Николай Рыбаков рассказал об итогах года «Яблока» и прогнозах на 2026 год в программе «Пока Шлосберг офлайн»

Председатель партии «Яблоко» Николай Рыбаков принял участие в эфире программы «Пока Шлосберг офлайн» на канале «ГражданинЪ TV», где с ведущим Даниилом мариновым подвел итоги года партии и обсудил планы на 2026 год. 
 

Даниил Маринов: Добрый вечер, дорогие друзья! 

Вы находитесь на канале «ГражданинЪ TV», меня зовут Даниил Маринов, вы смотрите цикл стримов «Пока Шлосберг офлайн». Мы ведем их в поддержку Льва Шлосберга, который сейчас находится в СИЗО. Мы убеждены, что это политически мотивированное решение. Пока он не может выходить в эфир, мы продолжаем его работу: находимся на связи, говорим честно, открыто и поддерживаем друг друга. (Заранее хочу попросить прощения за техническую задержку, которая у нас случилась.)

И сегодня у нас в гостях председатель партии «Яблоко» с 2019 года Николай Рыбаков. Николай, здравствуйте.

Николай Рыбаков: Здравствуйте, Даниил.

Если можно, я тоже принесу извинения. Так как из-за меня состоялась задержка, то я тоже приношу извинения перед зрителями и заодно перед Львом и уже предвкушаю, что он мне скажет, когда он выйдет скоро, я буду отруган. Так что приношу перед вами извинения, прошу их принять.

Даниил Маринов: Сегодня мы подведем итоги уходящего года для партии «Яблоко»: поговорим о том, каким этот год оказался в политическом, организационном и человеческом смысле, с какими вызовами пришлось столкнуться, что удалось сделать, несмотря на давление и ограничения. А также посвятим часть эфира тому, что «Яблоко» дает для защиты и помощи своим товарищам, которые в данный момент являются политическими заключенными, в т. ч. Льву Шлосбергу и Максиму Круглову.

Напоминаю, что вы можете поставить лайк (вы обязаны поставить лайк!) этому эфиру, написать комментарий – так нас посмотрит гораздо больше людей. Также можете задавать свои вопросы нашему сегодняшнему гостю в чате, мы их все читаем и стараемся оперативно на них реагировать.

Николай Игоревич, в последний раз мы с вами общались 4 месяца назад, в августе, я брал у вас интервью и тогда спрашивал, что изменилось в стране и партии с 2019 года. Расскажите, пожалуйста, что изменилось за прошедшие 4 месяца в стране и партии.

Николай Рыбаков: Давайте начнем в целом со страны, и это не то, что изменилось, а то, чего, к сожалению, не произошло, чего не изменилось, – это не наступил мир, продолжают гибнуть люди. И к сожалению, я вынужден это замечать, что все больше людей от этой проблемы стараются отстраниться, сделать вид, что «нас это не касается», «давайте говорить о каких-то других темах, о каких-то других проблемах». 

И идет такое привыкание к тому, к чему привыкать нельзя: привыкание к смерти, привыкание к гибели, привыкание к увечьям, привыкание к тому, что мы видим в т. ч. и в Москве, и в Петербурге, людей, очевидно, вернувшихся с линии соприкосновения, которые без рук, без ног, инвалиды, их становится все больше, это очень заметно. И люди от этого стараются отдаляться. Вот такого, знаете, я бы сказал, «активного равнодушия» становится, к сожалению, больше, и вот ни в коем случае нельзя этого допускать, нельзя ко всему этому привыкать.

Ну и, конечно же, то, что совершенно понятно, – это наши коллеги, которые кто-то продолжает находиться под преследованием, кто-то стал преследуемым. Лев из-под домашнего ареста перемещен в следственный изолятор; Максим Круглов (еще один заместитель председателя партии) действительно арестован и находится в Москве в следственном изоляторе. Продолжается дело по Василию Неустроеву, увеличивается количество «иностранных агентов», которые никакими «иностранными агентами», как мы прекрасно с вами понимаем, не являются...

То есть, к сожалению, хороших событий, которых можно было бы ожидать, не случилось – вот это, на мой взгляд, главное изменение за те месяцы, которые мы с вами не виделись.

Даниил Маринов: Хочу задать встречный вопрос. Вы сказали, что проблема... вы не называли это проблемой, но обозначили в проблемном виде... – это нейтральное отношение, отсутствие сострадания у большинства людей к тем, кто возвращается с линии соприкосновения. Не кажется ли вам, что это вполне естественное следствие из того, что у нас практически нет открытых, гласных институтов, закрываются многие СМИ, блокируются мессенджеры и т. д.? То есть не является ли это нормой в принципе в такой ситуации?

Николай Рыбаков: Вы знаете, Даниил, вместе с вами начинаю думать над темой отсутствия сострадания к этим людям... Я не могу сказать, есть ли сострадание именно к этим людям или нет, – я вижу отсутствие сострадания к самой теме того, что происходит, и сопереживания людей вот этой проблеме.

С одной стороны, да, почти нет объективных, свободных средств массовой информации. С другой стороны, активно работающая государственная машина пропаганды играет противоположную роль. Мы имеем большую накопленную историческую память того, как люди сопротивляются вот такой пропагандистской машине и перестают верить в искренность этого, и это очень заметно. 

Потому что когда что-то делается неискренне, не от души, а по государственной разнарядке (а в основном все сейчас вот такие как бы патриотические мероприятия происходят по государственной разнарядке и по государственным сценариям, потому как по негосударственным сценариям они могут пойти неправильно, не так, как хочется государству), то, конечно же, всегда люди от этого начинают отстраняться. И даже если они вынуждены в этом участвовать, потому что дети учатся в школе, потому что работает кто-то в детском садике или кто-то работает в какой-то бюджетной организации и вынужден участвовать в этих псевдопатриотических проектах, то в душе люди от этого стремятся отстраниться. 

И это для государства очень опасно и очень разрушительно; это те процессы, которые происходили в Советском Союзе еще до перестройки, когда люди видели неискренность всего происходящего.

Даниил Маринов: Я имел возможность видеть недавно телевизионную передачу, вроде как она называлась «Время героев», и я бы не сказал, что она не выглядит неискренней. Я бы, наоборот, обратил внимание на то, что в последнее время как раз-таки люди, вернувшиеся со специальной военной операции, даже если какая-то программа сделана под диктовку государства, то как минимум они там стараются, пусть и цензурированно, может быть, но говорить реальные вещи, которые там происходили.

