Содержание
Введение
I. Выйдем ли мы, наконец, все из народа? Часть 1.
II. Безвременье
III. Разбегающиеся напасти
IV. Держите вора!? Нет, держите-ка лучше себя!
V. Неумышленные злоумышленники
VI. Веселится и ликует наш народ
VII. Наша экономика
VIII. Гуманистический почин с мертвыми детьми
IX. "Время, назад!"
X. Выйдем ли мы, наконец, все из народа? Часть 2.
Заключение
Примечания
Памяти Михаила Яковлевича Гефтера
Введение
Где-то в дальневосточной глуши есть поселок Амгунь. Живет там примерно семьсот душ, съехавшихся в те края со всех концов страны на стройку века БАМ. Были надежды, мечты, романтика... Журналисты, волей обстоятельств, побывавшие в Амгуни так описывают жизнь поселка:
"Нормального жилья нет, снабжение никудышное, в телевизоре сплошные помехи, а самое главное - заработков нет. И уезжать уже некуда. От жизни такой мужики чуть ли не повально запили. И мрут, как мухи. А женщины, что никого уже не удивляет, накладывают на себя руки. Когда мы приехали, - продолжают журналисты, - то столовой там не оказалось, а в магазине последнюю банку консервированных кальмаров недавно съели. "Сходите на поминки, - посоветовали нам обыденно, - там и поедите".
Многие здесь как окаменели, каждый бьется со своей бедой, часто не выручая другого." (Комсомольская правда, 23 ноября, 1994)
Можно и из этих скупых строк представить себе картину быта и жизни поселка Амгунь. Безрадостность, безысходность, не быт, а б е з б ы т н о с т ь...
Но вот в один из будничных осенних дней, 13-летняя девочка из этого поселка вместе с отцом отправляется на грузовике в тайгу по ягоды. Там в лесу, совершенно неожиданно, у нее на глазах, отец погибает от разрыва сердца. Девочка остается одна.
Семь суток по холодной осенней тайге, без еды, без теплой одежды и огня, без ориентиров шла Олеся и при этом еще несла на руках своего верного друга - маленькую собачку. В конце-концов, выбившись из сил, потеряв свой детский облик, она вышла к землякам, которые уже не надеялись увидеть ее живой. В тот же день в больнице у нее умирает больная мать, не выдержавшая обрушившихся переживаний.
Описать все, что пережила Олеся в состоянии лишь тот, кто смог бы попасть в аналогичную ситуацию и не потерять при этом способность излагать мысли. Поэтому "Комсомолка" крупными буквами на первой полосе как могла обобщила:
"Девочка Олеся из дальневосточного поселка Амгунь вынесла испытания, которые сломали бы Рэмбо, Рокки и Терминатора вместе взятых". Теперь уже нашим людям будет понятнее.
А между тем, почти ребенок, Олеся, вынесла фантастические испытания для того чтобы остаться живой и вернуться в родной для нее поселок Амгунь... где женщины накладывают на себя руки от безысходности, а мужчины беспробудно пьют.
Окруженный тайгой поселок - окружен необъятной страной, находится внутри не , внутри России тревожного и жестокого времени, которое многие называют "смутным".
Но что странно. Обреченную на верную гибель девочку, Бог предпочел все же оставить в живых. Для чего?
Что увидит вокруг себя этот возвращенный нам ребенок? Какой мир, какую страну, каких людей? И что его в этом нашем мире ожидает?
Вас мир не может ненавидеть,
А Меня ненавидит,
потому что Я свидетельствую о нем,
Что дела его злы
(Ин.: 7.7)
Глава I
Выйдем ли мы, наконец, все из народа? Часть 1
Часть 1
В существующей неразберихе, где кажется, все заняты лишь сведением счетов (политических, морально-этических, уголовных), в бесконечном потоке имен, фамилий, званий, должностей и кликух - почти не затрагивается некто один, самый непререкаемый, важный, авторитетный и даже великий. Не затрагивается не потому, что кто-то его уж очень боится, а потому, что традиция и горький опыт других свидетельствует: лучше бы этого героя обходить стороной.
