Особенности разговора налоговой полиции

Рисунок С. АРУХАНОВА

Утром 16 ноября 1998-го около одиннадцати в московский банк "Национальное кредитное товарищество" пришел посетитель. Работникам банка он был знаком: в июне Н. Н. Щербаков как доверенное лицо двух фирм приобрел векселя на восемь с половиной миллионов рублей. Векселя должны были быть погашены еще в августе, но фирмы долго откладывали оплату, и банк уже собирался обратиться в арбитражный суд.

Так вот, именно в этот день, с которого и начинается эта история, Щербаков принес часть суммы, которую был должен банку. Деньги были оформлены, сданы в кассу и тут же инкассированы.

Щербаков обещал вернуться через несколько часов, чтобы договориться о дальнейшем погашении долга.

Но не вернулся. Пришли другие - двое сотрудников налоговой полиции (один - О. Баканов, другой не представился), которые потребовали вернуть им шесть миллионов триста тысяч, внесенных Щербаковым. Деньги эти, объяснили "налоговики", принадлежат некоему фонду поддержки правоохранительных органов, и Щербакова они послали в банк, чтобы он их конвертировал в доллары (хотя банк валютным обменом не занимается). Им объяснили, что деньги уже инкассированы, оформлены и отдать их никак нельзя. Да и кому? За что?

"Налоговики", не предъявляя никаких документов, начали осматривать помещения банка и требовать документацию. Когда им отказали - пригрозили прислать налоговую полицию.

Дальше цитирую письмо, переданное мне в среду заместителем председателя банка М. Л. Богуновым:

"В 20 часов 16 ноября 1998 года в банк прибыли заместители начальников отделов Управления налоговой полиции по г. Москве Савинский К. И. и Михайлов И. Я. вместе с оперативными работниками налоговой полиции, предъявив работникам банка поручение о проведении проверок КБ "Национальное кредитное товарищество" 2/2-7972 от 16.11.1998, подписанное заместителем начальника управления Павловым С. М. Они потребовали вызвать всех работников банка на рабочие места, открыть служебные помещения и кассу и присутствовать при проведении проверки в течение ночи. После того как им не удалось обнаружить денежных средств, они пояснили, что разыскивают именно их, и попросили указать их местонахождение. Руководитель банка объяснил сотрудникам налоговой полиции, что денежные средства в соответствии с правилами бухгалтерского учета сданы в расчетно-кассовый центр и зачислены на корреспондентский счет КБ "Национальное кредитное товарищество" и вернуть их не представляется возможным. Кроме того, у банка нет законных оснований для выдачи этих денег представителям налоговой полиции. Тогда ему и главному бухгалтеру банка было предложено прибыть к 10 часам 17 ноября 1998 г. к заместителю начальника Управления налоговой полиции по г. Москве Павлову С. М. для беседы. Во время беседы, которая проводилась с и. о. председателя правления КБ "Национальное кредитное товарищество" Богуновым М. Л., Павлов С. М. потребовал незамедлительно вернуть денежные средства, сданные в кассу КБ "Национальное кредитное товарищество", в долларовом эквиваленте, так как, по словам последнего, они принадлежат Фонду помощи сотрудникам налоговой полиции Москвы. Когда же Богунов М. Л. попросил Павлова С. М. объяснить, каким законным образом можно осуществить возврат денег, Павлов С. М. сказал, что его это не интересует и что в случае невозврата денег до 13 часов 17.11.1998 будут арестованы все корреспондентские счета банка, все счета предприятий - учредителей банка, а в отношении работников банка и его учредителей будет возбуждено уголовное дело по факту мошенничества. В тот же день после 13 часов в банк с поручением 2/2-8020 от 17 ноября 1998 г. прибыли специалисты 1-го отдела налоговой полиции Москвы Попова Е. И., Тарыгина Ж. С., Муравьева Г. В. и начали проведение документальной проверки соблюдения налогового законодательства КБ "Национальное кредитное товарищество". На следующий день, 18.11.1998, в КБ "Национальное кредитное товарищество" позвонил начальник отдела контроля за деятельностью банков СНП России по г. Москве Мигунов А. К. и вызвал на беседу М. Л. Богунова".