На ваш взгляд, это и дальше будет способствовать отталкиванию нашего населения, наших жителей от проблемы, или все-таки есть что-то хорошее в этих государственных проектах, которые так или иначе все-таки пытаются показать то, как происходит на самом деле вот этот вооруженный конфликт?

Николай Рыбаков: Вы знаете, Даниил, во-первых, я ни в коем случае не говорю, что все выступают неискренне: конечно, очень многие люди (часть людей, скажем так) участвуют в этих событиях искренне. Я считаю, что они ошибаются, но делают они это искренне, это, безусловно, такое есть.

Как будут влиять рассказы возвращающихся с военных действий людей на будущее, сейчас мне предсказать сложно, потому что если читать и если воспринимать то, что говорится, и когда это будет говориться, полностью искренне, честно и объективно, я думаю, что будет очень много разных вопросов у людей.

Например, вот я не скрываю, это никакая не реклама: я слушаю часто радио «Звезда». Там много интересных передач, и они не пропагандистские. Да, там есть, конечно, и передачи определенного контента, но там очень много просветительских, образовательных передач, в т. ч. там читают книги. И там читали книгу одного из военкоров уже о событиях последних лет на специальной военной операции. Ну вот он так описывает там происходящее, что можно было бы сказать, что если бы эта книга была издана не военкором, то это, конечно, был бы как минимум штраф, а как максимум приговор, потому что это можно и под дискредитацию подвести, и под распространение фейков, и подо все.

Здесь я думаю, что нам нужно ориентироваться... или не нужно, а можно – это каждый делает сам выбор, на что он здесь ориентируется... на то, что писали о войне как таковой лейтенанты Великой Отечественной. И вот известный потом раздел произведений о войне, называющийся «лейтенантская проза», – вот это самая искренняя, самая честная и самая задевающая за душу часть произведений о Великой Отечественной войне. Что будет здесь, сказать сложно.

И вот из всех произведений лейтенантской прозы ты всегда себе достаешь в свой такой багаж памяти то, чтобы никогда это не повторилось, чтобы никогда не было войны. Вот только сейчас, перед эфиром, я тоже слушал такие отрывки из книги Иннокентия Смоктуновского (я ее не читал, я уже попросил сейчас моих коллег ее найти, эту книгу, она была издана в конце 1990-х гг.), которая называется «Ненавижу войну». И потом, может быть, в одном из будущих эфиров мы с вами поделимся впечатлениями об этой книге. А уже как кто будет воспринимать эту информацию, это в т. ч. зависит и от человека.

Вот я добавлю, знаете, что, Даниил? Очень часто, к сожалению, люди, которые больше всего говорят о том, что надо делать, как нужно делать, говорят это в теплых московских телевизионных студиях, а не гибнут... Никому не желаю, естественно, гибели, но и никому не желаю других призывать к этому.

Даниил Маринов: Еще один вопрос из этой темы. Вы сказали, что считаете такую искренность, которую я приводил в пример, ошибочной, вы сказали «ошибочная искренность». На ваш взгляд, что все-таки лучше, безучастность и игнорирование ситуации, которая сейчас происходит, или ошибочная искренность так называемая.

Николай Рыбаков: Не знаю. Лучше понимание того, что важна человеческая жизнь, человеческие таланты, отношения между людьми... Мне кажется, что здесь нельзя выбирать лучшее – здесь ни то, ни то не лучше.

Даниил Маринов: Я понял, хорошо.

Николай Рыбаков: Вы знаете, Даниил, я приведу такой пример. Есть один из экспертов, с которым я познакомился на НТВ на «Место встречи», Станислав Бышок, и я подписался на его канал: мне кажется, что он очень интересные вещи пишет. Вот сегодня он написал: «Вы знаете, как интересно, как у людей сходится в одной голове идея о том, что украинцы – это тоже русские и что русские никогда не сдаются». Вы как хотите из этого выходить?..

Поэтому всех, кто искренне заблуждается, неискренне заблуждается, я бы мог призвать только к той фразе, которая выбита на входе на мемориальное кладбище Сандармох в Карелии: «Люди, не убивайте друг друга». Потому что вы убиваете людей, вы убиваете будущее, вы убиваете будущее наших стран обеих, а учитывая важность и России, и Украины в мире, возможно, и будущее всего человечества в целом. Поэтому лучше докажите свою правоту мирным путем.

Даниил Маринов: Хорошо, я понял ваш ответ, ваш тезис.

В том же августовском интервью (вернемся, как говорится, к нашим баранам) вы заявили (это было как раз-таки перед выборами муниципальными в Псковской области, перед выборами в России в целом в Заксобрания): «Сотни людей в России выходят на выборы со словами „Мы за мир и свободу!”, и, становясь депутатами – а даже в этих условиях мы научились выигрывать выборы, – они становятся депутатами, не изменяя своей политической позиции». Последние муниципальные выборы в региональные и районные Заксобрания вы считаете победой?

Николай Рыбаков: Я считаю их победой, потому что победой я считаю само участие, что в этих условиях в России в 2025 году... дальше каждый человек, кто смотрит сейчас эфир или запись, может представить себе все эти условия... когда через день, а то и каждый день мы получаем информацию о новом уголовном деле, новом штрафе, каких-то следственных действиях, обысках, задержаниях... 

И вот в этой истории люди находят в себе силы одни выйти на выборы и заявить, что они за мир и свободу, за соглашение о прекращении огня, другие люди находят в себе силы идти и помогать им как волонтеры, агитаторы, сотрудники штабов, члены избирательных комиссий, и еще другие люди находят в себе мужество прийти на избирательный участок и поставить галочку напротив фамилий тех людей, которые так говорят. 

Да, чаще всего, конечно, эта нагрузка ложится на самих кандидатов, когда их пытаются... Я не знаю, насколько вы рассказывали это на прошлых эфирах, но мы знаем, как в Псковской области угрожали, пытались уволить, наезжали (пытался подобрать какое-то другое слово, но не могу) на бизнес людей, кто занимается бизнесом в регионе, – и люди несмотря на все это идут и борются за жизнь (потому что вы понимаете, что они борются не за то, чтобы стать депутатом в каком-то совете). 

И это главное достижение, потому что если бы этого не было, то это значит, что шансов на нормальное будущее нашей страны меньше. Пока это есть, мы будем пользоваться такой возможностью, выходить на выборы, говорить с людьми, в т. ч. и в следующем году в Государственную Думу на выборы.

Даниил Маринов: Об этом мы еще поговорим.

Меня просят уточнить, что речь идет про интервью на сайте газеты «ГражданинЪ», которое называется «Глобально можно что-то изменить, когда государство захочет создавать микроскопы вместо автоматов» (Николай Рыбаков от 30 сентября).