Видные политики и выдающиеся деятели, лидеры различных партий, движений и блоков, политологи и литераторы предпочитают говорить о нашем герое только хорошее. Вроде того, что он "всегда прав", что он "мудрый и справедливый".
А между тем, известно, что эти самые политики в действительности не ставят его ни в грош. Лишь интеллигенция именем его учит всех остальных, тогда как "простые люди", хотя и относятся к нему с показным почтением, на деле отмахиваются от него в порыве откровенности.
Словом, мы имеем странный, будто бы идущий из глубины веков авторитет, своего рода высшую инстанцию, с которой вынуждены считаться и к которой апеллируем, призывая в высшие судии, когда чуть что не так, не по нашему.
Кто же, наконец, этот герой?
Это тот, кого мы привыкли называть словом НАРОД.
Мне кажется, настает время, когда надо всерьез задуматься о нем и высказаться откровенно, безбоязненно, даже безоглядно. Пусть переусердствовать, но сказать все, что накипело, и все, что он, наш народ, действительно заслуживает.
Народ, который мы видим вокруг себя и сами принадлежим к нему - не лишь русский, потому что многонационален. Его скорее можно бы назвать "советским", и когда коммунистические комедиологи говорили о новой общности - "советском народе" - они были отчасти правы. Отчасти, потому что и до появления коммунистов наш народ нельзя было назвать каким-то единым словом.
Не могу забыть публикацию времен "холодной войны": некий американский школьник, далекий от исторического (и иного) понимания, выразил детское недоумение: - А как так получилось, что какой-то Сталин смог весь народ огромной страны (половину карты занимает!) загнать в тюрьмы, в лагеря, казнить миллионы, - и почему народ допустил над собой такое насилие? И далее несмышленыш сделал и вовсе странный вывод: - А может не Сталин, а сам народ во всем виноват?
- Хорошо там, где нас нет, - говорит наша же народная пословица.
- Там где нас нет - там и хорошо! - поправляет, обобщая, наблюдательный юморист.
Все претензии к себе наш народ воспринимает (если вообще воспринимает) лишь в форме юмора и сатиры. От дедушки Крылова и комедий Гоголя - до Райкина и Хазанова. Сатира - тот язык, которым только и можно разговаривать с народом, вызывая у него же смех... нет, не над собою. Над тем, кто рядом, где-то возле, только что здесь был среди нас. Смех, и тут же - нескрываемая гордость, и даже восторг: такой вот МЫ народ!* Потому что если не сатира, если ругают серьезно - то обижают. Оттого серьезно разговаривать (будь ты даже Гоголь) - смысла почти нет: пройдет мимо уха народного.
* Определений у понятия "народ" - множество. Взгляды на сам народ - разные. "Сверху" видится одно, "снизу" - совсем другое. Мы здесь и далее будем придерживаться простого определения, данного этому слову деревенским мужиком Денисом Григорьевым, чеховским "злоумышленником", во время его допроса следователем в суде.
- Для чего же тебе понадобилась эта гайка?
- Гайка-то?
- Мы из гаек грузила делаем...
- Кто это - мы?
- Мы, народ... Климовские мужики то есть.
Вот и мы, может быть обидим, спросив: - а кто стоит за всеми проявлениями наших умопомрачительных экспериментов, вивисекций, социальных революций? Не сам ли народ?
Да, его соблазняют, вовлекают, его ведут. Но не первые ли два шага? Дальше-то уже он идет сам. И попробуйте не пойти с ним...
С чьего молчаливого согласия творятся все беззакония, произвол и насилие? Не с его ли, народа?
Что скрывается за знаменитым: - "Народ безмолвствует"?
Непослушание и ненависть, или рабская покорность и отчужденность от происходящего? Кажется, наш народ способен одновременно ненавидеть и терпеть, одобрять и поддерживать.
Это состояние хуже равнодушия, потому что в н м присутствует постоянное ожидание агрессии извне и готовность к агрессии изнутри. Странное состояние: - Не сама агрессия, а ожидание ее и готовность к ней!
То что режим тоталитарный - споров и разговоров о том много.
Наш народ тоталитарный - вот о чем надо говорить!
И этот тоталитаризм не от Ленина или Сталина. Потому что не лагеря и тюрьмы, не отсутствие свободы печати и не моноэкономика, а отсутствие обратной связи в замкнутой системе - вот что такое тоталитаризм.
