Глава II
Безвременье
В октябре 1994 года одна популярная московская газета опубликовала любопытную заметку, в которой сообщалось, что дорожники, ремонтировавшие Московскую кольцевую автодорогу (МКАД), решили заодно измерить и ее длину. В результате выяснилось ошеломляющее обстоятельство. Большинство километровых столбов расставлены как попало и определить по ним точное расстояние абсолютно невозможно. То есть, столбы расставлены даже не на глаз, а на "неизвестно что", поскольку расстояние между ними колеблется в довольно больших пределах. Есть места, где между столбами всего 500-600 метров, кое-где - 1200, а в одном месте почти два километра!
Ну и что? Еще один показатель нашей халатности и разгильдяйства. И впрямь, не стоило бы останавливаться, - примеры есть и почище. Но здесь дело вот в чем.
Несмотря на обнаруженную явную нелепость и откровенный идиотизм, столбы решено не переставлять. Утверждается, что это создаст неудобства для сотрудников ГАИ, уже привыкших ориентироваться по столбам и определять с их помощью свое местоположение. Кроме того, по столбам ориентируются и другие городские службы, для которых МКАД - зона повышенной опасности и чрезвычайки, а столбы служат ориентиром во всякого рода оперативных мероприятиях, планах, сводках и т.п. 1
Так вот. Все то время, пока столбы нельзя менять и расставлять по местам и есть образное выражение того, что я понимаю как "безвременье".
Нынешнее время уже многими названо "смутным" и такое определение нашего "сегодня" уже вошло в обиход. Действительно, смута и беспредел - это хорошо знакомое из нашей истории и потому вполне представимое.
Тем не менее - я склонен называть нашу сегодняшнюю жизнь именно б е з в р е м е н ь е м.
Почему?
"Смутное время" - определение исторической эпохи. Такое название больше подходит для истории и историков, для тех, кто будет наше время изучать потом, после нас. Будущие исследователи может что и нарекут наше время именно так. Им со стороны будет казаться виднее. Но нам, изнутри, - чувственнее и ближе. И не обязательно то, что окажется названным "смутой" потом, является "смутой" сейчас: кто поймет наше ощущение безысходности?
Для бурной, динамичной, часто сменяемой околовластной и околополитической жизни, на фоне бесконечного телеэкранного мелькания "людей успеха" и борьбы опоздавших за то чтобы еще успеть - нынешнее время с туманным и неопределенным "безвременьем" явно не соотносится. То же, наверное, кажется и Клинтону, и английской королеве, и всем прочим наблюдателям и "заинтересованным лицам" извне. Всем им, как и историкам, разумеется, ближе "смута" и "беспредел", но это всего лишь отражение в их внутреннем миропонимании и психологическом состоянии - наших бренных земных проблем.
Круги этой "смуты", однако, расходятся не дальше московских окраин, за которыми - другое измерение, иное и сугубо разное бытие.
Да, напасти людские - производное действий политиков и не только московских, но они уже давно множатся и воспроизводятся без них, разведя власть и общество по разным углам.
Мы сейчас переживаем именно такой период. Нечто вроде "искривления пространства и времени". Разумеется, переживаем по разному, но то, что все - точно. И говорим друг другу (открыто и в сердцах): "Надо переждать."
Кажется всех одолевает у с т а л о с т ь.
- Трижды бралась за большую статью, да так ничего и не написала... Писать против Ельцина, - так вроде свой, а писать "за" - не хочется. Так сама себе заткнула рот... Иной раз думаю: - а пошли они все... - примерно так подвела черту под одним из своих выступлений разочарованная Елена Боннэр.
От чего же такая усталость? И что, собственно, надоело?
* * *
В один день с политической карты ушла в прошлое "страна героев, мечтателей и ученых". Покончили с тоталитарным коммунистическим режимом. Настала пора строить новый порядок - цивилизованный, демократический. Но кто строители и что за материал?
Материал - это мы, оставшийся от той несуществующей страны народ. А строители - это те из нас, кто взялся нами руководить, наши большие и малые начальники. Все они из того же несуществующего государства. И мы им, и они нам остались в наследство. И их, и нас еще очень много, и сколько еще времени пройдет, пока нас всех станет меньше, чем тех, кто родился и вырос в новой России!
Но пока - строители нового, вчерашние победители и триумфаторы как-то приуныли...
Может, только сейчас дошло, что вместе с СССР должны были бы уйти въевшиеся привычки, старые слова, надежды и иллюзии?
Или, вдруг обнаружили в себе затасканные ценности и стандарты, потрепанные от употребления средства и намерения?
Или, неожиданно для себя поняли, что, вместе со старой политикой и экономикой, надо было выкинуть набившие оскомину формулы, опустить измятые выражения и заскорузлые фразы, изъять из обращения вколоченные в головы правила и законы?
А может, догадались-таки, что нельзя было брать с собой в будущее не только все это гиблое наследство, но и носителей его, то есть нас, самих себя?
Конечно, коммунистический режим был ненавидим, как традиционно ненавидима в России всякая власть. Но в непосредственном конфликте с ним 90 процентов людей ( а то и больше) не находились. Творческие работники, часть интеллигенции, искатели правды из той же коммунистической среды, может редкая часть хозяйственников худенковского типа, да может еще кто-то. А в целом, народ с режимом не конфликтовал, потому-что не соприкасался с ним непосредственно.
- Мы могли критиковать кого угодно и сколько угодно.
Начальника цеха (это поощрялось и нравилось директору), самого директора (это поощрялось и очень нравилось райкому), только нельзя было трогать сам режим, в смысле его устоев. Так нам чихать было на режим.
- Теперь мы можем нынешний режим, того же президента, ругать, где угодно, сколько угодно и против этого никто не возражает. Но попробуй задеть своего начальника, хотя бы насчет зарплаты - вмиг вылетишь. И жаловаться некому.
Страх попасть в тюрьму за "антисоветизм" сменился страхом быть выброшенным на улицу по прихоти начальника. А человек и его семья всегда жили и живут частностью. Вероятно, так и должно быть - "Хлеб наш насущный дай нам на сей день". И потому реальный непосредственный начальничек куда важнее абстрактных понятий о демократии и свободе. Настоящее и насущное оказалось важнее всех "политических процессов" в стране, Москве, Кремле.