Как происходили эта и последующая беседы? У меня была возможность это услышать. (Вы можете прочитать малую часть всего этого.) Иногда я сам не понимал: при каких таких разговорах я присутствую? Кого с кем? На каком, в конце концов, языке?

Итак...

18 ноября.

Мигунов - А. К. Мигунов, начальник отдела надзора за банками налоговой полиции Москвы.

Богунов - Максим Богунов. Разговор в кабинете у Мигунова.

Мигунов: Присаживайтесь. Как у вас там все обстоит?

Богунов: Ну что... Ваши сотрудники пришли. Мы их приняли. Обедами кормим. Документы все представляем.

Мигунов: Когда вы нам деньги отдадите?..

Богунов: Как технически отдать? Как я могу их вынуть из кассы? Сейчас их надо выбросить просто в воздух?

Мигунов: Не перебивайте. Просто деньги нам отдадите, и все.

Богунов: Ну извините, а на каком основании?

Мигунов: Основание есть.

Богунов: Какое? Я еще раз повторяюсь. Я просто хочу разобраться в этой ситуации.

Мигунов: Вот сейчас освобождается Павлов Сергей Михайлович (заместитель начальника налоговой полиции Москвы. - Ю. Щ.), подписывает все предписания: вот они. Мы закроем ваши корреспондентские счета. Вы представляете, что это будет?

Богунов: Это - остановка для нас работы полностью.

Мигунов: Сегодня подпишут это постановление.

Богунов: Знаете, это уже, по-моему, слишком. Я не отказываюсь от работы нормальной.

Мигунов: Все ваши учредители будут подвергнуты жесточайшей проверке. Вы прекрасно понимаете. Или не понимаете?

Богунов: Здесь просто стоит вопрос: мне нужно каким-то образом выдернуть из банка эту сумму и, грубо говоря, "очернить" ее, потому что идеальный вид отдачи - это чемоданы. Правильно?

Мигунов: Мы снимем проверку и вас трогать не будем. И никто в ближайшее время, пока вы себя правильно ведете. Это я могу на сто процентов обещать. Я просто не хочу. Это банк - считай, уже нет банка. Я вам показал: все уже опечатано, сейчас это подпишут.

Богунов: Тоскливо.

Мигунов: И потом на банке же не заканчивается жизнь. Все учредители будут подвергнуты проверке. Вот они, ваши все учредители...

Богунов: У нас была проверка ЦБ, у нас была аудиторская проверка, и весьма строго проверяли - большой комиссией.

Мигунов: Знаем мы эти проверки.

Богунов: Я просто сейчас прошу: подскажите какой-нибудь вариант. Я готов к сотрудничеству, готов к работе.

Мигунов: Деньги принесете - и мы снимаем все претензии... Здесь каждый день играет против вас. Сегодня вы решаете этот вопрос?

Богунов: Сегодня поздно. Без пятнадцати пять... Я вам завтра в 9.30 позвоню.

Мигунов: Не надо звонить. Надо привезти деньги.

Богунов: Понял. Но сначала позвоню.

Мигунов: Сегодня подпишет эти предписания Павлов. В десять часов, если денег не будет, мы запускаем механизм.

Богунов: Ладно, я все понял, проникся ситуацией еще со слов господина Павлова. Эти бумаги впечатляют.

Мигунов: Они будут подписаны. Я завтра жду к десяти с деньгами вас. Пойдем к Павлову, пожмем друг другу руку и все вопросы снимем.

Богунов: Я понял, предприму все от меня зависящее.

Мигунов: Или, значит...

Богунов: Что "или" - я понял. Впечатляет.

19 ноября, утро. Максим Богунов звонит заместителю начальника налоговой полиции Москвы С. М. Павлову:

Богунов: Добрый день, Сергей Михайлович... Вы не могли бы мне сегодня уделить пятнадцать минут времени?