Я бы хотел прокомментировать ваш тезис про то, рассказываем мы или нет про наезды на бизнес и на людей, когда они баллотируются, – стараемся на самом деле по большей части абстрагироваться, потому что это непосредственно грозит самим кандидатам, их семьям. И если идет предвыборная кампания, об этом действительно редко рассказывается, потому что давление может быть усилено.

Николай Рыбаков: Да, это, конечно, я понимаю.

Даниил Маринов: Но после выборов стараемся.

Немножко перефразирую свой вопрос, все-таки вы немножко не на то ответили...

Николай Рыбаков: Вы хотите про конкретные результаты?

Даниил Маринов: Нет. Вы сказали: «Мы научились выигрывать выборы». Вот считается ли победой в плане количества мандатов... ? Устраивают ли вас вообще итоги прошедшей кампании?

Николай Рыбаков: Даниил, вы знаете, я как минимум последние 3 года не оцениваю выборы по количеству полученных мандатов.

Да, действительно, нам удалось снова пройти в городскую думу Калуги и в муниципалитеты Псковской области, и это достойно очень уважения, и я желаю всем нашим избранным депутатам успехов в работе, всем чем можем будем им помогать. Но не этим я оцениваю результаты выборов, а тем, что мы снова смогли дойти до людей с этой повесткой. Но еще раз хочу сказать, что да, конечно, мой тезис о том, что даже в этих условиях мы выигрываем выборы, – да, он сохраняется, потому что вы снова видите, что есть избранные депутаты от «Яблока».

Да, это не везде; да, у нас есть регионы, когда нашему кандидату говорят: «Мы вас, конечно, зарегистрируем, но вы получите ноль голосов. Несмотря на то что вас знают, мы вас уважаем, вы эффективный депутат, порядочный человек, но будет ноль». И даже учитывая то, что есть такие протоколы, средний процент кандидатов от «Яблока» на выборах 2025 года – это 14,4%, и это, простите, очень серьезный результат.

Даниил Маринов: В 2025 году это точно серьезный результат.

Николай Рыбаков: Конечно. Если это отнести в целом на страну, то это почти 15 миллионов человек, если транслировать на страну, потому что в 2025 году проходили выборы в очень непростых для «Яблока» регионах.

Даниил Маринов: Нужно сказать, что и в 2024 году, и в 2023-м тоже выборы непростым образом проходили в непростых регионах...

Николай Рыбаков: Ну, есть такая история, это в значительной степени правда, что выборы в крупных городах-миллионниках, в университетских центрах проходят лучше. 

Да, конечно, тут нельзя не признать, что мы потеряли фракцию в городской думе Томска, но это очевидно политическое решение: у нас было, по-моему, 4,99% голосов, т. е. несколько голосов в прямом смысле недосчитались в официальных протоколах избирательной комиссии. Я могу сказать, что это, безусловно, политическое решение в Томске принято.

Даниил Маринов: Хотел бы отметить: дорогие зрители, не забывайте, пожалуйста, ставить лайки, подписываться на «ГражданинЪ TV», делиться этой трансляцией со своими друзьями, знакомыми – так ее посмотрит больше людей. Пишите, конечно, свои вопросы в комментариях.

Николай Рыбаков: А можно даже, Даниил, и с незнакомыми людьми делиться, и так о нас больше узнает людей, чем делиться только со знакомыми. Это мое ноу-хау, я сейчас придумал.

Даниил Маринов: Стоит сделать оговорку, что с незнакомыми людьми можно делиться этой трансляцией, но не всем подряд, на всякий случай, потому как российское законодательство не дремлет.

Недавно Выборгский районный суд оштрафовал вас на 1,5 тысячи рублей за фото Алексея Навального, признанного экстремистом и террористом, посмертно не исключенного из данных реестров. Как я понимаю, постановление уже в силу вступило, что наложило на вас ограничение на...

Николай Рыбаков: Нет.

Даниил Маринов: Не вступило?

Николай Рыбаков: Нет, постановление в силу не вступило, мы его будем обжаловать, поэтому мы будем делать все возможное, для того чтобы оно было отменено.

Даниил Маринов: Тогда скажу так: в теории оно наложит на вас, если вступит в силу, ограничение на избрание в Госдуму и в Заксобрание Петербурга в 2026 году. И в коротком ролике с комментарием, когда вы объясняли эту ситуацию, вы сказали, что есть силы, которые не хотят участия «Яблока» в выборах в Госдуму.

Николай Рыбаков: Да.

Даниил Маринов: Насколько велик риск того, что партия не будет избираться в принципе?

Николай Рыбаков: Вы знаете, Даниил, я думаю, что мы из этого не будем исходить. Мы понимаем, что такой вариант развития событий может быть, но мы на него не ориентируемся. 

Вся наша подготовка идет сейчас для участия в выборах в Государственную Думу, у нас расставлены конкретные сроки для наших региональных отделений. У нас только что прошел Федеральный совет, на котором у нас всем регионам выданы и количественные показатели, сколько нужно подобрать кандидатов, и по одномандатным округам. Я являюсь приверженцем того, что мы должны выставить как можно больше кандидатов по одномандатным округам, и, конечно, по партийному списку это нужно большое очень количество людей, около 300 человек, подготовить для этого.

Вместе с тем я хочу сказать – и это очень серьезная тема, – что, по оценкам ряда экспертов, сейчас все в совокупности ограничения, которые введены в России (я сейчас говорю не по экстремистской символике, а в целом: у кого какие-то ценные бумаги, еще что-то, еще что-то) запрещают участвовать в выборах примерно 10 миллионам человек. То есть фактически каждый 10-й гражданин России не может быть кандидатом на выборах, и это абсолютный абсурд, абсолютнейший. 

Потому что мы в прошлых выборах 2021 года выявили столько абсолютно несуразных причин для снятия наших кандидатов... Сейчас вернемся мы к подготовке к выборам, просто хочу, чтобы тоже зрители понимали масштаб этой абсурдности.

Даниил Маринов: Да-да-да, конечно.

Николай Рыбаков: Допустим, вот как вы считаете, какая самая российская поисковая сеть?

Даниил Маринов: Российская?

Николай Рыбаков: Да.

Даниил Маринов: Самая российская? Ну, я бы сказал, что «Яндекс».

Николай Рыбаков: Правильно.

Даниил Маринов: Но так как чувствую, что вопрос с подвохом...