Это когда глас вопиющего: - НЕ УБИВАЙ! НЕ КРАДИ! НЕ ВРИ! А в ответ ему: "Народ безмолвствует!" (Да даже и без прямой речи. Просто безмолвствует.)
Ужасно, но скорее Ленин и Сталин (как, впрочем, и все тираны до них) и сама их система с насилием и произволом - от народа, от его сохи.
Философ (Рассел) задавал вопрос: - Хотите узнать, что такое русская революция..?
И отвечал вопросом же: - ...Задайтесь прежде: - А как еще можно управлять персонажами Достоевского?
Действительно, как еще? Только так и можно. Более того, по другому - опасно!
* * *
Вот несколько заметок из наших газет.
Одна из них сообщает о неком Кошелкине, помощнике машиниста из Белогорского локомотивного депо. Так вот, этот Кошелкин отправился однажды сдавать в ремонт свой электровоз.
Перед тем на станции Уруша (есть где-то и такая станция), проводился обычный медицинский осмотр и его из-за нетрезвого состояния вполне законно отстранили от работы.
Ну, отстранили, и делов-то. Проспись и приходи завтра. Порядок, он и в Африке порядок.
Но то в Африке. Читаем дальше: "Недовольный таким оборотом дела, Кошелкин решил расквитаться с урушинцами. Действуя по принципу: цель оправдывает средства, он стал перекрывать концевые краны в поездах, находящихся на станции. А затем, сжигаемый жаждой мести, запрыгнул в электровоз и, разогнав машину, срезал две стрелки. Выехав на готовый маршрут, Кошелкин выпрыгнул из электровоза, который через несколько минут врезался в грузовой состав. Подобного Забайкальская ж.д. еще не видела." 1
Что же там творилось в потемках души бедняги Кошелкина? Какая невероятная обида сидела внутри неприметного и безызвестного до сей поры пом.машиниста и только ли пару стаканов понадобилось для того, чтобы всколыхнувшись и вырвавшись наконец наружу - эта обида смогла в одночасье прервать мирную и тихую жизнь глухой забайкальской станции?
А вот пример из мирной жизни большого города:
В Москве ночью на Аминьевском шоссе, 46-летний гражданин в сильном подпитии и с оружием на плече в течение получаса голосовал, пытаясь остановить машину, чтобы добраться до своего дома. Подвезти пьяного человека с ружьем да еще ночью почему-то никто не желал. Тогда ночной странник так разобиделся, что, устроившись на обочине, принялся обстреливать проходящий мимо транспорт. Под пули хулигана попали два автобуса "Икарус" и "Мерседес". Только благодаря счастливой случайности люди не пострадали. Кто-то из водителей сообщил в милицию. Завидев милиционеров, злоумышленник спрятал карабин в кустах, но убежать не смог: еле стоял на ногах. 2
А житель поселка Джалиль (республика Татарстан), оказавшись в Бугульме, поступил смекалистее москвича. Он решил захватить транспорт "изнутри". Ворвавшись в рейсовый автобус, и приставив к шее водителя нож, он потребовал отвезти его... домой. Водитель вырвался и выскочил из автобуса. Ничего страшного: нападавший сам сел за руль и поехал к своему дому. 3
В новгородской глубинке, в поселке Парфино, рабочий завода технологического оборудования, некий Х. захватил двух заложников: двухлетнего мальчика и четырехлетнюю девочку. Преступник потребовал транспорт. Собирался не в Турцию или Швецию, а в деревню Пола, что в тридцати километрах от Парфина.
После переговоров милиции с злоумышленником удалось вернуть родителям девочку. Мальчик оставался заложником в предоставленном террористу автомобиле. Затем группа захвата Парфинского РОВД (видимо, в каждой деревне такие группы уже имеются) сумела обезвредить преступника и освободить заложника. 4
Сейчас этот Х. наверняка где-то мотает срок. Страдает сам, мучаются родные, возможно, остались без отца дети... А спросите, отчего?
Или вот, тоже пример.
