то, что очень много людей – я проехал полстраны, как и Григорий Алексеевич – очень внимательно присматривается к нам. Я думаю, что сразу после Нового года мы начнем серьезно заниматься партийным строительством. Все еще впереди.

Е.К. Мне бы хотелось послушать мнение присутствующих здесь политологов. Как вы оцениваете кампанию «Яблока» и тот результат, который мы имеем?

Игорь Бунин. Ясно, что результат будет выше.

Е.К. Ваш прогноз?

И.Б. В прошлый раз примерно в это же время было пять процентов, дотянули до семи. Я думаю, что сейчас тоже добавят до семи, может быть, чуть-чуть добавят. С ОВР будет то же самое, дотянут даже больше, два с половиной пункта, чем «Яблоко».

Е.К. Плюс еще одномандатники.

И.Б. Да, у ОВР будет лучше ситуация с одномандатниками, чем у «Яблока». Кампания проведена не очень эффективно. Я хорошо знаю «Яблоко»: мы много за ним следим, проводим фокус-группы и мы понимаем, что из себя представляет «Яблоко». Это субкультура, совершенно необходимая нашему обществу, где самое главное – некая чистота оппозиционность. У них есть периоды внезапного повышения. В июле-августе у них было 15 процентов. Ближе к выборам, когда люди начинают решать практически, кого же выбирать  - людей, которые стоят в идеальной оппозиции или практиков , предпочитают все-таки практиков. Все время идет воспроизводство одного и того же электората, 6-7 процентов. Это значит, что «Яблоко» будет очень долго обречено на это воспроизводство, если не придут практики. Было решение включить Степашина и еще нескольких практиков и таким образом дать другой имидж «Яблоку». И это дало свой результат на тот момент. Но потом некий идеализм взял вверх и этот эффект прагматизации «Яблока» не сработал. Кстати, должен вам сказать, что в «Яблоке» стало очень много прагматиков и в конце концов возникнет конфликт между таким идеалистическим представлением о мире, которое вы исповедуете, и тем прагматизмом, который взращивается в «Яблоке». Это будет очень серьезный конфликт для вас и для партии. И вам придется выбирать между прагматизмом и идеализмом. Это просто абсолютно необходимый выбор и вам его надо сделать как можно быстрее.

Е.К. Слово Лилии Шевцовой.

Л.Ш. Просто хочу прокомментировать одно замечание Игоря, которого я очень уважаю. Он гораздо больший специалист  в ведении избирательных кампаний, чем я. Но меня смутило одно твое замечание об идеализме «Яблока». Его обвиняют в идеализме только потому, что «Яблоко» очень часто отказывается идти в исполнительную власть. У нас есть – я не понимаю, почему оно есть у Игоря, воспитанного, кажется, на французской и западной культуре, - что если ты не в исполнительной власти, а в оппозиции, то ты идеалист и романтик. Неужели быть в парламенте в оппозиции гораздо безответственнее? Это гораздо тяжелее, это гораздо сложнее, это гораздо мучительнее! И требует порой гораздо больше профессионализма, чем участие в исполнительной власти.

И.Б. «Яблоко» делает огромную работу в парламенте, это одна из самых парламентских партий. Но это желание не идти на любой компромисс – с правительством, с другими партиями, - желание остаться в стороне…. Я туда не пойду, там грязно! Даже чуть-чуть грязно, даже если тряпочкой вытрут, я туда не пойду. Это, конечно, очень сильный дефект. В политике нельзя быть постоянно чистым. В политике надо действовать.

Л.Ш. А что стало с теми партиями, которые шли на компромиссы и шли во власть? Что стало с твоим любимым НДР?

И.Б. Это партия власти, естественно. Когда-нибудь одна партия власти сменяет другую.

Г.Я. Я хотел бы высказать здесь такую точку зрения - это не новое, но широко распространенное мнение. Оно такое заединое: вот мы все здесь, и давайте сюда. Неважно, как работает правительство: ведет оно войну или нет, ворует или нет, подличает или не подличает. Неважно, что люди для него это мусор. Все это неважно. Идите все сюда, будьте такие как мы, стойте рядом, а иначе мы вас поставим в угол и будем махать вам пальчиком. Мы к этому привыкли и мы это знаем. Я хочу сказать вам, что работа в России есть в самых разных местах, не только в правительстве. Я что-то не вижу, чтобы кто-то в правительстве особо переутомился. А вот такого места, о котором вы сказали, что можно тряпочкой протереть - такого месте нет чистенького. Такого места я что-то в России не находил. Но эта дискуссия вечная, она очень совершенно советская.

И.Б. Потому что был министр финансов Задорнов, с которым вы поссорились из-за того, что он пошел в правительство.

Г.Я. Правильно! И получился дефолт в результате его работы.

И.Б. Один из лучших министров финансов.

Г.Я. Который привел страну к банкротству вместе со всеми остальными. Вот вам лучший министр финансов. Я его люблю и уважаю, я его знаю десять лет. Но не надо делать страну банкротом! Вот эта экономическая политика всех тех практикой, о которых вы говорили, привела страну к полному банкротству. И сегодня страна – банкрот. И вы это знаете. Ну что же в этом хорошего? Что же это за практика, за которую вы все время ратуете? Я не понимаю. Это мне напоминает, как человек вернулся из зоны и у себя во дворе перед ребятишками, которые еще в зоне не были, хвалится – я такой крутой, мы там такие дела делали. Какие дела, ребята? Если вы страну сделали банкротом? Начали реформы, вам полмира помогало, вы все сумели получить, все потеряли и страну обанкротили Ну что же это за работа? Позвольте нам не желать в этой работе участвовать. И пример Задорнова как раз очень характерен. Или пример Лебедя – вот уж прагматик! И что? Упал и не отжался. Пошел поработать и ничего не вышло. А есть пример еще одного человека – Бориса Немцова. Что? А потом был Примаков. И что?

Е.К. А вон они прекрасный результат показывают.

Г.Я. Страна живет вопреки, уважаемый политолог! Вопреки этому всему она живет, просто по инерции. Кстати, инерция эта не безгранична.

И.Б. Пойдите в правительство, сделайте что-нибудь.

Г.Я. Не надо так! Вы же политилог, вы же умный. Вы же должны понимать, что что-нибудь не надо делать. И не надо просто ходить в правительство. Надо идти туда, чтобы иметь поддержку, опору и программу. Туда приглашали Лебедя, Немцова, может быть, вас, я не знаю. Толку-то нет от этого.

Е.К. К нам спустился председатель ЦИК Александр Вешняков. Благодарю вас, Григорий Алексеевич, что вы нашли время прийти к нам.

Г.Я. Спасибо. ЦИК – это святое. Я пришел, чтобы поблагодарить своих избирателей за стойкость. Пришел еще раз сказать, что «Яблоко» не прогибается, не продается, будет следовать своим курсом. А те, кто не прогибается и не продается, им в России всегда не так просто двигаться. Но мы скоро докажем, что мы добьемся своего.

Е.К. Мне остается только пожелать, чтобы та цифра,  которая у вас сейчас есть, подросла.