Когда еще было так далеко до царя и так высоко до Бога?
Получилось, что, в своем честолюбивом порыве, наши демократические строители так рванули вожжи, так ускакали в своих представлениях и чаяньях, что остались едва ли не наедине с собой. Оглянулись, а вокруг - аборигены, наш поистине девственный народ, для которого, собственно, и старались. Ему же, оказывается, и дела до того нет.
Плох оказался президент? Но сколько раз из "демократического лагеря" раздавалось: "Нет альтернативы! Альтернативы нет!"
Не подумали в свое время, что таков вообще лозунг Моновласти? Забыли, что и до того у нашей власти "альтернативы" никогда не было?
А вот у нашего народа альтернатива есть. И не одна - множество. И аграрии, и коммунисты, и либерал-демократы, и социал-демократы, и просто демократы, и монархисты, и еще много чего такого, о чем уже и не думал никто. И каждый со своими лидерами, генсеками, вождями... Мало у какого народа столько альтернатив.
Беда-то совсем в другом - не у народа, а у наших начальников, прошлых и будущих, нет абсолютно никакой альтернативы - их жребий предопределен и всякий из них обречен на то, чтобы иметь дело с нашим народом! Он же - целостен и монолитен в своей разнонаправленности и апокалиптичности. И любой реформатор прежде, чем решить проблему выдвинутых им преобразований, должен решить проблему своего народа. То есть проблему всех нас, грешных.
Например, сейчас, когда демократические силы подустали, когда разочарование в своем представлении о реформах выливается в персональные стенания и коллективные челобитные типа "Наша демократия слаба, реформы тяжелы, а в умах - хаос" 2 - выдвигаются молодые, желающие поработать, люди. Один из них говорит по ТВ:
- Это Боннэр устала, а у нас много сил, мы никуда не уедем, мы тут все сделаем, как надо, только для этого мне надо быть премьером.
А что, собственно, "сделаем"? Читаем интервью с ним же:
"- Конечно, надо сменить команду. Но не 5-10, а 300-500 человек, на постах, имеющих политическое значение... (То есть, сменить не три-пять столбов вокруг МКАД, а все скопом - В.П.)
- Конечно, сразу же будет объявлен аукцион на продажу госдач, домов отдыха и прочих "спецобъектов" системы сталинских привилегий по всей стране...
- Конечно, сразу прекратят действие все политические льготы, исключения и отсрочки, субсидии странам СНГ...
- Конечно, придется железной рукой изменить структуру расходов бюджета, особенно применительно к дотациям безнадежным отраслям и предприятиям, расходам на управление...
- Конечно, придется круто разобраться с директорами нескольких сотен крупнейших госпредприятий, помочь способным, выгнать безнадежных... Помогать надо людям, а не банкротам. (Вот-вот, во всех экономических реформах банкроты - не люди! - В.П.)
- Конечно, ни премьер, ни президент не смогут больше принимать расходные решения сверх разрешенных бюджетом...
- Конечно, в течение 3 месяцев инфляция будет снижена до менее 1% в месяц и курс рубля стабилизируется...
- Конечно, продолжим либерализацию экономики, включая отмену экспортных квот и пошлин, других бюрократических препон...
- Конечно, придется провести налоговую реформу...
- Конечно, борьба с преступностью и коррупцией станет приоритетом для властей..." 3
Ну, и так далее, с обязательным набором благочестивых фраз насчет инвалидов, малоимущих, переселенцев, поддержки военнослужащих, культуры, здравоохранения.
Все эти начинания, точнее, продолжения начинаний, вполне выполнимы, и, по заявлению автора, окажутся по плечу в первые же недели его работы на посту президента или, на худой конец, премьер-министра.
Глядя на фото "реформатора" (это депутат Борис Федоров), предлагающего помимо этого множество других добродетельных перлов, невольно вспоминаешь поговорку, но почему-то не русскую ("Бодался теленок с дубом"), а украинскую (мой дед произносил е с горьким придыханием): "Дай Боже нашему телятi вовка зiсти".
Может и есть смысл согласиться на все эти реформы, но лишь с одним условием: нас, народ, надо сначала... убить. С такими, какие мы есть, такие реформы невозможны, а переселить нас, аборигенов, некуда. И ничего крамольного или немилосердного в том нет. Страшнее и крамольнее как раз обратное: проводить все эти реформы с нами и для нас.
Великая Америка строила свою цивилизацию очень резво и со знанием дела. В этом строительстве места для тамошних аборигенов не было. Поэтому их, непригодных для демократии, предусмотрительно истребили, чтобы начать с "чистого листа". Это вечный и хорошо скрываемый грех Америки. Непригодными были целые слои и для "дела социалистического строительства" в России. И для национал-социализма в в Германии, и для Пол Пота в Камбодже.
Люди, не отягощенные интеллигентской риторикой о "реформировании" и "стабилизации", понимают о чем речь.
Сынку и штатному помощнику одной из имеющихся у нашего народа "альтернатив" задают вопрос:
- Ты думаешь, твоему отцу удалось бы сделать так чтобы всем было хорошо?
Сын за отца отвечает: - Он сумеет. Эта проблема, ты знаешь, решается очень просто: не методом издания каких-то указов или обращения к населению с экрана телевизора. Это решается по типу "хрустальной ночи".
- Это как? - намеренно наивничает журналист.
- А как в Турции: там был один период, когда за ночь вырезали несколько миллионов - неугодного населения.
- Это ты серьезно говоришь?
- Абсолютно. Была бы моя власть - я так бы и сделал... 4
Не беда, что мальчик не знает, где и когда была "хрустальная ночь". Учится ведь не на географа или историка, а, как папа и дедушка - на юриста. Там же, как и в политике: знание некоторых принципов легко заменяет незнание некоторых фактов.
* * *
Теперь перейдем к нам, к народу, то есть от альтернатив к безальтернативности.
Вот заметка из попавшейся под руку газеты "Труд".
