На 1535 мест в муниципальных собраниях на первом этапе выборов (14 марта) претендовало около четырех с половиной тысяч кандидатов. Отказ в регистрации получили около 1100 кандидатов [19]. В суды на этом этапе поступило 125 заявлений с требованием об отмене решения об отказе в регистрации. По сведениям Московской прокуратуры [20], лишь 20 из этих заявлений были удовлетворены судом.

Как уже упоминалось выше, в конце 2005 года Московская городская избирательная комиссия издала книгу [21], содержащую краткие характеристики примерно 140 судебных дел, связанных с муниципальными выборами 2004 года. Несмотря на неполноту этой книги [22], она предоставляет замечательный материал для анализа консолидированных действий избирательных комиссий и судов в деле воспрепятствования реализации избирательных прав граждан на этапе регистрации. Остальная часть этого раздела посвящена именно такому анализу на основе сведений из книги МГИК и тех, которые были приведены выше в разделах на с. 30–40.

К вопросу об обеспечении реализации избирательных прав

Судами поддерживалась достаточно спорная позиция, заключающаяся в том, что избирательные комиссии не только не обязаны помогать кандидатам, но даже могут скрывать от кандидатов оплошности или ошибки, которые те допускают из-за невнимательности, некомпетентности или неверных советов, поданных безответственными членами ТИК. Между тем стоит заметить, что в соответствии с российским законодательством избирательные комиссии «обеспечивают реализацию избирательных прав граждан» [23].

Так, в деле Ануфриевой (см. дело Ануфриевой, с. 36) ТИК 16 дней скрывала от кандидата недостатки сданных документов: отсутствие одной подписи, отсутствие надлежащего (с точки зрения комиссии) документа. Все эти недостатки могли быть много раз исправлены за эти 16 дней. Аналогичное отношение мы видим и в некоторых других делах, рассмотренных судами.

Так, Е.Л. Володину из района Басманный отказано в регистрации на основании того, что не представлен документ об образовании. Володин в суде утверждал, что документ представлен был, однако суд, сославшись на то, что доказательств представления не имеется, отказал Володину в удовлетворении его жалобы на ТИК. Из дела видно, что ТИК очень не хотела регистрировать Володина, предъявив ему еще и претензию, что он не представил документ об отсутствии судимости (!). Суд не учел ни этого абсурдного факта, ни того, что ТИК ничего не мешало заранее сообщить Володину о недостаче одного документа.

Басманный суд отказался удовлетворить еще три жалобы на отказ, осуществленный по таким же основаниям: И.М. Гордеевой – неверно указаны данные паспорта, не указано отсутствие судимости; С.А. Косоротова – не указаны сведения о доходах в неком ООО (которых не было), не указано отсутствие судимости; И.М. Демониса – не представлен документ об образовании, не указаны сведения о наличии или отсутствии судимости. Заметим интересную деталь: все четыре отказа Басманной ТИК похожи друг на друга и не похожи на отказы в других районах. Гордеева на суде утверждала, что извещала ТИК о смене паспорта после уведомления. Утверждения ТИК на суде были столь же документально необоснованны, как и утверждения кандидатов, но почему же суд верит именно представителю ТИК, где же равноправие сторон в судебном процессе? С учетом упомянутой выше обязанности избирательных комиссий обеспечивать реализацию избирательных прав, решения Басманного и других судов, поддержавших отказ в регистрации по тем основаниям, что не были представлены документы, которые легко представить, являются, несомненно, несправедливыми.

Можно ли зарегистрироваться по подписям?

Поражает «терпимость» судов по отношению к нарушениям закона со стороны комиссий и, наоборот, «требовательность» к кандидатам. Нет никакой надежды на то, что выборы будут честными до тех пор, пока суд будет использовать подобные «двойные» стандарты в оценке реализации избирательного закона.