Николай Рыбаков: Вопрос с подвохом, да, потому что выяснилось, что те, кто имеют акции «Яндекса»... А имеют они их через фонды (если человек инвестирует в фонд, а тот уже покупает акции), и человек часто может даже не знать, куда вложены его средства... Так вот все, у кого были акции «Яндекса», были сняты, потому что оказалось, что «Яндекс» не российская компания. И так далее.

Даниил Маринов: О как...

Николай Рыбаков: И в целом, еще раз говорю, 10 миллионов человек таких набирается.

Тем не менее у нас есть крупные регионы, где много одномандатных округов и много должно быть кандидатов по спискам, есть территориальные группы, где меньше людей... Но тем не менее мы от каждой региональной организации (у нас их 78) должны получить вот уже в ближайшее время фамилии кандидатов и по округам, и по спискам, для того чтобы начать такую работу в т. ч. и потому, что это организационно очень серьезная процедура, не только политически, но еще организационно: мы понимаем, насколько к нашим документам будет пристальное внимание со стороны всех структур, которые участвуют в проведении выборов. 

Поэтому работа идет, мы определили критерии, кто будет кандидатами на выборах 2026 года, а то, какая будет уже конфигурация списка головной части списка, общефедеральной, как будут регионы объединяться между собой для региональных групп, – это уже будет чуть позже, к съезду в июне.

Даниил Маринов: Эти критерии, которые вы уже определили, как-то отличаются от критериев 2025 года? Если да, то могли бы назвать отличия?

Николай Рыбаков: От 2025-го или 2021-го?

Даниил Маринов: 2025-го.

Николай Рыбаков: От 2025-го? Мы еще раз говорим, что если выборы проходят в той ситуации, которая сейчас, то, конечно же, все наши кандидаты идут на выборы за мир и свободу, за жизнь без страха в России, потому что это ключевая тема, чтобы люди могли чувствовать, жить, творить, создавать в России бизнес, семьи, творчество, научные изобретения и не бояться за то, что в дверь постучат и за ними придут. Это первое.

А второй очень важный критерий... Так получилось, что мы еще не обсуждали ни с кем, впервые я у вас на эфире об этом буду говорить...

Даниил Маринов: Инсайды!

Николай Рыбаков: (Да.) ...что кандидатами... Там длинная формулировка, я суть скажу: кандидатами от «Яблока» должны быть люди, за которых мы готовы поручиться. Это либо федеральное «Яблоко», если это федеральные выборы, либо это региональная организация, если это какие-то региональные или местные выборы. То есть это должен быть тот человек, учитывая опыт политический которого, учитывая политическую биографию которого, вы можете сказать, что да, мы как партия, мы как люди, ответственные перед гражданами нашей страны, за этого человека несем ответственность. Это сложно, это очень серьезная вещь. 

Вот я могу сказать, что меня это очень больно задевает во всей политической ситуации в нашей стране, что в принципе история с политической репутацией у нас редко отражается на официальной политической биографии человека. У нас есть целые политические партии... я бы сказал, что почти все парламентские, если не все... которые не несут никакой ответственности политической ни за своих членов, ни за их высказывания, ни за их деятельность, ни за то, к чему приводят результаты их политической работы, политической деятельности. А мы хотим другую политику построить, где такая ответственность будет.

Даниил Маринов: Хорошо.

В интервью изданию «Новгород.ру» Льву Семину, которое вы давали в сентябре этого года (интервью называется «Это долгая и важная работа: лидер партии Николай Рыбаков о декоммунизации в России»), вы сказали: «За последние десятилетия власть сделала все, чтобы избранные органы перестали что-то решать». Как депутаты от партии «Яблоко» могут повлиять на эту ситуацию в перспективе? Есть ли проекты законов, дающие больше власти, например, парламентам?

Николай Рыбаков: Да, конечно, проекты есть. Но одни депутаты от «Яблока» без поддержки граждан изменить ничего не смогут: это будут локальные варианты помощи людям, решения каких-то конкретных проблем, а в целом ситуацию в стране нужно менять всем вместе. Отдельно «Яблоко» ничего сделать без граждан не сможет. Это не история, когда футбольная команда выходит на поле, бегает и забивает, а трибуна советует, как и что делать, – это совершенно не такой вариант.

Поэтому да, у нас есть целый пакет законов, которые нужно принимать для того, чтобы был парламент, реальный парламент, который принимает решения. У нас есть пакет законов, такой специфический пакет: мы ведем постоянный мониторинг репрессивных законов, это целый большой список, который просто нужно будет отменять. Да, какие-то законы нужно будет править, но уже есть десятки законов, которые править не надо – их нужно просто отменять.

Даниил Маринов: Вы сказали, что есть пакет законов, которые как-то изменяют функции парламента, – приведите какой-нибудь законопроект из этого пакета, который это делает, в качестве примера.

Николай Рыбаков: Из этого пакета? Если сейчас начать вам их приводить, эти примеры, содержание...

Даниил Маринов: Какой-нибудь один.

Николай Рыбаков: Например, это процедура реальная, не которая сейчас введена, назначения министров, фиктивная фактически, а реальная процедура назначения министров ключевых при участии парламента, при том, что парламент либо дает согласие, либо не дает такого согласия. Сейчас это, конечно, не так, как должно быть сделано. Как один совершенно пример.

Даниил Маринов: Я понял.

Николай Рыбаков: Когда правительство отчетно перед Государственной Думой, перед парламентом.

Даниил Маринов: У нас тут есть вопрос в чате. Пользователь Моучбланш спрашивает: «Можно ли что-то сделать простым гражданам, чтобы помочь спасти Байкал от вырубок?» (У нас на самом деле это довольно большая тема в сегодняшнем выпуске, одна из острых тем месяца.) Как оцениваете вообще этот закон с точки зрения эколога? Это вынужденный компромисс или опасный прецедент, который может привести нас к необратимым последствиям, потере лесного фонда Байкала фактически? И, рапортуя ответу в чате, что можно сделать простым гражданам?

Николай Рыбаков: Значит, несколько моментов.

Первый. Все, что сейчас происходит с Байкалом, – это пример того, что под вот этот большой шум всего происходящего в стране и в мире очень многие пытаются провести (и проводят, как мы видим) свои лоббистские инициативы. 

Можно зайти на сайт «Яблока» и посмотреть расследование, которое говорит о том, что авторы законопроекта, а теперь принятого закона... (Но вроде бы Путин его не подписал еще. Если нам могут помочь, посмотреть... Во всяком случае вот в пятницу не было.) Так вот авторы этого законопроекта имеют прямые – через своих близких людей или родственников – интересы в принятии данного закона.

Даниил Маринов: В чем выражаются их интересы?