"С вилами и кольями отстояли свое овечье стадо от военнослужащих из Ленинградской области жители глухой новгородской деревеньки Колчигино. Следуя в Вологду для закупки оборудования, трое военнослужащих увидели близ селения пасущееся стадо и пристрелили одну овцу для шашлыка. Местные мужики пытались взять в плен стрелявшего из пистолета прапорщика, но операция по захвату не удалась, более того, селяне понесли потери: в борьбе был ранен пастух. И все-таки гражданские победили, вооруженные разбойники бежали в сторону города Пестово, что на границе с Вологодскою областью. 5
Это невинные сводки с нашего севера.
А вот наш юг. "На окраине Ростова на одну из опор высоковольтной ЛЭП средь бела дня забрался неизвестный мужчина и начал заниматься весьма нескромными вещами, вызывая улюлюканье зевак. Чтобы спустить вниз явно ненормального человека, потребовалось обесточить огромный район. Сотрудник электросети, приблизившийся к нему, получил два ножевых ранения. Один из приблизившихся милиционеров также отступил с ножевой раной. Уже в полночь решили применить оружие. Стреляли по ногам "Тарзана". Он упал вниз и разбился насмерть. Им оказался некто Блякин, 47 лет, приехавший из Тернопольской области Украины". 6
Представьте, какие страсти бушевали на окраине Ростова: и жизнь парализована (без электричества огромный район!), и сколько душевных и физических сил истрачено, и недюжинного интеллекта (стреляли-то не по голове - по ногам!), наконец, сколько неподдельного гуманизма проявлено в те часы (ведь и со стыдом боролись, и человека заблудшего спасали). И жертвы были, и кровь, и пресса. И власть поработала, и народ поулюлюкал.
А в тот же день и, возможно, в то же самое время, когда заезжий гражданин суверенной Украины грешил онаном на Ростовской ЛЭП, в подмосковной Кубинке (это наш центр) происходило следующее:
"...30-летний капитан ВВС Алексей Топал произвел несанкционированный взлет транспортного самолета Ан-26. 4 часа "транспортник" находился в воздухе, делая круги над местностью на высотах от 100 до 600 метров. На запросы с земли офицер не отвечал. Лишь после того, как к нему приблизился истребитель Су-27 из дежурного звена, Топал сообщил о желании покончить собой. Свое решение капитан объяснил конфликтом в семье. Уговоры сослуживцев не возымели действия. В 20.46, выработав топливо, самолет упал недалеко от деревни Ляхово и разбился. Офицер погиб. Других жертв и разрушений нет." 7
И в этом случае, можно поднапрячь воображение: заменить самолет, скажем, на сверхзвуковой ядерный бомбардировщик, да повысить пилоту звание, да начинить бомбами и одним махом покончить с конфликтами и в своей семье, и, заодно, со всеми конфликтами в "семье народов" вообще.
Или вот еще (к вопросу об интеграции) сообщение из нашей бывшей Белоруссии. (Это наш запад).
В Могилеве "искатели полезных ископаемых" стащили кабель спецсвязи Комитета государственной безопасности Белоруссии. Там комитетчики кинулись выявлять шпиона, а телефоны не работают - кабель сперли. И никто не плачет, наоборот, все смеются. Эка невидаль, когда медь в цене. На тихой улочке могут запросто троллейбусные провода срезать прямо средь бела дня. И грех не срезать. Троллейбусы сейчас редко ходят. 8
Так это форменное преступление, откровенное воровство. А в Петропавловске-Камчатском - (это наш самый дальний восток)- народ пошел по грибы, с лукошками и водочкой, так без всякого воровства нашел совершенно исправные, но неохраняемые ракетные установки - брошенные или забытые. Специалисты, срочно вызванные на место находки, пришли к выводу, что ракеты, радиус действия которых составляет несколько сот километров, совершенно исправны. То есть, бери и стреляй в сво удовольствие. Ракеты-то, учитывая российские пространства, совершенно безвредные. А совсем недавно, продолжает тот же источник, в другом районе Камчатки найдены брошенные артиллерийские снаряды, часть которых растащили местные детишки. 9
Попробуй теперь, родитель, не дай на "сникерс"!
А в Семипалатинской области, это республика Казахстан, просто лежит в земле забытая всеми атомная бомба. Правда небольшая, всего 20 килотонн (такими были уничтожены Хиросима и Нагасаки), развитые страны такими уже давно друг-друга не стращают. В свое время были подготовлены для испытаний три заряда. Два успели взорвать, а третий - нет: Москва объявила мораторий. Денег, для того чтобы вытащить бомбу из шахты никто не дал, а за бесплатно сейчас и на верблюде не прокатишься. Пусть уж лежит в земле - есть ведь не просит.
Ошарашенный корреспондент "Московского комсомольца" пытается выяснить ситуацию и спрашивает высокого военспеца:
- Как же так? Надо что-то делать! Давайте демонтировать или взрывать!
А военспец успокаивает:
- Срок гарантийной безопасности уже истек. Так что демонтировать заряд, видимо, вообще уже нельзя. Наверное правительство Казахстана не очень хорошо понимает, с какой проблемой столкнулось.
Корреспондент (наверное молодой, зеленый) не унимается, звонит в Минатомэнерго:
- Как же так! Там у вас бомба! Плутоний, радиация, Хиросима, Нагасаки... Охраняют всего 25 солдат внутренней службы. А Саддам, а террористы?...
Чиновник спокойно отвечает:
- Ничего не знаю. Это уже другое государство, звоните туда.
А в Казахстане бюджетный дефицит и на взрыв какой-то там бомбы (по чиновничьи на "активные мероприятия") - денег нет.
Корреспондент обреченно вздыхает: - "Надо же, весь мир по сути, сидит на безхозной атомной бомбе. И чем такое "великое сидение" может закончится - лучше не представлять." 10
Ну, что значит "чем закончится?". Как всегда, - теми же "активными мероприятиями". Чем же еще?
Все эти сюжеты не тенденциозная подборка, не специально проведенная кропотливая работа. Они взяты из попавшейся под руку кипы уже никому ненужных газет, можно сказать, из хлама.