Павлов: Значит, я могу уделить вам время только при одном условии: вы решаете эту проблему.

Богунов: Сергей Михайлович, я абсолютно готов решать эту проблему.

Павлов: Потому что все эти разговоры тянутся: вчера - сегодня, сегодня - завтра... Они совершенно не носят конструктивного характера, поэтому дальнейшие наши действия тоже не будут носить конструктивного характера. Если сегодня до 11 часов вы эту проблему решаете, то к 11 часам я готов вас принять. Если вы не решаете до 11 часов, то мы в полном объеме реализуем мероприятия, которые мы наметили. В полном объеме.

19 ноября. Утро. Богунов звонит Мигунову.

Мигунов: Текущий момент вчера был, позавчера был текущий момент. Но вот вы сами определяете, механизм мы включаем.

Богунов: Что?

Мигунов: Механизм запускаем тогда, если вы не договорились, настаиваете на своих позициях.

20 ноября, вечер. Разговор в налоговой полиции Москвы. Мигунов - Богунову.

Мигунов: Ну что, как у нас дела?

Богунов: Плохо.

Мигунов: Пока еще не плохо.

Богунов: Уже плохо. Объясню почему: моя задача по сбору денег значительно осложнена, мне сейчас вот что остается - это у знакомых занимать, то есть я вчера уже сказал, что я деньги собираю.

Мигунов: Максим Леонидович, я вам говорил: события развиваются не в вашу пользу. Надо не тянуть. Сейчас Евгений Васильевич подойдет, начальник оперативного управления, это чуть ниже Павлова, он все в принципе полномочия передал.

Богунов: Я же сегодня говорил, что день провел в поисках денег. Но то, что счет арестован, - это только усложняет задачу.

Мигунов: С других счетов деньги снять.

Богунов: А с каких? У меня есть... Я банком руковожу. У меня все, что остается, - это занимать деньги, чтобы рассчитаться с вами.

Входит Е. В. Дурненков.

Мигунов (представляет): Начальник оперативного управления - Евгений Васильевич.

Богунов: Вы полностью в курсе вопросов?

Дурненков: Безусловно... В дальнейшем вы будете иметь дело в этой жизни исключительно только со мной, не ниже и не выше, естественно.

Богунов: Вы можете себе представить мою ситуацию: деньги, документально проведенные по банку, которые мне сейчас надо "вчерную" вынимать каким-то образом при арестованных счетах? Занимать у всех друзей, собирать чемодан...

Дурненков: Сколько у вас клиентов?

Богунов: Около двухсот.

Дурненков: Помимо того что вам могут быть закрыты счета, в понедельник начнется остальная проверка всех ваших клиентов...

Богунов: Мы же дали вашим сотрудникам полный доступ к информации.

Дурненков: Ради Бога, я думаю, мы не про информацию. Ситуация такая: вы привозите сюда деньги, а мы решаем вопрос о прекращении работы по вашим организациям.

Богунов: На следующий день после сдачи денег?

Дурненков: Да, если вы деньги привозите, допустим, утром... В течение этого же дня все счета будут открыты, в этот же день. Я вам даю слово офицера, полковника.

Богунов: Я уже объяснял, что сейчас затруднен сбор денег и мне сейчас просто надо время, потому что я сейчас буквально занимаю деньги.

Дурненков: Максим Леонидович, у вас было буквально четыре дня для того, чтобы эти деньги собрать. И потом, куда попали деньги - нам тоже известно.

Богунов: Я никогда не делал тайн из того, куда они пошли. Они пошли на корсчет.

