На прошлой неделе в третьем чтении Госдума приняла закон «Об ограничении выбросов парниковых газов». Некоторые депутаты стали говорить о том, что это создаст условия для бизнеса, чтобы он мог осуществлять климатические проекты, а это в свою очередь якобы приблизит Россию к выполнению Парижского соглашения.
Фото: depositphotos.com пользователь @YAYImages
Однако об ограничении выбросов парниковых газов говорится лишь в названии закона, он никоим образом не ведет к реальному снижению эмиссии. Меры по ограничению выбросов в документе отсутствуют в принципе.
Федеральный закон по сути оказался словарем, где даются определения понятиям, например, климатический проект, углеродная единица, парниковые газы и т.д. В то же время в нем не прописаны экономические стимулы и инструменты поддержки бизнеса, который хотел бы заниматься теми самыми климатическими проектами.
Закон обязывает крупных эмитентов предоставлять отчетность по выбросам. Но в нем нет ничего про верификацию, то есть никто не будет проверять отчеты компаний. Хоть закон и предполагает открытый доступ к информации по выбросам, но можно ли будет доверять цифрам от наших нефтяных, угольных и металлургических гигантов, большой вопрос.
Закон совершенно не амбициозный. Перед Россией стоит задача снизить углеродный след продукции, чтобы продавать товар в Европу без таможенных пошлин, которые вскоре введет ЕС. Этим документом мы хотели удивить европейцев и показать им, что мы цивилизованные и хотим с ними торговать? Но Европа не поверит в наши намерения, если мы будем принимать такие законы.
Цель закона определена как создание условий для устойчивого и сбалансированного развития экономики России при снижении уровня выбросов парниковых газов. Но этот закон — пустышка. Он никак не способствует тому, чтобы обеспечить контроль за выбросами и снизить их.
Во-первых, закон должен содержать в себе количественные данные по ограничению выбросов. Во-вторых, должно быть ясно, каким образом и в каком объеме компании обязаны платить за превышение лимитов на эмиссию парниковых газов. Также необходимо отрегулировать саму работу карбонового рынка по перезачету и продаже углеродных единиц. В-третьих, необходимо прописать экономические стимулы для компаний, которые вкладываются в климатические проекты.
Нам надо перестать писать бессмысленные бумажки, а реально думать, как встроиться в мировой рынок, который движется по пути декарбонизации. Сейчас у России самый углеродоемкий экспорт в мире, в скором времени мы не сможем торговать по старым правилам. От нашей нефти, угля, стали, электричества, сельскохозяйственной продукции и прочего будут отказываться по причине их высокого углеродного следа. Торговые углеродные пошлины со стороны ЕС обнулят наше конкурентное преимущество — низкую цену.
Не надо думать, что этого не случится и тешить себя тем, что разговоры о климате всего лишь детские забавы, перебесятся и остынут. Будет поздно, когда мы поймем, что декарбонизация — это серьезный и долгоиграющий мировой тренд. Это понимают не только в Европе, мы можем потерять крупный азиатский рынок. Китай, Япония, Корея уже объявили о планах по достижению углеродной нейтральности.
Необходимо прямо сейчас думать, что станет с Кузбассом через пару десятков лет, так как спрос на уголь падает. Что будет с жителями Липецка, Норильска, Никеля и других городов, которые живут за счет металлургических предприятий, когда в мире не захотят больше покупать высокоуглеродную продукцию наших заводов?
Сейчас чиновники и главы корпораций на стадии отрицания, но в скором будущем это может вогнать Россию в социальный кризис, люди останутся без работы, а бюджет страны – без доходов.