"... Это - священное шествие, стройная пляска праздной тысячеокой России, которой уже нечего терять; всю плоть свою она уже подарила миру и вот, свободно бросив руки на ветер, пустилась в пляс по всему своему бесцельному, непридуманному раздолью..." - Александр Блок. Безвременье. 1906 год.
Все эти и им подобные проявления нашей душевной специфики можно продолжать бесконечно. Мы это к тому, чтобы хоть немного обратить внимание "строителей нового" на материал с которым им приходится (или придется) работать и который для них, прямо сказать, никудышный. Более того: падающий с моста, стреляющий из танков, попадающий в авто- и авиакатастрофы, дирижирующий оркестрами и неразбуженный для встречи с руководством некой страны, наконец, "бомбометающий" - наш президент находится в полной гармонии со всем этим, и значит со своим, проголосовавшим в свое время за него народом. А то, что сейчас большинство народа президента ненавидит, - не беда. Для того и избирали тогда, чтобы было кого ненавидеть сейчас. А кого любили? Сталина?
* * *
Безвременье - коварно. Сегодня оно - в расползающейся бацилле равнодушия, отчужденности и безысходности, в разрушающем сердце и душу гнете невостребованности и никчемности, униженности и оскорбленности. От него - брезгливость к неудачникам, неустроенным, несостоявшимся, к аутсайдерам "новой жизни и новых ценностей". От него же - почти паталогическая страсть к успеху, рабское почитание сильного, готовность, незадумываясь, отдать душу "золотому тельцу".
Все дальше полюса, все глубже пропасть.
Безвременье - во всеохватывающем страхе и в его воспроизводстве. От страха же и беззащитность, и от него же - ответная агрессивность к слабейшему, привыкание к "малой крови", к "легкой смерти". Внутри страны - террор. Вокруг - войны.
Не одно, как раньше, большое "красное колесо" крутится - а множество. Разной величины, с разной скоростью, в разные стороны... Попробуй, не пропади!
Уже не искушения толкают в пропасть, а элементарная нужда. Безвременье, оставляя людей в одиночестве, насилует их, выворачивает наизнанку, уродует, и уже самые близкие не узнают тебя.
"...И сини дали, и низки тучи, и круты овраги, и сведены леса, застилавшие равнины, - и уже нечему умирать и нечему воскресать. Это быт гибнет, сменяется безбытностью..." - Александр Блок. Безвременье. 1906 год.
Когда после долгого мрака вспыхивает перед глазами яркий свет - человек слепнет. Из привычного неведения он попадает в неведение непривычное. И, ослепший, теряет даже те ориентиры, которые у него были. И он уже не может сделать шага, но лишь беспомощно простирает руки, стараясь нащупать окружающие предметы и по ним определиться: где он, как быть дальше? Но и этого он не может сделать, не чувствуя почвы под ногами. Тогда приходится опускаться на колени, буквально ползти, подчиняясь инстинкту самосохранения.
Это и есть ощущение безвременья. Ты был только что зрячим с открытыми глазами, но не видел ничего из-за окружавшей тебя тьмы. Теперь же знаешь, что тьма рассеялась и есть возможность увидеть мир, но глаза твои видят не его, а лишь огненный шар да искристые круги... Ты все еще слеп!
Нужен только один доктор - время, чтобы организм привык, и только одно качество - терпение, чтобы не оступиться и не пропасть вовсе. После этого вернется и разум.
Но трижды терпеливым должен быть тот, кто готов позвать еще не прозревшего за собой. Даже если точно знает, куда и зачем. Терпение здесь - высшее проявление разума, потому что милосердно.
Проблемы нашей страны оказались гораздо сложнее и грандиознее личностей, взявшихся за их решение. Вместе с тем, никогда еще в России не было столько талантливых и духовно раскрепощенных граждан. Наша общая неспособность изменить этот очевидный и роковой парадокс, невозможность привести в соответствие масштаб проблем и масштаб личностей - есть симптомы безвременья.
Безвременье - это самоощущение современников "смутного времени", видящих пути выхода из него, но остающихся неуслышанными остальными и потому оказывающимися невостребованными. Это когда не у дел остаются как раз люди дела.
Безвременье - внешне очень тяжелое, безрадостное время. Это как бы провалы истории. Но они-то и есть самые важные, самые значительные. Вот теперь, когда старое исчерпано, а нового еще нет - становится очевидной истинная цена всем и каждому: самое "знаменательное и эпохальное" может оказаться тривиальным и скоро забытым, в претендующем на высокое звание реформатора, внезапно обнаружится средней руки чиновник, а "выдающийся экономист" на поверку окажется заурядным советским бухгалтером... Многие из "властителей дум" смогут оставаться таковыми лишь для тех, кто не читал даже "Мой Додыра", а знание латыни еще не будет доказательством того, что ты - не осел.
В будни, а не в праздники формируются и происходят действительно исторические события. Они не обставлены с помпой, к ним не приковано внимание прессы, и происходят они в стороне от власти.
Кто сумеет внимательно присмотреться к их туманному, плохо различимому образу, прислушаться к едва уловимому шороху? Какой пытливый ум сможет отличить их среди воя и скрежета, выявить из всеохватывающей меланхолии и самообмана? А выявив, сможет ли донести до людей? Но даже тогда - окажется ли ими услышан?
Глава III
Разбегающиеся напасти
Когда после какого-либо политического события, стихийного бедствия или иного потрясения - задают вопрос типа: "А что теперь будет?" Не ломайте понапрасну голову. Отвечайте прямо и без обиняков: "Не будет н и ч е г о !"
Окажетесь абсолютно правы. Попробуйте.
Никакие "безвременные кончины", перестройки и реформирования, никакие провозглашенные новые курсы и рубежи - не в состоянии поколебать устоявшуюся жизнь страны и ее народа.
Да. Кое-где понервничали, потолкались и даже постреляли, где-то получилась гласность и даже демократизация, прогнали коммунистов и разогнали Советы. В целом же...