"...В семь часов вечера неизвестный мужчина, прогуливавшийся по двору, неожиданно извлек из кармана гранату и, выдернув чеку, метнул ее в близлежащий кустарник, после чего скрылся. Случайно поблизости оказался 10-летний мальчик. Он получил осколочное ранение живота и был госпитализирован.
На следующий день злоумышленника удалось задержать. Им оказался 31-летний неработающий москвич, проживающий в соседнем доме, который объяснил, что таким образом хотел избавиться от гранаты." 5
То есть, шел человек по улице, прогуливался, дышал воздухом, не пьяный, не сумасшедший. Вдруг, вытащил гранату и бросил в кусты.
- Хотел, - говорит, - от гранаты избавиться. А куда ж ее, как не в кусты?
И действительно, не в троллейбус же?
В Новосибирске как-то произошел очередной взрыв на местной барахолке. Сработало взрывное устройство, заложенное в автомобиль. Однако, - сообщают корреспонденты, - народ почти не отреагировал: ни людской паники, ни особого ажиотажа со стороны прессы и милиции по поводу события не было. Ну, пострадали 32 человека, и одному даже оторвало руку. Это ли в наши дни называть происшествием? 6
Торговля не прекращалась ни на минуту.
Или вот, случай.
Работник гродненского пивзавода - видимо, от избытка чувств - сунул шланг работающего компрессора аккурат меж ягодиц нагнувшемуся напарнику. Естественно, что под сильным давлением воздух сразу проник в кишечник, произошел разрыв внутренних тканей и от этого внутреннее кровоизлияние. Бедняга сразу потерял сознание и скончался через несколько часов. Но это у медиков - "кровоизлияние", "разрыв тканей"...,- а для народа еще одна шутка: - засунул шланг в зад, да и надул человека так, что тот лопнул. 7
Спрашивается: - Для чего убил?
Идиот? - Нет. Ведь не себе засунул.
По злому умыслу? - Тоже не верится: со злости убивают ножом или чем другим острым.
Думается, что убил, просто так, для забавы.
В приведенном случае, хотя бы есть кого винить и судить. Налицо насильственные действия одного против другого. А вот совсем недалеко от тех мест, в Ровенской области, двое военнослужащих, Петр Мельник и Василий Зевак, нашли два снаряда и решили сами же их и взорвать. Они разожгли костер и бросили снаряды в пламя. Однако, снаряды по какой-то причине не взорвались. Тогда любопытные военнослужащие вытащили один снаряд из огня и стали его расковыривать: что там внутри? Естественно, на "саперные работы" набежал народ, и вокруг скопилось много ротозеев.
Как раз, когда все сгрудились вокруг снаряда, он возьми да взорвись... Двое погибли тут же на месте, а еще сколько раненых и контуженых!
В рождественские праздники компания студентов одного из вузов Днепропетровска решила приготовить шашлыки на... "Вечном огне", что горит у памятника воинам.
На возмущение прохожих мордастые парни спокойно отвечали, что никакого святотатства в происходящем нет. Виноват, мол, во всем энергетический кризис: газовые печки в общежитии плохо работают, так что весь спрос не с нас.
Шашлыки, щедро поливаемые вином, подрумянились за считанные минуты. Подобного надругательства над могилами здесь никогда не было. Но самое страшное - студенты так и не поняли, чем, собственно, возмущались очевидцы этого скотства. 8
Спустя год после событий 3-4 октября в Москве, когда в самом центре столицы воевали "ветви власти", стали публиковать документы и приводить разные факты.
Во время сражения у "Останкино", несколько парней, включая погибшего здесь же американского журналиста, пытались под перекрестным огнем вытаскивать раненых, чтобы их спасти. Камеры, работавшие за спинами снайперов и автоматчиков изнутри здания, зафиксировали переговоры.
- Мужики, - кричит снизу парень, щупающий пульс у одного из раненых, - этого можно вынести?
- Ну, выноси, - разрешает ему ответственный за этот сектор спецназовец.
Но едва спасатель приподнимает тело, - над его головой проносится вереница пуль в сопровождении радостного ржания. Это ребята так развлекаются. Мужчина залегает.
- Ребята, ну разрешите людей вынести, - опять просят снизу.
- Так мы и не запрещаем, - отзываются в одном из окон защитники и, увидев малейшее шевеление, опять нажимают спусковой курок...
