Председатель партии «Яблоко» Николай Рыбаков в интервью крупнейшей итальянской газете «Corriere della Sera» рассказал об усталости россиян от военных действий, возможной эскалации, возвращении сталинизма и об участии «Яблока» в выборах в Госдуму.
фото: screenshot статьи газеты Corriere della Sera
«Мы всё ещё здесь — и это уже немало», — так отвечает Николай Рыбаков на классический вопрос «как дела?». И это не просто шутка. Каждый раз, заходя в штаб-квартиру партии «Яблоко», поражаешься: стены увешаны антивоенными цитатами Андрея Сахарова, Джорджа Оруэлла, Виктора Гюго. Николай Рыбаков, председатель единственной в России антивоенной партии, только что вернулся из суда, который продлил арест московского секретаря партии как минимум до декабря. Его обвиняют в распространении «ложных сведений, дискредитирующих армию». Похожие дела — в Пскове, Санкт-Петербурге, Москве. Если три совпадения показывают закономерность, то здесь их предостаточно.
— Что происходит?
— Всё просто. Наша политическая система состоит из двух партий. «Единая Россия» — выразительница воли президента Путина, есть также целая плеяда мелких союзных ему партий: от коммунистов до ультранационалистов. Все они по разным причинам ярые сторонники боевых действий. А по другую сторону — только мы. И всё. В следующем году — парламентские выборы.
— Сторонники мира не должны иметь политического представительства?
— Как минимум две трети граждан России устали от конфликта в Украине. Даже те, кто сначала его поддерживал. Дома, конечно, наедине, люди всё чаще говорят, что мир необходим. Многие думают так же, как и мы. Это подтверждают и опросы. Но этой позиции не дают политического выражения. Иначе пришлось бы признать, что она существует.
— Чтение имён жертв сталинских репрессий в День памяти, как это делаете вы, — тоже форма протеста?
— Конечно. Ведь репрессивная система с помощью устранения воображаемых врагов хотела достичь одного результата: заставить людей бояться, пугаться одной лишь мысли о выражении своего мнения. Сегодня идёт процесс ресталинизации общества — возвращения к тем же методам, только в современной форме.
— Почему теперь под судебное преследование и под ярлык «иностранного агента» всё чаще попадают даже лояльные Кремлю фигуры?
— Каждый руководитель, каждый чиновник должен бояться. Никто не должен чувствовать себя в безопасности. Принцип тот же, что и раньше. Это те же практики, просто в другой упаковке.
— Поддержка, которой пользуется Путин, — это следствие страха и пропаганды?
— Я не думаю, что его поддержка действительно так высока. Сейчас уже нет, по крайней мере, не в вопросе продолжения боевых действий. Но пропаганда именно для этого и нужна — убедить людей, даже скептиков, что из 150 миллионов человек никто, кроме Путина, не способен быть президентом.
— Заинтересован ли Путин в продолжении боевых действий?
— Я очень хотел бы верить, что он ищет выход. Хотел бы, чтобы наш лозунг «За мир» внезапно перестал быть актуальным. Но, честно говоря, я не вижу, как это может случиться.
— Почему «Яблоко» критикует европейских лидеров?
— Мы убеждены, что Европейский союз должен продвигать процесс мирного урегулирования, а не готовиться к новой войне. Ведь рано или поздно мир всё равно наступит. Но каждый день, прошедший с 24 февраля 2022 года, отдаляет его всё дальше, тогда как многие думают, что наоборот — приближает.
— А что нам делать с Украиной? Путин думает об этом?
— Я этого не говорил. И у меня нет готового решения. Для нас мир — это когда люди перестают умирать, по обе стороны фронта. Кто кому что уступит — это вопрос дипломатии. Но если всё пойдёт так, как сейчас, в конце концов никто ничего не получит. Для Путина очень важно стремиться к конфронтации с кем-то. Европа ему в этом помогает. Идея о том, что его нужно «победить на поле боя» или «унизить», — контрпродуктивна. Вероятно, с Кремлём будет почти невозможно договориться, но неужели больше нет никаких других идей, никаких предложений?
— Вы боитесь эскалации?
— Андрей Сахаров, чьё пятидесятилетие со дня получения Нобелевской премии мира, естественно, прошло незамеченным в России, сказал, что «ядерная война может начаться с обычной войны, но обычная война всегда возникает из политики». Идея о том, что война не может быть решением, похоже, исчезла из повседневной жизни. В России, как видите, говорить об этом крайне трудно, но и в других местах тоже.
— «Яблоко» сможет участвовать в следующих выборах?
— Я не знаю, позволят ли нам это. Но речь идёт не о судьбе одной партии. Речь о будущем России — а значит, и всего мира.