Крутят, вертят из столицы толстенным канатом, борются какие-то странные типы за то, чтобы первыми ухватиться и сильнее раскрутить веревку: правые, левые, радикалы, консерваторы... А в нескольких шагах от них канат уже не шевелится. Чуть дальше - лежит, непонятно, с какой стороны конец и кто им крутит - не видать вовсе. А еще подальше - так, кому не лень, отрезают и растаскивают его по кускам, поминая про паршивую овцу.
Что бы ни случилось - ничего не будет, потому как страна наша такова, что в ней и так все имеет место быть. И то, что только предрекается, уже давно осуществилось, а то, от чего, казалось бы, избавились навсегда - только-только начинается. И любой тезис, любой каламбур - подтверждает действительность, становится философией, и им же можно все опровергнуть, а любая только произнесенная теорема тут же доказывается, становясь аксиомой. И наоборот. И все с непременными доказательствами от противного.
Вот и мы пишем, выдумываем, а потом глядим - и этому тоже подтверждения имеются в избытке, а рядом - такие же веские опровержения.
Безвременье - это когда нет ничего такого, чего бы не было. Лови момент, записывай, укладывай факты в корзину. Эпоха обнажила людские души, раскрыла потаенные их стороны и убрала на мгновение сдерживающие скрепы. Закончится безвременье - оденутся все в строгие одежды, опояшутся, обвяжутся, надуются, станут, как всегда, скучными и неинтересными, и попробуй докопайся тогда до сути.
Безвременье - это миг, при котором люди становятся самими собой, и, завтрашние, уже никогда не узнают себя в сегодняшних, с возмущением отрекутся от себя, с проклятиями в свой же адрес. В лучшем случае - все своё на кого-то спишут.
Время и пространство разбегаются, ускоряясь. Время - плюс-минус пару веков, пространство - плюс-минус регион, область, край... Разбегаются и люди: друг от друга и каждый от самого себя. Разбегаются в разные стороны и их напасти, и их думы, и дела, и их надежды... Нет предела ни в одну, ни в другую сторону.
* * *
- У нас, между прочим, даже радио нет, не то что телевизора, а за водой ходим километра четыре, - говорит жительница Подмосковья.
- А у нас есть и радио, и телевизор, и утюг, - так света нету. Не дают электричества вот уже неделю - экономят, - отвечают ей из другого города.
- Это что! У нас и телевизор есть, и электроэнергии достаточно, - итожит третья. - Так мы свет по вечерам не включаем, - могут автоматную очередь на свет дать.
Разберись, где и кому из них хуже. Кто-то скажет: Какой кошмар! А кто-то: - Это еще что? Вот у нас...*
* Но что все это в сравнении с тем, что происходит в Чечне? Хуже, чем там уже нет и быть не может. Вот почему война - это предел, край, за которым наступает конец безвременью.
Это не придумано, не воображено. Просто находится не на виду, не в центре внимания. А того, что не на поверхности - для остальных как бы нет вовсе. А то, что перед глазами и маячит, - к тому, напротив, очень быстро привыкаешь, и оно тоже перестает существовать в своем первозданном виде.
"- Когда смотришь на российскую Госдуму,- оторопь берет - говорит вице-премьер республики Крым москвич Сабуров. - А когда смотришь на украинскую Верховную Раду, то начинаешь думать, что в Госдуме России собрался интеллектуальный цвет мира. Но когда приезжаешь в Крым, понимаешь, что интеллектуальный цвет мира сосредоточен в Киеве." 1
А кому-то, приехавшему откуда-то, кажется, что "интеллектуальный цвет мира" собрался в Крыму. И так - бесконечно.
Мы уйдем с поверхности, так как очевидное - приелось и мало тревожит. Обратимся к миру иному, точнее ступим на его порог. Все, так или иначе, рано или поздно, с этим соприкоснемся.
Вот выдержки из письма пенсионерки, инвалида II группы. В составе ее семьи еще два инвалида - сын 18 лет и престарелая мать, тоже пенсионерка, участница трудового фронта - стаж - около 40 лет, вдова погибшего на войне российского солдата.
"...В 1992 году все сбережения были обесценены. В настоящее время состояние мамы ухудшилось, она буквально одной ногой в могиле. Моя пенсия с учетом доплаты на иждивенца-сына - 65 тыс., мамина - 77 тыс. Денег хватает только прокормить сына, из-за больных почек нужны фрукты, не хватает денег на лекарства сыну, на починку старой обуви, на парикмахерскую...
Но главная проблема - грядущие похороны. Мама хочет, чтобы похоронили по-христиански, с отпеванием в церкви.*
* Государственные, т.е. самые низкие в Москве, расценки на оформление обычных похорон по состоянию на конец октября 1994 г.: Вызов агента на дом - 3 тысячи руб.; гроб - 100-150 тысяч руб.; венок - 96-120 тысяч руб.; покрывало - 3,5-33 тысячи руб.; транспорт - 75 тысяч в час. В коммерческих сруктурах за оказание подобных услуг цены в два-три раза выше. (Труд. 26 октября, 1994).
Минимальная заработная плата в России на октябрь 1994 г. составляла 20 тысяч рублей. Курс одного $ CША на 25 окт. 1994 г. был равен 3 030 рублей.
Помогите, - взывает женщина, - скажите, где взять деньги на похороны?" 2
Оставим на будущее разговор о церкви, называющей себя "Христовой". Сейчас не об этом, и не о смерти как таковой, и даже не о том, что ожидает мертвого (и живых близких) после нее. Мы о нашей безразмерности и беспредельности. О разбегающемся в разные стороны диапазоне.
В Армении тяжело. Много лет идет война. Экономика развалена. Писатель Левон Мкртчан в интервью "Литературной газете" сообщает, что не только жить, но и умереть нельзя: - "Здесь сейчас практикуют н о ч н ы е похороны - без венков, без цветов и даже без гроба. Людям не на что купить гроб. Днем так хоронить стыдно."
А в Москве, в Мытищах войны нет, а вон что: "Семь полуразложившихся трупов лежат прямо на улице и вялятся на солнышке. Тела прикрыты полиэтиленовой пленкой, из-под которой торчат босые ноги. Вонь стоит в радиусе 30 метров такая, что можно лишиться рассудка. Над всем этим скорбным пейзажем, - пишет корреспондент, - кружатся стаи огромных зеленых мух. Трупы лежат под стеной убогого одноэтажного и единственного на ближайшие сто километров морга Мытищинской центральной районной больницы. Здесь же - больничный пищеблок. Мухи, естественно, общие. Рядом - жилая пятиэтажка, люди живут."
