Вы знаете, не очень уместно, когда партия сама себя наделяет уникальными характеристиками и описывает исключительными терминами. Но иногда так складываются обстоятельства, что эти термины и характеристики становятся истинной правдой, а не формами позиционирования и пиара.
Член Федерального политкомитета Иван Большаков. Фото: пресс-служба партии
Так уж случилось, что «Яблоко» осталось единственным в своем роде. Единственной в стране демократической партией. Единственной легальной оппозицией. Единственной политической силой в России, выступающей против кровопролития, репрессий и диктатуры.
Все остальные партии все больше и больше похожи друг на друга – по идеологии, программе, голосованиям, дискурсивным приемам. У них одна задача – петь дифирамбы власти и клеймить ее врагов – внутренних или внешних, реальных или вымышленных. Не врагов страны и даже не врагов государства, а всего лишь группы людей, по заветам Людовика XIV, присвоившей себе право говорить от имени страны и государства.
Некоторые называют это патриотизмом. Но правда заключается в том, что позиция «Яблока» о прекращении огня, о ценности человеческой жизни, свободе от произвола и беззакония – наиболее патриотическая позиция. Потому что единственное политическое состояние, имеющее перспективу, такое, в котором государство существует для человека, а не человек для государства. Такое, где в центре стоят права и свободы, а не силовые структуры, произвол или инструкции бюрократии.
Сохранять жизнь и свободу людей, мир и права человека – и есть истинный патриотизм. Я уже не говорю о том, что это является прямой обязанностью государства. Даже по нашей, изуродованной поправками, Конституции.
И как бы ни были окутаны пропагандой и навязанной безальтернативностью граждане России, в глубине души они все это понимают. Люди устали, они хотят найти выход из драматической ситуации, в которой мы все живем. К концу 4-го года так называемой СВО подавляющее большинство россиян (65%, по данным социологов) выступает за соглашение о прекращении огня и мирные переговоры.
Экономическая ситуация постепенно ухудшается. Коллапса, вероятно, не будет. Но резервы тают. Цены растут. Повышаются налоги. Вводятся новые сборы и поборы. Промышленное производство находится в стагнации, и даже вливания в ВПК уже больше не помогают. А дальше приближаются парламентские выборы – с такими настроениями и с такими вводными.
Вот почему власти обрушились на «Яблоко». Вот почему мы столкнулись с репрессиями против на наших коллег и товарищей, против тех, кто имеет мужество заниматься оппозиционной политикой в России и называть вещи своими именами. Вот почему отправили в СИЗО Льва Шлосберга, Максима Круглова, Константина Смирнова, а Николая Рыбакова пытаются лишить возможности вести партию на выборы в Госдуму.
Кремлевские чиновники открыто заявляют, что наша партия якобы радикализировалась. Но правда в том, что «Яблоко» – умеренная центристская партия, приверженная исключительно парламентским, электоральным методам политической борьбы.
Выдавливание легальной оппозиции из политической жизни лишает искренних, порядочных и миролюбивых людей веры в эволюционные изменения, в возможность реализации своих взглядов и убеждений в рамках демократической политики. Это не только сокращает стимулы участия в политической деятельности как таковой, но и толкает недовольных людей в руки к радикалам.
Когда препятствие в виде умеренной оппозиции будет отброшено, придут настоящие экстремисты, которые будут использовать насильственные способы изменений. Печально известная формула Мартина Нимёллера – «когда пришли за мной, уже не осталось никого, кто бы мог меня защитить» – работает в обе стороны.
И все же, как вы знаете, Федеральный Политический комитет принял решение, что партия будет участвовать в выборах 2026 года. Никаких иллюзий или завышенных ожиданий в связи с этим быть не должно. И тем не менее у «Яблока» шансы есть. Это признают в Кремле, это признают социологи. Потому что внешние обстоятельства создают для избирателей основание для выбора. И власти будут делать все, чтобы сеять страх и скрывать альтернативу. Но правота нашей позиции будет становиться все более очевидной.
В этих условиях нужно научиться работать, совмещая ценностную идентичность, понимание рисков и практическую эффективность. Это скорее всего не будет классической избирательной кампанией – со штабами политтехнологов и креативными АПМ.
Это не значит, что мы должны забыть о насущных проблемах избирателей и говорить только о глобальных вопросах. Но в погоне за электоральными результатами важно не потерять себя и те ценностные смыслы, которое мы выработали и продвигаем последние годы. Нужно перекинуть мост от насущных проблем к вопросам войны и мира, свободы и несвободы, закона и беззакония.
Эта кампания будет очень трудной, возможно, самой трудной из всех, в которых нам приходилось участвовать. Но людям нужна надежда, даже если для нее нет оснований. Людям нужен свет, даже если они не осознают в моменте эту необходимость. Даже если этот свет – всего лишь тлеющий уголек или горящая лучина.
Нужно попытаться провести эту кампанию и предоставить избирателям альтернативу – насколько это в наших силах и насколько нам позволят политические условия.
Оптимистом быть трудно и сегодня, пожалуй, даже неадекватно. Завтра наверняка будет хуже, чем сегодня. Но общество и политика не всегда действуют логично и не всегда идут по прямой в соответствии с наблюдаемыми тенденциями. И возможно послезавтра станет легче дышать и что-то начнет меняться в лучшую сторону. Ради этого мы и работаем.