Дурненков: ...Учитывая вашу молодость и горячность, мы репрессивных мер в отношении вас как физического лица не принимаем. И по всей проформе, поверьте мне... Я в налоговой полиции работаю с первых дней, я арестовывал Мавроди Сергея Пантелеевича, понимаете, в чем дело, так что что-то в этой жизни я уже знаю. Я вам еще раз говорю: вам единственный сейчас вариант, и потом вы будете вспоминать Дурненкова Евгения Васильевича всю свою оставшуюся жизнь. Иначе пройдет год, пройдут два, но всегда по всем картотекам налоговых органов будут проходить вы и ваши связи, ваши ближайшие связи и прочее, и прочее, прочее...

Богунов: Чтобы абсолютно в этой ситуации расставить точки над i, я повторяю: в данной ситуации нашей вины как банка никакой нет.

Дурненков: ...Меня удивляет одно... Вы понимаете, в чем дело? Дело в том, что сейчас могут начаться необратимые процессы, которые потом сложно будет остановить, понимаете, в чем дело? Мы еще в полный рост не встали... У нас все уже запланировано. Что будет в понедельник, какие меры будут при этом проведены. Что проведено сегодня, так сказать, возможность увидеться... Что проведено по инспекциям... изучены все материалы... и т. д. и т. п. В понедельник - следующий этап, во вторник - следующий. Третий этап, так сказать, - выход на тотальную проверку финансово-документальной деятельности...

Богунов: Я все понял.

Дурненков: О том, что мы с вами в этой жизни никогда уже не встретимся, - я это, естественно, не буду скрывать... Безопасности вашей гарантировать не могу.

Богунов: Знаете, я на свои вопросы потихонечку начинаю рукой махать... О своей безопасности и прочем.

Дурненков: Ну и зря. Все решаемо...

Богунов: Единственное, что сразу хочу сказать. Я собрал большую сумму, но я собрал не все. И в понедельник у меня половина дня уходит на дальнейший сбор денег. Поэтому я вас прошу в понедельник никаких дополнительных действий не предпринимать.

Дурненков: Я не могу это гарантировать, потому что мне нечего будет сказать Сергею Михайловичу. Ваше обещание...

Богунов: Нет, у меня не обещание, у меня не полностью собрана сумма. Или мне по частям везти?

Дурненков: Какая часть денег у вас еще не собрана на сегодняшний момент?

Богунов: У меня собрано где-то порядка ста, я имею в виду - в американских долларах. Сто тысяч где-то есть. За понедельник мне надо добрать остальное.

Дурненков: Это сколько процентов получается?..

Ну хватит, хватит. Все.

Я не любитель слушать чужие разговоры. Этот привожу специально, так как все эти разговоры записал сам Максим Богунов: другого средства защититься от государственной машины, наехавшей на него, как какая-нибудь группировка, у него просто не было.

И я его понимаю.

...27 ноября на банк наехали "маски-шоу" с привычным "Всем к стене! Руки! Молчать!" под руководством нескольких ответственных чинов из налоговой полиции Москвы. В прошедшие среду и четверг вынули всю информацию из компьютера.

Я не хочу ничего комментировать.

Просто у нас появилась новая популяция: новых русских сменили новые солнцевские.

Что опаснее - не знаю.

Только, не дай Бог, именно такие будут обеспечивать "чрезвычайное положение" по борьбе с коррупцией и преступностью.

P.S. В прошедшую пятницу я направил депутатские запросы генеральному прокурору Ю. Скуратову, директору ФСБ В. Путину и директору Федеральной налоговой полиции С. Алмазову с полными текстами распечаток гангстерских разговоров. Сами кассеты хранятся в надежном месте.

P.P.S. В тот же день мне позвонил начальник налоговой полиции Москвы Б. С. Добрушкин. Он предложил встретиться, чтобы, как я понял, рассказать о преступной деятельности этого банка. Но главное не в этом! Речь не о банке, о существовании которого я узнал лишь на прошлой неделе. Речь о методах работы высших чинов московской налоговой полиции. И если даже предположить, что речь шла о хитроумной оперативной комбинации, то вряд ли для торжества справедливости Максим Богунов должен был принести в здание налоговой полиции чемодан с 300 тысячами долларов черного нала.