Это корреспондент готов лишиться рассудка, а местные детишки - ничего, бегают, норовят заглянуть под целлофан. Кстати, все это действо происходит на улице с символическим названием "Медицинская"!
"- А куда я их дену? - говорит раздосадованный вопросом прессы главврач больницы. - Трупы эти невостребованные, к тому же вшивые, к тому же подследственные. Их без разрешения милиции хоронить никак нельзя."
Морг забит до предела. Паталогоанатомы ходят буквально по трупам. Главврач-подвижник, уже пять лет борется с властями, чтобы новый морг построили (то есть, и с коммунистами боролся, и с перестройщиками, теперь вот с демократами). Только недавно получили разрешение на строительство. Теперь дело за малым - построить новый морг.
Кошмар!? Ужас!? Никак нет. Тот же главврач подтверждает наш тезис о беспредельности.
"- А чего вы удивляетесь? - говорит он как будто только что родившемуся корреспонденту. - Это не только у нас. Вы в Пушкино съездите. Да и вообще, по областным больницам прокатитесь..." 3
Но мы и ездить никуда не будем. Подумаешь. Покойники-то вшивые, невостребованные, опять же подследственные. Вон в Севастополе нормальные, можно сказать здоровые трупы родственники из моргов не забирают. Все три морга перегружены, средств даже на "ночные" похороны у близких не хватает, а между тем смертность растет. Но власти и здесь гуманные - выделили таки паталогоанатомам аж 2,5 миллиарда карбованцев! 4
Спросим уж заодно: много это или мало? Посчитайте, если есть силы. Если уходит из жизни в таком городе, как Севастополь, человек пятьсот в месяц, то это по 6 долларов на тело! А ведь карбованцы власти выделяют моргам не каждый месяц.
(В Москве как-то хоронили большого человека, из бандитов, так там один гроб стоил пять тысяч. Каков диапазон!).
Кстати, как свидетельствует статистика, каждый второй работник предприятий и учреждений Севастополя находится в неоплачиваемом отпуске или же трудится неполную неделю. Многие из них, находясь за чертой бедности, вынуждены голодать. Характерно, что смертность в Севастополе повысилась за последнее время в три раза. 5
Беда и с персоналом. "В Саратове к двум годам лишения свободы в ИТК строгого режима, выплате 50-тысячного штрафа и принудительному лечению от алкоголизма приговорил городской суд 52-летнего Юрия Лукина. Полгода назад - будучи сторожем - тот зашел в пьяном виде в секционную морга железнодорожной клинической больницы, набрал из металлического ящика около трех килограммов ампутированных во время операций человеческих органов и продал их на местном базаре, выдав за обычное мясо. Как сообщает "Саратовская городская газета", суд признал Лукина виновным... в мошенничестве." 6
Действительно, в чем же еще виноват? Так бы честно и продавал, как человеческое.
Но вот в Южноуральске и места в морге есть, и персонал добросовестный, и работать готов, как говорится, не покладая рук. Да вот проблема: "В морге городской больницы покойников, в нарушение всех традиций и инструкций, обмывают... горячей водой. Холодная вода не подается сюда уже два месяца вследствие аварии на водопроводе, которую уже никто не может устранить. Руководитель больницы взывает о помощи к водопроводному начальству: мол покойникам, может и без разницы, какой водой их там обливают, прежде чем обрядить в ритуальную одежду. А вот медперсонал морга замучался - работать с кипятком опасно, постоянно ошпариваются." 7
Предел? Да что вы! Скорее курьез, недоразумение. Подумаешь, воды нет. Спросите у Людмилы Ивановны из Михайловской районной больницы Иркутской области. Там проблемы почище: крысы одолевают, черви...
"-У нас ведь некоторые покойники по месяцу лежат, а то и больше, - объясняет Людмила Ивановна журналисту. - Лежат, лежат, а никто за ними не идет. Бомжи, например. Или есть родные - да забирать не торопятся."*
* Не всегда из-за того, что родственники плохие и черствые. В сарае одного из домов в поселке Пролетарий Новгородской области сотрудники местной милиции обнаружили гроб. Но это не тот случай, когда этим дорогим по нынешним временам изделием запасаются впрок. В гробу оказалась старушка, которая скончалась... два месяца назад. Трудно сказать, почему родственники не торопились предать ее прах земле. Известно только, что весь этот период они исправно получали пенсию умершей. (Труд, 24 августа, 1994.)
И получается, что когда таких отсюда увозят, то у кого-то нет глаза, у кого-то руки-ноги поедены...
Морг на всю округу один, а везут со всех ближних уездов. Мест нет, холодильных камер мало. Санэпидстанция дала заключение о "несоответствии морга" всяким там целям. Кроме того, бюджетных средств на строительство нового морга нет. Зарплату полгода не платят. Глава тамошней районной администрации решил, наконец, морг закрыть: нельзя же издеваться над людьми. Начался скандал. Пошли звонки: куда же покойников девать?
На исполнительском уровне все решается проще. Приезжают ночью на милицейской машине в больницу. Просят ключи от морга: "Мы вам клиента привезли". Дежурный врач не дает: - Хоть убейте, не могу дать, есть распоряжение главы администрации, да и местов нету.
А милиционеры и не спорят. Разворачиваются и уезжают. Утром выясняется, что труп они вывалили прямо на землю перед моргом.
"Это, конечно, непорядок, - кивнула Людмила Ивановна в сторону "мертвушки", - но у нас тут и живым-то жизни нет. Перед вами - вона - привезли мужика. Он месяца два назад башку кипятком ожег. Ему бы сразу к нам, да некогда: водку надо квасить. Довел себя до того, что черви в голове завелись. Надо обрабатывать, спохватились - перчаток резиновых нет. Эти вот (показывает), дырявые, едва нашли."