С особенной выразительностью подобная пристрастность суда выразилась в делах, связанных с отказом в регистрации из-за признания недействительными подписей в подписных листах. Так, например, суд повсеместно игнорировал нарушение со стороны территориальных комиссий части 8 и части 11 статьи 38 Избирательного кодекса города Москвы, которые требуют, чтобы на проверку подписных листов приглашался представитель кандидата и чтобы материалы об отказе в регистрации заранее – за два дня – выдавались кандидату. В большинстве судебных дел, связанных с отказом по причине недействительности подписей, мы встречаемся с противопоставлением претензии ТИК (иногда абсурдной, иногда – сугубо формальной) к подписям с претензией кандидата к тому, что он не приглашался на проверку подписей и не извещался за два дня о готовящемся отказе в регистрации. Практически никогда (исключение представляют дела Пахомова и Руденко в Хамовниках – см. ниже) суды не обращали внимание на то, что нарушения были по крайней мере обоюдными, причем нарушение со стороны ТИК могло повлиять на исход регистрации. Думаю, что все решения, принятые без учета упомянутого нарушения со стороны ТИК, в независимом суде должны быть признаны неправосудными.

97 жалоб, представленных в книге МГИК (из 140), содержат требование об отмене решения об отказе в регистрации. Из них 78 (с учетом дублирования) связаны с претензиями к подписным листам. Две причины наиболее часто фигурировали в качестве оснований для признания подписей недействительными:

1) в заголовке подписного листа не указан район проживания кандидата, а указан адрес его места жительства; такое основание фигурирует в 38 случаях;

2) дата внесения подписи избирателем проставлена не рукой избирателя и/или данные об избирателе внесены не рукой избирателя и не рукой сборщика подписей – 16 случаев.

Отсутствие в заголовке подписного листа района проживания кандидата противоречит требованию пункта д) части 5 статьи 35 Избирательного кодекса города Москвы. Наличие адреса места жительства кандидата противоречит части 8 той же статьи. Все подписи в подписном листе, изготовленном с нарушением требований частей 6–9 статьи 35 ИКМ, считаются недействительными. Поэтому у ТИК и суда действительно были основания для отказа в регистрации. Но при этом стоит обратить внимание на следующие факты.

Во-первых, по сути, по смыслу нормы, устанавливающей необходимость указания района в подписных листах, указание адреса (по крайней мере, в большинстве случаев) вполне заменяет указание района, поскольку предоставляет избирателям даже больше информации о кандидате. Во-вторых, отсутствие указания района (а норма эта в московское законодательство была введена только в 2003 году) является традицией московских выборов, и с большой вероятностью можно утверждать, что очень многие зарегистрированные кандидаты в своих подписных листах район проживания не указали. В-третьих, форма подписного листа, представленная в приложении к закону, не содержит указания на необходимость внесения района проживания кандидата. В форме подписного листа содержится графа «проживающего(ей) в_____», и естественно, что многие кандидаты заполняли эту графу в соответствии с пропиской в паспорте, где район не указан. В-четвертых, многие заявители указывали на тот факт, что избирательные комиссии не приглашали их на проверку подписных листов и не выдавали за два дня до вынесения решения о регистрации соответствующие документы (что обязаны были сделать по закону). Между тем это нарушение могло повлиять на дальнейший ход событий в том случае, если претензии были бы предъявлены до окончания срока представления документов для регистрации. Собрать 40–50 подписей не представляет особого труда.

И, наконец, в-пятых, среди судебных решений, представленных в книге МГИК можно найти решение по делу С.И. Контарева (Филевский парк), удовлетворившее требование заявителя. При этом в мотивировочной части решения написано: «Внесение в подписные листы сведений о месте жительства кандидата, отсутствие сведений о районе, внесение в подписные листы сведений о занимаемой им должности в качестве основания для признания их недействительными не является. ... в г. Москве только одна ул. Б. Филевская и расположена она в районе Филевский парк». Это решение вынесено 16 февраля 2004 года. Однако 19 февраля Мосгорсуд отменяет это решение [24]. Остальные 12 решений Дорогомиловского суда, связанные с отказом в регистрации по указанному основанию, принимались, судя по книге МГИК, уже после этого.

Пять отказов в регистрации связаны с отсутствием слова «Москва» в адресах избирателей. В действительности, большинство комиссий не обращало на это внимания, поскольку внесение этого слова в подписные листы муниципальных выборов не имеет ровно никакого смысла (хотя и требуется по закону). Но и этот повод мог быть использован, чем и воспользовались комиссии районов Арбат, Красносельский, Очаково-Матвеевское.

