Дело о «плашках иноагента» – преследование зампреда «Яблока» Льва Шлосберга за нарушение требований к «иностранным агентам» (ч.2 ст. 330.1 УК) по маркировке публичных сообщений – подходит к концу. В четверг, 30 октября Лев Шлосберг выступил в псковском мировом суде с последним словом, подчеркнув, впрочем, что это далеко не последние его слова. Кроме того он зачитал имена жертв политических репрессий, посвятив часть своего выступления одноимённой памятной дате и исторической памяти.
Лев Шлосберг в суде. Фото: пресс-служба Псковского "Яблока"
Лев Шлосберг начал с того, что этот процесс «войдёт в историю российского права как пример безупречной работы защиты в ситуации, когда никто уже не верит в саму возможность защиты прав и свобод человека в нашей стране». Он подчеркнул, что понятие прав и свобод человека стало почти подпольным: «Само словосочетание “права и свободы человека и гражданина” становится полуподпольным, почти тайным, почти запрещённым. Говорить о правах и свободах человека и тем более бороться за них в России стало опасным. Иногда — смертельно опасным».
Правозащитная деятельность как неотъемлемая часть гражданского общества, заявил Шлосберг суду, подвергается жестоким преследованиям. Полшага разделяют сегодня человека в статусе правозащитника и человека в статусе политического заключённого.
«Между тем слова “право” и “свобода”, “свобода” и “право” являются фундаментом справедливого государства, – рассуждал Лев Шлосберг. – Сегодня к этим двум словам добавилось третье слово – “мир”. До тех пор, пока в нашу страну не придут свобода, право и мир – в страну не вернётся будущее, в котором у людей не будет страха перед государством, страха за будущее своих детей, страха за жизнь».
Шлосберг назвал закон об «иностранных агентах» «инструментом государственной отмены людей», которых ставят перед фактом – «теперь ты иностранный агент, враг народа». При этом попасть в реестр Минюста можно по одному только «политическому заказу».
Лев Шлосберг подчеркнул, что не считает себя «иностранным агентом»: «Я не иностранный агент. Я гражданин России, чьи представления о государстве, власти, политике, человеческом достоинстве и чести существенно отличаются от представлений многих обладающих властью сегодня политиков России. У меня и Российской объединённой демократической партии “Яблоко” отличные от большинства российского правящего класса представления об общественных ценностях, в первую очередь о ценности человеческой жизни, об абсолютном приоритете прав и свобод человека и гражданина».
Зампред «Яблока», разумеется, не забыл и о том, что 30 октября – День памяти жертв политических репрессий и связал своё выступление с памятью о несправедливо осуждённых жителях Псковской области XX века:
«День памяти жертв политических репрессий восходит к 30 октября 1974 года, когда по инициативе диссидентов Кронида Любарского, Алексея Мурженко и других узников мордовских и пермских лагерей был впервые отмечен “День политзаключённого” совместной голодовкой и выдвижением ряда гуманитарных и политических требований. В тот же день Сергей Адамович Ковалёв собрал в квартире Андрея Дмитриевича Сахарова в Москве пресс-конференцию, на которой было объявлено о проходящей акции, показаны документы из лагерей, прозвучали заявления московских диссидентов и продемонстрирован свежий 32-й выпуск подпольного правозащитного бюллетеня “Хроника текущих событий”. Через несколько месяцев организация этой пресс-конференции стала одним из пунктов обвинения в отношении уже самого Сергея Ковалёва».
Шлосберг отметил, что над современным законодательством о «врагах народа», в том числе законом об иностранных агентах, «висит страшная тень политических репрессий XX века». Он напомнил, что в годы Большого террора на территории нынешней Псковской области было репрессировано более 64 тысяч человек, 8 205 человек были казнены, и только 45 498 репрессированных были реабилитированы. Среди казненных были Виктор Петкевич, помощник прокурора Псковского округа, и Владислав Бернацкий, окружной прокурор Псковского округа.
Политик упомянул, что в актах НКВД 1937-1938 годов запрещалось указывать места расстрелов и захоронений, – убийцы старались стереть следы своих преступлений. Но в архивах сохранились редкие документы, где упомянуты расстрелы в Пскове.
Лев Шлосберг зачитал имена людей, убитых в подвале Псковского окротдела НКВД: Григорий Петров, Василий Стрельников, Василий Баролин, Александр Гуков, Ионикий Константинов, Николай Кудрявцев, Михаил Лешин, Владимир Макаровский, Алексей, Иван и Фёдор Николаевы, Михаил Осипов, Евдоким и Фёдор Савельевы. Все эти люди – крестьяне, рабочие, учителя, пожарные, жители Псковской земли – были посмертно реабилитированы как невиновные.
Свое выступление политик завершил так:
«Я живу в России, я гражданин и патриот России. Мирной и свободной России. Не имею иностранного гражданства, не получаю иностранного финансирования, представляю исключительно российских граждан, в том числе жителей Псковской области. Уважаю Конституцию России, права и свободы человека и гражданина <...>
Я вижу свой личный гражданский долг в том, чтобы делать эту работу. Она имеет высший смысл. Я не совершал никаких преступлений. Я призываю суд, Ваша Честь, встать на сторону права в этом уголовном деле, на основы конституционного строя России, и вынести мне оправдательный приговор. Честь имею».
Ожидается, что суд огласит решение по данному уголовному делу Льва Шлосберга 5 ноября в 10:00.
О ком статья?
Заместитель председателя партии, член Федерального политического комитета и Бюро, заместитель председателя Псковского регионального отделения