Николай Рыбаков: Это выражается в их бизнес-связях по лесозаготовкам в этой зоне. Люди должны быть просто лишены депутатского мандата за сокрытие информации о конфликте интересов, потому что они вносят закон не про развитие железнодорожного транспорта и не про больницы – они вносят закон в Государственную Думу о том, как будут близкие им люди заниматься бизнесом после принятия этого закона. Вы после этого собираетесь с коррупцией бороться, когда это все всплыло и все равно ничего не сделано, и все равно закон принят?.. Вот это к прошлому нашему вопросу об ответственности партии за инициативу своих депутатов.

Я могу сказать, что я разговаривал с людьми, которые живут в Байкальской природоохранной зоне, и я был там во время выборов 2021 года в Государственную Думу, объезжал многие города на этой территории, на берегу Байкала: там тяжелая экономическая ситуация, реально, правда, но таким способом вы ее не решите никак. 

Вы ставите под угрозу то, что совершенно не принадлежит никому в мире (потому что это даже не российское богатство – это мировое богатство), хотите, чтобы конкретный бизнес мог получать прибыль сейчас, в конкретное время, но, к сожалению, не задумываетесь о будущем, о том, что это не наше с вами достояние – это достояние будущих поколений. Причем особенность в том, что и будущие поколения тоже должны знать, что это не их: это всегда должно оставаться в будущем. 

Мы так виноваты перед Байкалом за все, что там происходило в советское время (я имею в виду, конечно же, БЦБК, Байкальский целлюлозно-бумажный комбинат), что мы должны десятилетиями исправлять эту ситуацию, а не ухудшать ее такими способами.

Честно говоря, я не устаю поражаться тому, что такие решения могут приниматься и что нет никого, кто может во власти этому противостоять.

Теперь про то, что можно сделать...

Даниил Маринов: Можно встречный вопрос в моменте буквально?

Николай Рыбаков: Да-да-да.

Даниил Маринов: Вы так категорично высказываетесь, но тут речь идет про сплошные вырубки вымершего, погибшего леса, это во-первых.

Николай Рыбаков: Да-да.

Даниил Маринов: Во-вторых, согласитесь, все-таки даже частный бизнес, как бы он там бандитски ни велся, может развивать и давать толчок развитию экономики в отстающем регионе, он дает рабочие места там так или иначе.

Николай Рыбаков: Может, может. Но исходить надо из первого, что, к сожалению... 

Вот, вы знаете, я даже сейчас не вспомню... какой-то был регион... Я часто на лекциях для студентов приводил эту историю про сплошные и несплошные вырубки. Значит, человеку тоже из нынешних думских партий, он был региональным депутатом, была дана возможность проводить вырубки, в итоге это все привело к тому, что площадь вырубок снималась из космоса, там какие-то сотни футбольных полей в итоге были вырублены, потому что это совершенно происходит неподконтрольно. 

Значит, если это санитарные рубки, то тогда надо убирать засохшие деревья, а не делать сплошные вырубки засохших деревьев. И вот, к сожалению, у меня нет никаких гарантий (и не только у меня, а, допустим, и у представителей Академии наук, которые бьют тревогу об этом законе, о том, что его принимают) о том, что это будут вырубки погибших деревьев. Потом будет поздно.

Второе. Да, бизнес может развиваться, безусловно, но не за счет будущих поколений. Может развиваться, правда; значит, надо талантливо придумать, как сделать так, чтобы люди не жили в нищенской ситуации, как там сейчас многие живут.

Даниил Маринов: Касательно контроля тут стоит отметить, что там создается специальная комиссия, которая будет принимать решение о разрешении или запрете на определенные действия, согласовывать перечень участков, на которых разрешаются такого рода сплошные вырубки, и т. д. Там будет требование положительной позиции РАН...

Николай Рыбаков: Да, только комиссия-то будет, скорее всего, в Москве, потому что она будет с представителями Академии наук, а вырубки будут идти на Байкале, и установить, что в реальности вырублено, будет очень сложно. Надо, к сожалению опять же, не забывать очень высокий уровень коррупции в т. ч. и в этой сфере. 

А дальше встает вопрос. У меня большой опыт работы в защите окружающей среды, и потом, когда мы обращаемся в природоохранную прокуратуру (и здесь, простите, я их понимаю), они говорят: «Вы извините, но у нас на весь субъект федерации пять сотрудников – как мы это сможем все проконтролировать? А никак». Я не знаю, сколько конкретно в регионах, где это может происходить, но тоже думаю, что ненамного больше. И туда же относятся и незаконные сбросы неочищенных вод, и вырубки, и лов – все это должны сделать несколько человек, что практически нереально.

Даниил Маринов: Если бы комиссия была на территории непосредственно самих вырубок (т. е. на Байкале, к примеру), это бы улучшило положение, на ваш взгляд, т. е. если бы из местных жителей она составлялась?

Николай Рыбаков: Вы знаете, на мой взгляд, улучшило бы ситуацию, если бы сказали, что да, у нас будет специальный проект по вырубке засохших деревьев, а не сплошные рубки, потому что такие сплошные рубки приведут, я вижу, только к сплошным рубкам невысохших деревьев. А дальше я не знаю, насколько поможет этому комиссия на местах. Не знаю, Даниил, не думаю, что это может ситуацию исправить.

Даниил Маринов: Хорошо. А как граждане могут повлиять на это (возвращаясь к вопросу из чата)?

Николай Рыбаков: Граждане могут, когда мы закончим эфир, написать президенту о том, что вы считаете, что нельзя подписывать ему этот закон. Аргументы можно посмотреть у меня в телеграм-канале, у меня недавно был пост про эту ситуацию. Я думаю, что человек может это сделать.

Даниил Маринов: Опишите алгоритм, пожалуйста. Написать президенту в Telegram, в WhatsApp нельзя, в MAX тоже.

Николай Рыбаков: Да, действительно, иногда нам кажется, что это всем понятно. Вы заходите на сайт kremlin.ru... или кремль.рф, наверное, он называется... В любом поисковике, российском, не российском, набираете «официальный сайт президента России», и там есть кнопочка «Написать письмо», и пишете письмо, то, что вы считаете правильным по этой теме. 

Да, действительно, это было другое время, когда боролись и удавалось отстаивать довольно много, когда в т. ч. и президенты, даже этот президент прислушивался к природоохранным организациям, которые теперь названы в России нежелательными, запрещены, закрыты и т. д., и очень многое удавалось отстоять. Сейчас экологические неправительственные организации в большинстве своем разгромлены, немного существуют, но, конечно, выйти на такой уровень, чтобы отстоять сейчас Байкал, я не вижу, что они смогут. Поэтому граждане должны это самостоятельно делать. Мы это делаем как политическая партия; я буду благодарен, если вы это тоже сделаете как гражданин страны.