Отказы, связанные с признанием недействительными подписей, даты внесения которых проставлены не рукой избирателя или данные при которых внесены не избирателем или сборщиком подписей, представляются очень характерными доказательствами рвения комиссий в части устранения нежелательных кандидатов. Дело в том, что подобное заключение может быть вынесено только экспертом, который имеет соответствующую квалификацию и включен в рабочую группу ТИК по проверке подписей. Привлечение экспертов требует не только сильной мотивации, но и значительных финансовых затрат, особенно в случае, если эксперт работает в негосударственном учреждении. В некоторых случаях комиссии в нарушение требований закона принимали подобные заключения вообще без экспертов, оформляя экспертизы задним числом (см. дело Комарова, с. 32). Рвение избирательных комиссий (в действительности – соответствующих сотрудников управы или префектуры) и судей было столь сильным, что они не обращали внимание на предположительный характер результатов почерковедческой экспертизы. Кстати, из такой формулировки неясно, чьей рукой проставлена дата, что означает, что одна из дат может быть проставлена надлежащей рукой. Такие рассуждения могли серьезно повлиять и на количество признанных недействительными подписей (см., например, дело Карпова), но комиссии и суды целеустремленно добивались цели.

В этой категории отказов несомненным лидером является район Хамовники. В книге МГИК представлены 7 судебных дел по жалобам на отказ в регистрации Хамовнической ТИК в связи с недостаточным количеством действительных подписей (выше мы упоминали, что в Хамовниках отказали в регистрации 35 кандидатам). Автор этой книги был участником одного из процессов (см. дело Кабанова) и в полной мере сумел прочувствовать «объективность и компетентность» суда и представителя прокуратуры.

Хамовнический суд использовал в качестве экспертов двух сотрудников (О.Л. Большакову и Н.П. Осипову) некоего частного предприятия – «Депозитарной клиринговой компании», хотя закон позволяет привлекать к подобного рода работам только «экспертов из числа специалистов органов внутренних дел, юстиции, военных комиссариатов, а также специализированных учреждений и организаций, осуществляющих учет населения Российской Федерации» [25]. В каких отношениях они состояли с инициаторами отказов и с ТИК, толком выяснить в суде не удалось, поскольку представленное по ходатайству заявителя Кабанова в суд решение о включении этих экспертов в рабочую группу избирательной комиссии имело очень сомнительный характер: состав группы был приложен к решению о формировании группы неизвестно когда. Как было сказано выше, заключения экспертов суд посчитал более убедительными, чем свидетельские показания самих избирателей, ставивших подписи. В книге МГИК можно найти еще один случай, когда были представлены и отвергнуты свидетельства самих избирателей (дело Н.Б. Соколова в Ясенево). Заметим, что речь идет не о сомнениях в достоверности подписей, а о том, поставлены ли своевременно даты, то есть о чисто формальном признаке. Рассуждения о датах, особенно при наличии свидетельств самих избирателей, приводимые в решениях ТИК, а затем повторяемые в постановлениях судов и речах прокуроров, представляются юридической казуистикой, совершенно оторванной от смысла используемых юридических норм и имеющей единственную цель – устранение кандидата. Напомним, что при вынесении отказов ТИК сама грубо нарушала закон, не приглашая кандидатов на проверку подписей и не уведомляя их заранее об отказе в регистрации, но суд считал эти нарушения несущественными.

Убедительное доказательство ангажированности Хамовнического суда – это рассмотренные им же дела А.В. Руденко и В.Н. Пахомова, по которым приняты положительные решения. Первоначально ТИК отказалась регистрировать этих кандидатов, причем одним из оснований также были даты, внесенные не рукой избирателя (12 подписей у Руденко и 30 подписей у Пахомова). Но эти два кандидата опасности для местной власти не представляли. И что-то произошло с судом: в решениях по Руденко и Пахомову (здесь мы используем информацию из книги МГИК) заключения экспертов вообще не упоминаются! Зато в этих решениях мы вдруг видим претензии к ТИК по поводу нарушения ею процедур приема и проверки подписных листов. Оспаривать неожиданные решения суда ТИК почему-то не стала.