А в это же время совсем рядом - народные гулянья с аккордеоном..." 9
Вот это и есть проявления народного тоталитаризма. Не равнодушия, а именно тоталитаризма. Ведь у людей было огромное любопытство ко всему, что происходило у "Останкино" и у Белого дома. Толпы буквально ходили и мешали стрелять, путаясь под ногами автоматчиков. Какое же здесь равнодушие? А ржание, а аккордеон? Нет, маска у равнодушия - совсем другая.
Равнодушия в черте нашего характера тоже достаточно. Но уже не оно правит бал.
* * *
Ну вот, договорились. Народ у нас плохой. Как откровенничал высокий деятель: - Реформы хорошие, народ плохой. И вторили ему (и до него): - Тяжела ноша реформатора!
Но "плохой" он или "хороший" не от того, что не принимает реформы, а от того, что в вождях у него посредственности, что кормчие его - тоже не соль земли, а ее накипь, и народ терпелив к ним так же, как и к своему унизительному существованию.
И вот уже слышится комплиментарный аргумент: - "Реформы не принимает?" - так это, напротив, от его, народа, высокого ума: - Какой же народ такие-то реформы принимать станет? Вождей своих терпит? - Черта с два. Он их как раз терпеть не может.
Люди плохо живут и не хотят даже знать, что такое жить хорошо. Неумелые руководители, преступные вожди, зарвавшиеся депутаты, обнаглевшие аппаратчики, проворовавшиеся начальники, коррумпированные органы, продажная интеллигенция...
- Чого я за Жiрiновського? - радуясь, говорит хохол из Воронежа, - а так собi! Нехай буде кiнець свiту!
Действительно, хочется чего-нибудь необычного. Назло всем, начальству в особенности.
А вот страничка из дневника:
" - Смотрел хоккей сборная ССР Швеция -
итог 4 - 2 в пользу ССР
Смотрел "программу времени"
Ужин - сон." (Орфография соблюдена)
Это из дневника Брежнева.10 Стоял 17 лет во главе великого государства и великого народа. Не помри, так и до сих пор бы правил.
И уже после него: референдумы, "первые демократические выборы", "первое посткоммунистическое правительство", еще одни "первые демократические выборы", и еще одно "посткоммунистическое правительство" и тоже "первое", конституция и еще референдумы, и все именем народа, все с известной ссылкой, с апелляцией к твоему, Народ, "волеизъявлению".
- Как же развалили СССР, когда народ проголосовал против?
- Как же против, если он проголосовал против коммунистов?
- Как же проголосовал, когда он игнорировал выборы?
И так далее, и так далее....
Уже и мальчики изорались: - Король гол! Король гол!
И один кричит, что это не король вовсе...
А что, собственно, сам народ!?
Мне он видится закисшим и неумытым гуттаперчивым мальчиком, с хитрецой в глазах, этаким двенадцатилетним дедом Щукарем, вопрошающим всякий раз у заезжего начальника: "А улучшеньице-то, когда будет?"
Привыкший к тому, что все "дают" (от колбасы до сроков), он иначе и не представляет свою жизнь. Он готов смертельно обидеться, если ему отказывают в такой "даче" по причине наказания, но он пускается во все тяжкие, если ему "не дают" по причине отсутствия подачки у господина. Народ наш не прощает того, кто не способен "дать", и эту характерную черту хорошо усваивают его пастыри. Они так и говорят: - Надо сперва накормить народ!
Злосчастный спикер вещал с ласковой озабоченностью в телеинтервью: - У нас замечательный народ, терпеливый. Ему ведь немного надо: колбаски, маслица, хлебца...
А Сталин однажды и тост произнес за терпеливый русский народ. Все свое начальство наш народ радует своим терпением. Ведь это именно то, что политикам надо, что как раз подходит. Об ином народе и мечтать то начальникам грешно.
Но во все времена, письменно ли, устно, в откровенной или скрытной форме, шепотом или громогласно: - Холостых залпов не давать! Патронов не жалеть!
А для всех начальников у народа всегда в свое оправдание: - Рыба гниет с головы!
Тезис, между тем, касается сдохшей рыбы. У человека холодеть начинают конечности.
| 