Даниил Маринов: Постараемся, я постараюсь сделать после вашего алгоритма, по крайней мере написать такое письмо.

Николай Рыбаков: Вот.

Даниил Маринов: В ноябрьском интервью изданию «НО.Медиа» из России вы сказали: «Любая, в т. ч. историческая, дискуссия душится потому, что она приводит к тому, что мы находимся в непонятном состоянии: революция – это плохо, но государство, созданное в результате революции, – хорошо; почему развал СССР является крупнейшей геополитической катастрофой, а развал Российской империи не является...»

Наша страна, как и многие другие, действительно полна исторических противоречий. Как это можно и нужно ли решать, на ваш взгляд? Может ли вообще существовать какая-то унифицированная, адекватная точка зрения на нашу историю, из-за которой фактически не будет смысла переписывать исторические учебники? (Это интервью месяц назад вышло: «Николай Рыбаков: что осталось от партии „Яблоко”, зачем она нужна России».)

Николай Рыбаков: Интересное какое название интервью, оказывается, было...

Даниил, я думаю, что на некоторые исторические события у абсолютного большинства людей может быть близкая точка зрения. При этом (вот здесь даже важнее именно при этом) дискуссии, исследования, споры по разным точкам зрения, по разному отношению к историческим событиям не только допустимы, а они должны приветствоваться, потому что истина все равно победит в этом споре. Таких тем, может быть, не так много, которые волнуют все общество, но когда исследование этих тем...

Допустим, история Великой Отечественной войны: сейчас для людей заниматься темой реальной, настоящей истории Великой Отечественной войны, начала Великой Отечественной войны, Второй мировой войны, темой блокады Ленинграда – это просто рискованно, это просто риск для их свободы.

Даниил Маринов: Да. Я бы хотел отметить тут как факт, что у нас в России за публичное (это ни в коем случае не призыв) отождествление ролей Советского Союза и нацистской Германии во время Второй мировой войны предусмотрены штрафы и домашние аресты, в т. ч. за сравнение Сталина с Гитлером.

Николай Рыбаков: Нет, не домашний арест (это на время следствия), а прямое тюремное заключение.

Даниил Маринов: Да-да-да.

Николай Рыбаков: Так вот, например, я могу сказать, что во Владивостоке очень активный член партии, член Федерального совета нашей партии Марина Железнякова получила обвинительный приговор по своей публикации о, скажем так, причинах начала Второй мировой войны. 

И когда мы готовили для суда... Я признаюсь, что часть текстов я знал до этого, мы стали более пристально работать над этой темой, когда готовили Марину и готовились к суду. И если бы нынешнее законодательство действовало в советское время... и не только законодательство, а еще и правоприменительная практика, которая существует сейчас, если бы она действовала в советское время... то осуждены были бы часть маршалов Советского Союза, Героев Великой Отечественной войны, безусловно, Жуков был бы осужден, Константин Симонов получил бы срок – все люди, которые выступали и писали в той тональности, в которой была публикация Марины Железняковой о причинах начала Великой Отечественной войны, о том, в каком состоянии находилась советская армия к 22 июня 1941 года, о причинах такого состояния... 

Так вот очень много (мы в самом начале тоже уже говорили об этом) реальных, настоящих воспоминаний военных, прошедших Великую Отечественную войну, если их сейчас открыть, то это, конечно же, просто запрещенная литература, просто они были бы сейчас в России запрещены.

И вот последнее, чтобы тоже наши зрители понимали (я не знаю, может быть, и вы даже про это не знаете): уровень в суде аргументации, как раз в суде по Марине Железняковой, а это был фактически суд, интерпретировавший исторические события... И эксперт, который приходит в заседание суда, подписывается, что он обязуется говорить правду и только правду, и его спрашивают: «Скажите, уважаемый эксперт, а существуют ли секретные протоколы к пакту Молотова – Риббентропа?» А он говорит: «Не доказано существование секретных протоколов к пакту Молотова – Риббентропа, не знаем мы про такое».

Вот поэтому очень опасно, когда государство берет на себя роль историков и говорит, что вот эта позиция исторически правильная, а вот эта позиция исторически неправильная, потому что потом у людей происходит некоторый переворот сознания в голове.

Допустим, отношение к событиям 14 декабря 1825 года в Санкт-Петербурге какое должно быть? Такое, на котором мы воспитаны, или такое, как теперь рассказывают про первую оранжевую революцию и вообще злодеев, из-за которых вообще все рухнуло, Российская империя буквально? Ну вот не надо постоянно нам рассказывать, какое у нас должно быть отношение: люди в состоянии сами разобраться. Людям надо дать возможность это делать, не прессовать, не наказывать тех, кто занимается изучением всех этих исторических тем, и люди разберутся во всем.

Даниил Маринов: Николай Игоревич, прошу прощения, ранее я упомянул WhatsApp – хочу напомнить, что WhatsApp принадлежит компании Meta, которая признана экстремистской и запрещена на территории Российской Федерации, как и все ее продукты. Все, теперь я спокоен...

Николай Рыбаков: Какой ужас... Все, теперь вообще можно быть спокойными.

Даниил Маринов: Вернусь, раз уж у нас тема пошла про Советский Союз в том числе, к интервью Льва Семина (издание «Новгород.ру», о котором уже сегодня говорилось), интервью называется «Это долгая и важная работа: лидер партии Николай Рыбаков о декоммунизации в России». Вы там заявили: «Работу по переименовыванию улиц важно провести как можно раньше. Это будет одно из первых дел, которым следует заняться, когда в стране произойдет смена политической системы. Все к вопросу о том, чтим мы свою историю или нет».

Раскройте, пожалуйста, свое высказывание. Почему это вообще является одним из первых дел? И не является ли первым делом, не знаю, ремонт систем ЖКХ, отмена муниципальной реформы, пересмотр дел политзаключенных? Как будто бы улицы могут и подождать, вот это мне так кажется.

Николай Рыбаков: Улицы, конечно, могут подождать, а сознание общества подождать не может.

То, что этим нужно заниматься, не отменяет всего остального. Но история недавняя нашей страны показала, что, к большому сожалению, среди многих ошибок, допущенных в 1990-е гг., одной из самых серьезных являлось то, что не была проведена десталинизация и дебольшевизация страны, которая привела к ресталинизации. 