А вот тамошний опытный паталогоанатом Серафим Петрович Терской не отчаивается, трудится себе и все.
Корреспондент спрашивает: - А что делаете, если столов не хватает?
- Да то и делаю, - отвечает, - кладу их валетом.
Кстати, может кого интересует как народ реагирует на свое "будущее"? Тот же корреспондент спрашивает с укором у тамошних жителей:
- Что ж вы себе не можете морг путный построить?
- Я тебе так скажу, - отвечает один из них. - Если я помру, то мне будет совершенно похрену, где лежать - на отдельном разделочном столе или в штабеле. Понял? 8
Ситуация с моргами накаляется, и Москва, как столица берет почин. Здесь проводится нечто вроде декады по контролю за моргами. В милицию от граждан поступают жалобы о фактах воровства, взяточничества и даже нарушения Закона "О трансплантации органов и тканей". В моргах столицы проверяется вся отчетная документация, касса, и прочее. Не исключено, что для поимки преступников с поличным, оперативникам придется внедряться в группы родственников, хоронящих своих близких. (То есть, внедряться в похоронные процессии). 9
Кстати, совсем не лишне. В этот же день, 23 ноября, "Вечерняя Москва" сообщила об аресте в Санкт-Петербурге банды во главе с неким Богдановым. Этот 27-летний бандит сымитировал собственные похороны, дабы замести следы: "его" могила до сих пор находится на одном из кладбищ в пригороде Санкт-Петербурга.
Вот и в этом случае разброс велик и диапазон необъятен: - где-то милиция сбрасывает покойников у дверей морга, а где-то вместе с родственниками провожает их в последний путь аж до самой могилы.
Страшна смерть, чего уж тут говорить. Но вдвойне страшна, если поджидает вдали от родных мест. Скажем, где-нибудь на Сахалине. Так что чуть какие подозрения, боли в животе или сыпь выскочила - хватай вещи пока живой и скорее домой. Уж там, как получится. Иначе можно родных по миру пустить.
Представьте себе ситуацию: К обычной цене за гроб - на Сахалине это 131 тысяча - прибавляется стоимость цинкового - 350тысяч. Плюс - ящик, в который эти два гроба следует опустить (такая технология) - это еще 262 тысячи. Итого только за зловещую "матрешку" родственникам надо платить 612 тысяч рублей. Далее Аэрофлот возьмет четыре тысячи рублей (сейчас уже наверное больше) с каждого килограмма скорбного груза, да плюс авиабилеты для сопровождающих - полмиллиона за билет. (Не один же покойник полетит). Итого, по ценам на октябрь 1994 года накручивалось порядка 4-5 миллионов, то есть, столько, что уже лучше не умирать вовсе. * 10
* Думаем, когда выйдет книга, и эти цены уже будут "смешными".
Люди так и делают. В Нижнем Новгороде, например, пожилые граждане запасаются всем необходимым еще при жизни. У одной пенсионерки, проживающей на проспекте Гагарина, прямо на балконе стоит собственный надгробный памятник. Купила его предусмотрительная бабуля год назад всего за девять тысяч рублей. Это приобретение, как сообщают корреспонденты, добавило пенсионерке бодрости. Тем более, что такой памятник сейчас стоит в десять раз больше. Народ ходит под балконом, завидует, сетует на свою нерасторопность. Сама же пенсионерка решила пока не умирать, посмотреть, что будет через год-другой. 11
Но бывает в наше время, что и до могилы не доносят. Читаем сообщение из Белоруссии: "В овраге близ шоссе, ведущего в Минск, в нескольких шагах от придорожного кафе сотрудники милиции обнаружили гроб с прилично одетым покойником без признаков насильственной смерти. По мнению экспертов, этот пожилой человек умер примерно пять дней назад. Милиция отрабатывает версии. По одной из них - труп похищен некрофилами, вторая - родственники перепились и потеряли покойника. Возможна еще одна версия - отсутствие денег на похороны." 12
Скорее всего - последняя версия ближе к истине. Шла себе медленно процессия, провожали человека в последний путь, плакали, рыдали... Вдруг, проходя мимо кафе, услыхали по радио биржевую сводку. Схватились за головы, побросали все в кювет и с криком разбежались на все четыре стороны.
Но не только в плохую сторону растягивается наш диапазон. Не только к бесконечному минусу. Имеются и значительные тенденции к улучшению, и даже само улучшение.
Например, после того как на Миусском кладбище в Москве разграбили более ста могил, появилась фирма "Ритуал". Теперь, если на погосте совершен акт вандализма, в результате которого кресты на могилах и плиты оказались повалены или поломаны, восстановительные работы будут проводиться местными силами - с помощью специальных бригад из числа работников кладбища. Кроме того, москвичи, опасающиеся за судьбу могил, смогут застраховать их. 13
И не только в Москве улучшение. Вся Россия подтягивается. Малые города тоже. В тридцатитысячном Североуральске (не то что в Южноуральске) целых три фирмы соперничают за право снабдить покойного всем необходимым для перехода в мир иной. И уже не трактора или недвижимость, а городские кладбища в аренду берут. В поселке Калья, например, что под тем же Североуральском. Там горожане удивлены и уже не знают что думать: откуда такое внимание и такое количество похоронщиков на душу населения? Надеются, что небывалая конкуренция заставит фирмы снизить цены, а то "по полной программе" с поминками похороны обходятся в полтора-два миллиона рублей.14
Так это горожане надеются на снижения цен. А похоронщики надеются на снижение численности самих горожан и горожане, судя по всему, эти надежды пока оправдывают. Рынок, конкуренция...
В Казани, у проходной музыкальной фабрики висит объявление - "Здесь принимаются заказы на изготовление гробов". "Вечерняя Казань" объясняет некоторую переориентацию предприятия тем, что покупательский спрос на фортепиано упал, и шагнувшая в рынок фабрика умело использует никогда не падающий спрос на ритуальные изделия. Гроб с музыкой, - заключает автор заметки, - сочетание вполне естественное."15
Но мы-то знаем, что музыка здесь не причем. Экономика и рынок - да. Из-за них и "переориентация". Ну, а кто играл, или перед тем на своем горбу таскал казанские пианино хотя бы на второй этаж - понимает, что особо и переделывать этот агрегат не надо: струны с педалями да клавишами вынь, а одну из крышек заколоти, чтоб не открывалась - вот и вся "конверсия".
