4 марта в Петербурге (как и во всей стране) случились президентские выборы. А вечером 5 марта граждане, недовольные «честностью» выборов, пришли на Исаакиевскую площадь. Пришли на встречу с депутатами Законодательного собрания от «Яблока» и КПРФ, которую нам никто не мог запретить. Дальше все проходило по привычной схеме.
27 февраля на встрече с губернатором Георгием Полтавченко мы призывали его не препятствовать этой акции. «Центральные площади города — Дворцовая и Исаакиевская — не для митингов!» — заявил тогда губернатор.
«Почему же?» — спросили мы. Кому мешают митинги на Дворцовой, где не ходит транспорт? Почему граждане не могут прийти на Исаакиевскую, где находится Мариинский дворец, чтобы высказать депутатам все, что они думают об их решениях? Почему митинги и пикеты здесь запрещают под абсурдным предлогом — мол, может рухнуть Синий мост через Мойку (прямо у моста находится дворец)? И даже если они придут на «несанкционированную» акцию — зачем их разгонять и задерживать?
Тогда мы не получили ответа. Он последовал через неделю.
Часть площади, примыкающая к Мариинскому дворцу, была оцеплена с самого утра 5 марта. Днем на площади появились машины ОМОНа и автозаки. А вечером, когда люди начали приходить на Исаакиевскую, их уже встречало немереное количество полицейских.
Первые минут 20—30 полиция нам не мешала, только требовала «не занимать проезжую часть», что было затруднительно — число собравшихся росло и быстро достигло примерно трех тысяч. Потом часть людей (и всех депутатов — четверых «яблочников» и Ирину Комолову из КПРФ) полиция попросила отойти к входу в Мариинский дворец, где нас тут же окружил ОМОН. И после первых выступлений депутатов начал задержания, которых никто из парламентариев тоже не избежал (хотя нас почти сразу выпускали из полицейских автобусов).
Задерживали по-всякому — кого относительно мягко, кого крайне жестко. Двух знакомых, которых уже заталкивали в автобус, я у полиции отбил, но их повязали со следующей партией. Потом безуспешно пытался объяснить полицейскому полковнику, что нельзя вязать людей только за то, что они пришли на «несанкционированный митинг». Тот, как магнитофон, — на все вопросы повторял: «Закон 54-фз», «Публичная акция», «Неповиновение законным распоряжениям», — хотя никаких формальных признаков митинга не было. Ни плакатов, ни лозунгов, ни звукоусиливающей аппаратуры. Или теперь митингом автоматически считается любое собрание граждан в количестве более трех?
К концу дня выяснилось, что задержано было почти 500 человек — и все они отправились на ночь в полицейские участки, хотя никакой необходимости в этом не было. Ничто не мешало установить их личность, а затем вызвать повесткой в мировой суд. «Их имели право задержать на 48 часов», — объяснял мне на следующий день первый зампрокурора Петербурга.
Формально — да, имели, поскольку всем задержанным вменяли статью 19.3 КоАП о «невыполнении законных распоряжений сотрудника полиции». Но вовсе не обязаны были это делать — могли и отпустить до суда. Тем не менее выбрали самый жестокий вариант. Потому что поступила прямая команда от начальства, как минимум городского уровня: пусть ночуют в участках! Думаю, что это была акция устрашения: чтобы прежде аполитичные граждане, которые после думских выборов начали десятками тысяч выходить на площадь, испугались и попрятались по домам…
На следующий день, однако, эта тактика привела к коллапсу: несколько сотен задержанных привезли к одному мировому судье (именно в его судебный участок входит Исаакиевская площадь), который начал рассматривать их административные дела. После того как за первые два часа рассмотрели 15 дел, ребята позвонили мне, попросив о помощи. Я связался с прокуратурой — та сообщила, что влиять на происходящее не может и вообще «нечего было им всем совершать правонарушение в одном месте».
Приехав к суду, я застал там семь автобусов с задержанными и полицейских, некоторые из которых откровенно говорили, что они бы давно всех отпустили, но не имеют права. Пошел в суд — где обещали максимально ускорить рассмотрение дел и привлечь к этому еще четверых судей. В итоге к девяти вечера большую часть дел рассмотрели (почти все отложили для знакомства с материалами и для получения помощи защитника) — а остальных задержанных, вместо того чтобы отпустить… увезли обратно в полицию.
7 марта — после новой серии судов — выяснилось, что несколько человек так и не отпущены (хотя 48 часов их задержания истекли). Поздно вечером я дозвонился в 21-й отдел полиции, где их держали. Там со мной сначала отказывались говорить, заявляя, что такого депутата не знают и неизвестно, со мной ли они разговаривают, но потом все-таки сообщили, что на всех задержанных в ночь с 6 на 7 марта были составлены НОВЫЕ протоколы об административном нарушении по статье 19.3 КоАП. После чего 48 часов стали отсчитываться уже с этого момента. При помощи такого «ноу-хау» можно держать в участке до бесконечности.
Окончательно все задержанные вышли на свободу только к вечеру 8 марта, но им еще предстоит рассмотрение их дел по существу. Я готовлю обращения к председателю городского суда и начальнику ГУВД — считая происшедшее грубым нарушением прав граждан. Тем временем губернатор Георгий Полтавченко молчит: никаких заявлений от него не последовало. Как будто в руководимом им городе ничего не случилось и как будто и не было массовых задержаний.
Оригинал