Казалось бы, в конце 1980-х гг. ну совершенно понятно обществу, и тем людям, кто выходили на улицы, на эти многотысячные демонстрации, и тем, кто это обсуждали в домах, даже если они до этого не знали о материалах XX Съезда, понятно, что в истории нашей страны произошли тяжелейшие трагические события, в результате которых погибли миллионы людей. 

Здесь я сразу же хочу сказать, что наши оппоненты начинают кричать: «Никаких миллионов – там несколько сотен тысяч!», «Какая ерунда, что вы нагнетаете?» Это неправда. Потому что да, в годы Большого террора это не миллионы, но были расстрелы до Большого террора, были расстрелы после Большого террора, и были сотни тысяч и миллионы людей, которые умерли в лагерях от болезней, от голода, в депортации, которая происходила по национальному признаку, при передвижении, когда вагонами люди вымирали от голода, и баржи топили, от всего этого ужаса... Это никаких смертных приговоров не было – это была гибель людей в эти годы. 

И казалось, что совершенно всем все понятно, очевидно, и никогда такие времена не могут вернуться, и сколько уже можно все это обсуждать. 

И поэтому мы находимся в такой ситуации, что молодым людям сейчас внушают: «Вот что ж плохого в Сталине и в его товарищах, если их именами до сих пор названы улицы наших городов? Именем плохого человека улицу не назовут – значит, может быть, и неплохой человек, может быть, и хороший человек?» И тогда у нас получается такая история, что у нас, допустим, царская семья и дети Николая II причислены к лику святых, но имя их убийцы носит московская станция метро и район московский. 

Все-таки нельзя постоянно находиться в такой исторической и нравственной раскоряке. Это же не вопрос того, что это какая-то прихоть, – это вопрос того, что мы должны дать этим событиям нравственную оценку, допустимо такое или не допустимо. Ну, если допустимо, тогда чего удивляться-то...

А те темы, о которых вы сказали, – ими, конечно, тоже надо заниматься. Политические заключенные должны быть освобождены еще раньше, чем пройдет переименование улиц (если это первостепенное, то это «нольстепенное»). А ЖКХ вообще никто не отнимет: катастрофичность состояния системы жилищно-коммунального хозяйства в нашей стране такова, что это даже близко по срокам переименования улиц не подойдет.

Даниил Маринов: Это понятно, да, особенно для нашей Псковской области актуально.

Николай Рыбаков: Это вообще не особенно для Псковской области – это особенно для всей страны.

Даниил Маринов: Ну понятно.

Николай Рыбаков: Потому что, когда я еду в регионы, у меня всегда есть справка об экономическом, социальном положении в регионах, но вот, конечно, состояние коммунального хозяйства – это катастрофа, и это невероятная ошибка тучных лет в государственной экономике нашей страны, что все эти проблемы не начали решать и даже если бы не полностью все решили, то уж точно сдвинулись бы, – мы не сдвинулись и по состоянию ЖКХ, и по состоянию... 

Вот то, что меня очень тоже волнует, может быть, если не больше ЖКХ, то так же, – это состояние очистных сооружений в стране, потому что мы загаживаем (простите меня, в прямом смысле) воду в нашей стране, как будто, я не знаю, мы в пещере живем, а мы давно не в пещере живем.

Даниил Маринов: Полностью согласен с вами. Там проблема еще в том, что не является эта проблема первостепенной. Вот у нас Владимир Владимирович поддержал инициативу объявить 2026 год Годом единства народов России – мог бы объявить Годом единства и качества жилищно-коммунального хозяйства, например, и заставлять бы всех ремонтировать первостепенно это все.

У нас вопрос в чате от пользователя все того же Моучбланш...

Николай Рыбаков: Какой активный.

Даниил Маринов: «Ваши прогнозы на 2026 год: перемирие, выборы или репрессии?»

Николай Рыбаков: Ох... Уважаемый пользователь с именем, которое я, к сожалению, не смогу повторить...

Даниил Маринов: Моучбланш.

Николай Рыбаков: Я очень надеюсь на то, что наконец люди перестанут убивать друг друга и между Россией и Украиной, и в других точках на планете, потому что, к ужасу, таких точек, где происходит убийство людей, становится все больше.

Да, безусловно, линия между Россией и Украиной важна не только потому, что мы здесь и мы несем ответственность за это, а еще потому, что это одно из тех событий, которое может перейти в большую войну, в новую большую войну, и в итоге может привести к ядерной войне, к применению ядерного оружия, после которого будет бесполезно обсуждать, сколько должно было быть пунктов в соглашении, где должна была проходить линия разделения, какая должна быть численность армии, кто где президент... – это уже будет все не важно.

Сейчас я понимаю, что люди воспринимают эти разговоры и эту информацию примерно на уровне анонсов какого-то фильма ужасов голливудского нового. Но самые видные российские специалисты в области ядерной безопасности, ядерного оружия говорят об очень серьезном риске такого развития событий, как преднамеренного его использования, т. е. осознанного его использования какой-то из сторон, так и неосознанного использования, т. е. случайно. 

Потому что, к сожалению и к счастью, в истории человечества было несколько примеров, когда не произошло применение ядерного оружия, его запуск только благодаря человеческому фактору, который сработал в сторону неприменения. Но он может сработать и в сторону применения, когда происходили ошибки техники и человек смог догадаться, что это недостоверно пришедшая информация. 

Но мы с вами видим, как бурно развивается искусственный интеллект, и мы с вами видим, как быстро меняется эта ситуация, и даже год назад, (я уж не говорю про 5 лет назад) мы не могли себе представить то, что с такой скоростью он будет внедряться в нашу повседневную жизнь. И ведь есть люди, которые выступают в т. ч. за использование искусственного интеллекта в ядерных вопросах. И сможет ли искусственный интеллект распознать здесь ошибку или нет и сделать так, что оружие будет применено, – я не хочу зависеть от этого. 

И поэтому наша очень большая ответственность в том, чтобы это не наступило. А отойти от этой черты можно только через то, что люди перестанут убивать друг друга. Вот первая моя надежда и в этом смысле ожидание на 2026 год. (Вообще, даже на 2025-й: он еще не закончился, есть еще почти три недели 2025 года. Я очень надеюсь, что, может быть, это произойдет и в 2025-м.)

А остальное будет: будут и выборы 2026 года (мы сделаем все разумно возможное, для того чтобы в них участвовать, как я уже говорил), и будут репрессии. Они будут продолжаться, потому что так работает государственная машина, это закономерность ее работы, пока нет никаких оснований для того, чтобы они ослабевали, – они будут продолжаться, к сожалению.