Заключения экспертов о том, что даты внесения подписей проставлены не собственноручно избирателями, – не единственные претензии, предъявленные территориальной комиссией к Руденко и Пахомову. В решении по Руденко суд пишет, что он «не может признать нарушением формы подписного листа указание подписи сборщика подписей не в графе о данных сборщика». Это заключение контрастирует с решением по делам Никоновой и Локшиной (с. 36). В подписных листах Пахомова 27 подписей «не заверены собственноручно подписью лица, осуществлявшего сбор подписей», но даже это очевидное нарушение не смутило Хамовнический суд.

В книге МГИК представлено еще одно «нестандартное» судебное решение. Гагаринский суд, рассматривая заявление Г.В. Журавлева об отмене решения Гагаринской ТИК об отказе в регистрации в связи с тем, что даты внесены не рукой избирателя, принял решение удовлетворить заявление. Положительное решение мотивируется, в частности, тем, что «шесть свидетелей подтвердили, что собственноручно за себя поставили подпись и дату». Мосгорсуд благополучно подтвердил это решение.

Если по каким-то причинам организаторы выборов не хотели или не могли привлечь нужных экспертов, то в подписных листах находились другие, вполне экзотические недостатки. Мы уже писали выше об отказе зарегистрировать О.М. Никонову на основании того, что подпись избирателя и дата ее внесения находятся не в одной колонке подписного листа, а в двух (см. дела Никоновой и Локшиной). Кандидата А.М. Подчуфарова не зарегистрировали на основании того, что в адресах некоторых избирателей фигурировала «ул. Космодемьянских», а не «ул. З. и А. Космодемьянских» (причем другого кандидата с такой же ошибкой почему-то зарегистрировали). Причина, по которой не зарегистрировали Милосердова (вместо «независимый кандидат» было указано «самовыдвижение» – см. дело Милосердова, с. 34), использовалась для отстранения еще нескольких кандидатов: Т.В. Турусиной и Л.В. Ворониной в Гагаринском районе, Ю.В. Агеева в Савеловском.

Дорогомиловский районный суд, вслед за ТИК района Филевский парк, в нескольких случаях признает существенным нарушение, заключающееся в том, что сборщик подписей не указал в своем адресе сокращения «д.», «корп.», «кв.», а указал лишь цифровые обозначения дома, корпуса и квартиры, где он проживает. «Место жительства сборщика по этим данным не может быть идентифицировано» – пишет суд в своем решении.

Еще раз напомним, что в этом разделе мы приводили примеры отказов в регистрации, не просто осуществленных беспомощными и малограмотными комиссиями, а санкционированных федеральными судьями в районных и городском судах.

19 Информация Д.И. Катаева на пресс-конференции 2 марта 2005 г. в Доме журналистов.

20 Ответ Прокуратуры г. Москвы депутату МГД Д.И. Катаеву от 13 июля 2005 г. № 32-4-38-04/32231.

21 «Судебная практика по нарушениям избирательных прав (обзор результатов рассмотрения судами дел по заявлениям о нарушениях избирательного законодательства в ходе подготовки и проведения выборов в органы местного самоуправления 14 марта и 16 мая 2004 года)», МГИК, М., 2004.

22 По нашим оценкам, книга МГИК содержит приблизительно половину дел, рассмотренных судами в связи с муниципальными выборами. В частности, в книге отсутствуют дела о фальсификациях в Дмитровском районе, Крылатском, Хорошево-Мневниках, дел Ануфриевой, Карпова, Логацкой, Дронсейко, Никонова, описанные в нашей работе. Отсутствует также упоминание двух дел, в которых участвовал автор, но не нашедших отражение в нашей книге: дело А.Ю. Строева из Митино (отказ в регистрации в связи с наличием полного адреса кандидата в подписных листах и отсутствием указания на район проживания) и дело Т.В. Богдан из Митино (незаконный состав участковой избирательной комиссии).

23 Пункт 3 статьи 20 Федерального закона «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации».

24 В книге МГИК дана ссылка не на определение Мосгорсуда, а на «информационную таблицу зам. начальника оргуправления префектуры ЗАО О.В. Карандашовой».

25 Пункт 4 статьи 37 Избирательного кодекса города Москвы.