Галину Толмачеву, обвиненную в том, что она перекрыла Суворовский проспект,
суд оправдал. Но состоится ли суд над теми, из-за кого
тяжелобольная женщина оказалась в больнице?
Итак, мировой судья 208-го участка Центрального района
полностью оправдал Галину Толмачеву. Напомним, что 17
января 67-летнюю больную пенсионерку (недавно перенесшую
операцию) задержала милиция, вооруженная дубинками. Бравые
сотрудники правоохранительных органов отвезли Толмачеву
в 76-й отдел милиции, где затолкали за решетку и обвинили
в «блокировании транспортных коммуникаций», а именно –
в перекрытии Суворовского проспекта.
Когда пенсионерке стало совсем плохо, пришлось вызвать
«скорую», которая отвезла Толмачеву в Мариинскую больницу.
Врачи констатировали тупую травму живота. Впрочем, милиция
категорически отрицает применение силы в отношении беззащитной
женщины. По крайней мере, именно об этом говорится в официальном
ответе Валентины Матвиенко на депутатский запрос Михаила
Амосова, который вступился за пенсионерку и потребовал
губернатора проконтролировать расследование обстоятельств
этого дела. Напротив, виновной называется сама Толмачева
– как «активный участник» несанкционированного шествия
по Суворовскому проспекту...
Впрочем, в суде выяснилось, что протокол о нарушении,
как бы это сказать помягче, не вполне соответствует действительности.
– Галину Толмачеву задержали на Кирочной улице, у Таврического
сада, – говорит защищающий ее адвокат Иван Павлов. – В
протоколе написано, что она «в составе группы перекрыла
проезд по федеральной трассе – Суворовскому проспекту».
Что за загадочная группа? Где ее участники? Почему задержание
произошло не на том месте, где перекрывали проспект, а
в километре от него? Нет ни потерпевших, ни свидетелей,
ни соучастников. Или пожилая женщина, инвалид второй группы,
перекрыла широкий Суворовский проспект в одиночку?
Это, впрочем, не всё.
В протоколе об административном правонарушении сделана
отметка о госпитализации Галины Толмачевой. Вот только
со временем возникает неувязка. Протокол составлен в 13
часов 50 минут. А Толмачеву отвезли в больницу уже после
15.30. В составленном двумя часами ранее протоколе никак
не могло быть отметки о госпитализации! Откуда напрашивается
вывод о том, что протокол составлялся задним числом, уже
в отсутствие задержанной, что является грубым нарушением
Кодекса об административных правонарушениях (протокол
должен быть составлен в присутствии нарушителя, и он должен
его подписать).
– Само по себе задержание Толмачевой было абсолютно необоснованным,
– говорит Павлов. – Это – исключительная мера, которая,
в соответствии с КоАП, в данном случае вообще не могла
быть применена. Галину Михайловну отправили за решетку
через 15 минут после составления протокола об административном
правонарушении. То есть сотрудники милиции абсолютно осознанно
приняли решение о водворении в камеру пожилой женщины,
инвалида. У такого решения не может быть ни морального,
ни законного обоснования: КоАП запрещает подвергать инвалидов
второй группы административному аресту. И еще: в протоколе
отмечено, что Толмачева просила уведомить о месте ее нахождения
родственников, и милиция была обязана немедленно исполнить
такую просьбу. Но в том же самом протоколе той же рукой
записано, что о задержании Толмачевой и месте ее содержания
никому не сообщалось...
И наконец, о применении силы. В карте вызова «скорой
помощи» зафиксировано заявление Толмачевой о том, что
милиционеры ее избивали – ногами и кулаками. В приемном
отделении больницы, как уже сказано, констатируют травму
живота. Но в протоколе-то задержания записано, что никаких
повреждений у Толмачевой нет. Может быть, она сама себе
нанесла травмы по пути в больницу?
Понятно, что при таких «доказательствах» нарушений со
стороны Галины Толмачевой судья совершенно обоснованно
признал ее невиновной. Тем более что милиция так и не
смогла – что неудивительно – представить свидетелей, которые
бы подтвердили точку зрения органов...
Вместе с тем не оставляет сомнений то, что с Галиной
Михайловной, которая была одной из самых активных на акциях
протеста 15–16 января, стремились свести счеты. «Мы тебя
запомнили, и еще с тобой разберемся», – грозили ей милиционеры
у Смольного и на Невском. Вот случай и представился.
Разберутся ли теперь с теми, кто «разобрался» со старушкой?