Перенесемся на Украину. Там стоимость всех похоронных мероприятий на февраль 1995 года обходилась родственникам умерших - около 35 миллионов карбованцев, что составляет больше, чем 580 минимальных зарплат. Чтобы заработать такую сумму рядовому жителю Украины необходимо проработать 50 лет. И это не считая поминок.16
Интересно, а как все-таки на Украине хоронят?
Да, как и везде - по разному.
В Днепропетровске, например, к проблеме относятся комплексно, по деловому. Там открылось первое коммерческое кладбище. Самые простые ритуальные услуги стоят на новом погосте 70 долларов, с почестями - около 450. "Писком" считается дубовый гроб с резьбой и росписью за 1 500 долларов (это тебе не пианино). Отправиться в последний путь можно на "мерседесе", в автобусе, на артиллерийском лафете и даже на бронетранспортере. За дополнительную плату можно заказать роту почетного караула. Наиболее состоятельным окажется по карману приглашение военного оркестра и оплата салюта. Что уж говорить про такую мелочь, как отпевание "по-христиански": плати и привози кого угодно. Уж так отпоют за упокой души!
И высокие цены не очень-то смущают клиентов. Ежедневно на этом кладбище хоронят, минимум, пять человек. А директор (предприниматель!) собирается на аукционе выкупить крематорий, сооружаемый с 1979 года, переоборудовать его, разместить офис финансового центра и даже посадочные площадки для четырех вертолетов. (Видимо, есть такие, что любят не на катафалке, как все, а на вертолетах.)17
Выше мы говорили о гигантском разбросе, о "диапазоне", о том, что гроб может стоить аж 5 тысяч долларов. Поинтересовались. Оказалось, что это "смешные цены". В действительности это и не "диапазон" вовсе. Оказывается, приличный человек в такой гроб не ляжет. Надо чтобы посолиднее, чтобы гроб был непременно американским, "как у людей". Те же государственные конторы предлагают такие гробы всего по 40 тысяч долларов за штуку. Не дороже средненького "мерседеса".
- И покупают? - спрашивают недоуменно репортеры у работников цеха ритуальных услуг Бабушкинского района Москвы.
- А то как. Не часто. Но люди берут.18
Кажется, вот он предел "благополучия". Куда уж дальше?
Но еще раз убеждаемся: предела нет.
Все увеличивающийся "диапазон" не дает завершить главу. В "Деловом вторнике" (приложение к "Комсомолке") от 28 февраля 1995 г. сообщается:
"Недавно в московский "Ритуал-сервис" обратилась группа товарищей в малиновых пиджаках со срочным заказом на хрустальный гроб - за 350 (триста пятьдесят) тысяч долларов! Чуть раньше прошли похороны попроще - "всего" за 62 тысячи долларов. Ореховый гроб стоил 260 миллионов рублей - хоронили жену табачного бизнесмена." Что ж будет, если сам дуба даст?
Корреспонденты сообщают так же, что за соответствующую плату бальзамирование проводят специалисты из Мавзолея В.И.Ленина.19
Ну вот, хоть мастера из Мавзолея нашли себе применение, а то вожди уже, кажется, закончились и ценный опыт мог пропасть даром.
* * *
"Кладбище учит улыбаться, любить жизнь, напоминает: на этом свете времени гораздо мен
ьше, чем на том", - рассуждает директор ухоженного и дорогостоящего Кунцевскго кладбища в Москве Георгий Коваленко.
Вроде бы могильщик сказал, а чем не философия! И разве все о чем сказано выше, не доказывает его правоту, разве не "учит любить жизнь, улыбаться"?
И, сравнивая свое кладбище с европейскими, продолжает: "Мое, Кунцевское, не хуже... А главное, человечности у нас больше." 20
Ему, профессионалу, виднее. Но как бы все это, про ту же "человечность", объяснить живущей (все еще) на ЭТОМ свете престарелой пенсионерке, и миллионам таких, как она, у которых единственное желание - быть похороненными по-христиански, с отпеванием?
Впрочем, им в помощь - наша интеллигенция. Не простая - демократическая. На встрече в Кремле с президентом, кажется 19 ноября, одна из интеллигенции, Мариэтта Чудакова, филолог и исследовательница творчества Михаила Булгакова, вступилась за несчастных старушек (как раз это показали по ТВ):
- Надо, - говорит, - Борис Николаевич, каждой неимущей старушке выделить необходимую сумму для похорон, а то инфляция деньги съела - не на что похоронить. И, что важно, все это Борис Николаевич, будут ваши верные избирательницы и сторонники на предстоящих выборах, ваш электорат, как говорится.
А газетчики тут как тут, иронизируют, ерничают: - А вдруг, какие старушки помрут до выборов? То есть денежку бюджетную на гроб получат, а проголосовать не успеют. Для чего тогда властям деньги зря транжирить? Ради чего тогда весь этот гуманизм?
Боюсь, что этим-то и спугнули высокое начальство. А так глядишь, и указ бы вышел, и улучшеньице хоть на этом фронте началось.
* * *
Наш разговор конечно же не о кладбищах и похоронах, не о смерти и не о сопутствующем ей горе, а о нашей стране, о России, о ее безразмерности, бесполюсности: - во времени и пространстве, в добре и зле, безразличии и участии, вообще во всем.
Наш разговор о безвременьи, о странном и непонятном состоянии, когда старый кафтан истлел, а ткань для нового еще не соткана.
И какую бы тему мы далее не затрагивали, всякий раз наше внимание будет обращено на нынешнюю обнаженность нашей страны и ее народа, на нынешнюю российскую бесполюсность.
Для чего?
А просто, чтобы зафиксировать нас, хоть отчасти, до того, как "разбежимся" еще дальше.
Что будет? - спрашиваете.
Да ничего! Ничего такого, чего бы уже не было и чего нет. Приглядитесь внимательнее и увидите.
|