Даниил Маринов: Давайте немножко вернемся на позитивную сторону нашего разговора.

Николай Рыбаков: Давайте, конечно.

Даниил Маринов: Пользователь под ником Анджей Половский (или Ангей; прошу прощения, если неправильно произнес) здоровается, говорит: «Николай, „Яблоко” пойдет на выборы под лозунгом „За мир и свободу!”. Как изменится девиз, если к выборам боевые действия прекратятся? Спасибо».

Николай Рыбаков: Вы знаете, Анджей, давайте говорить прямо: если не будет боевых действий, то свобода тут же не наступит, и актуальность второй части нашей позиции о том, что России нужна свобода, нам с вами нужна свобода, позиция, что нам нужна жизнь без страха, – она даже за 2026 год в целом не уйдет. Это очень большая, долгая работа, в т. ч. и работа каждого из нас внутри себя. 

Опять же, я уже ссылался на разный опыт в нашей истории, в т. ч. и не такой давнишний, и вот могу сказать, что каждому из нас внутри себя нужно работать над тем, чтобы была свобода. Никто не даст нам избавления, поэтому больше читать, больше разговаривать с людьми, больше обсуждать, слушать, дискутировать и через это приходить к настоящей свободе.

Даниил Маринов: Касательно дискуссий тоже вопрос. (Я, кстати, напоминаю, что вы можете писать вопросы в чате, а еще лучше, если вы и лайк поставите, и напишете вопрос, и поделитесь этой трансляцией с друзьями, недругами, знакомыми и малознакомыми, потому что трансляция у нас самая крутая на сегодняшний день.) 

Пользователь под ником Сергей-M6B9C спрашивает касательно переименовывания улиц: «А людей спросить не хотите, хотят ли они переименовывать?»

Николай Рыбаков: А их спрашивали, когда наименовывали? Думаю, что не спрашивали.

Да, должна происходить такая работа. Это не в смысле, что «всем тут завтра все переименовывать», но эта работа должна идти вместе с просветительской работой. Потому что идея о том, что это очень дорого, всем все нужно менять, все документы надо поменять, – это все неправда: не надо менять никаких документов, не надо никаких штампов ставить – ничего этого не надо, никаких расходов это не понесет. Да, это понесет расходы на изменение табличек, больше никаких расходов от этого не будет.

И кроме того, людям надо рассказывать, кто такой Войков, кто такие другие граждане, именами которых называются улицы в наших городах и даже некоторые города.

Честно говоря, было поразительно, что даже в таких областях, которыми руководили уж точно люди с демократическими убеждениями, как Нижегородская область, ничего не переименовано. (Ну, только что Горький переименован.) А дальше вот взять список центральных площадей, центральных проспектов, улиц наших городов, адреса, на которых находятся все администрации: половина областных администраций, республиканских центров находится на улицах Ленина, Коммунистических, какого-нибудь Съезда партии и т. д. Ну вот так тогда и будет жизнь происходить.

Даниил Маринов: Не соглашусь с вами, что никаких расходов не понесет. Смотрите, это изменение в поисковиках, изменение в картах, изменение в путеводителях. Помимо этого, все-таки документация какая-никакая готовится и принимается.

И в рамках своего тезиса хотел бы спросить. Вот вы упомянули, что должна проходить просветительская работа. Как даже этой на данный момент, на мой взгляд, благой просветительской работе не превратиться просто в пропаганду того, что в Советском Союзе все было очень плохо, а сейчас вот у нас все будет хорошо, надо возвращаться к историческим названиям, которые в царские времена еще были приняты?

Николай Рыбаков: Это зависит от того, кто будет проводить эту работу. Если эта работа будет проводиться так, что «в Советском Союзе все было плохо, давайте все переименуем», это бесполезно. Надо действительно рассказывать людям, как, почему. Кроме того, есть огромное краеведческое движение в России, люди, которые занимаются этими вопросами, их очень много, которые собирают, тщательно изучают историю своего места, где они живут.

Между прочим, почему авторитарная, такая репрессивная власть не любит настоящих краеведов? Потому что они всегда докопаются до проблем, которые были, до исторических несправедливостей, которые происходили, до репрессий, до уничтожения людей, и об этом будут говорить, потому что без этого невозможна настоящая история в т. ч. и на местах, и история семей, и история сел. Поэтому испоганить можно любое дело, даже самое прекрасное.

Но еще раз хочу сказать, что я думаю, что поисковики автоматически справятся и не потребуется на это никаких расходов. (Лучше не упоминать даже их, а то выяснится, что кто-нибудь там тоже куда-нибудь не признан...) С путеводителями какая история? Мы такое проходили, ну бывает, вкладыши в путеводители надо вставлять будет, что да, такие-то улицы переименованы. Ну ничего, как-то можно с этим справиться.

Даниил Маринов: Вы в интервью в прямом эфире в программе «Особое мнение» на ютуб-канале «Ищем выход» (отметим, что этот ютуб-канал косвенно относится к движению «Наш выход», который признан Минюстом иностранным агентом) вместе с ведущим Валерием Нечаем сказали, что одна из будущих поправок, которой вы будете добиваться, – это сделать так, чтобы ни одна партия вне зависимости от того, какие результаты она получает на выборах, не могла в парламенте иметь более 40%.

Эта поправка релевантна только в нашей стране из-за такого исторического превалирования партии власти во многие периоды времени, или где-то существует уже похожая практика, которую можно было бы перенять?

Николай Рыбаков: Я не могу ответить на этот вопрос. Что для нас она актуальна, это очевидно, и очевидно, почему. Есть ли где-то уже такая практика, не могу сказать. 

Даниил Маринов: Хорошо, окей.

Николай Рыбаков: Может быть, мы будем первыми, кто это придумал.

Даниил Маринов: Я переформулирую тогда вопрос. Это в принципе извечная такая проблема демократических, анархистских обществ, что если большинство согласно (вот прямо абсолютное большинство, я бы сказал, 70% населения) с тем, чтобы «Единая Россия» у нас занимала 70% парламентских мест, не является ли это в принципе демократическим решением, на ваш взгляд? Вот если большинство жителей действительно при честных выборах, абсолютно честных, согласны с этим.

Николай Рыбаков: Да, не является, потому что там есть еще важный момент после запятой: демократия – да, это решение большинства при защите прав меньшинства. Вот это один из принципов действительно демократии, когда решение принимает большинство при защите прав меньшинства, а такого вы иначе сделать не можете.

Даниил Маринов: Хорошо, я понял ваш ответ.

Ну и немножко еще. В последнем интервью итальянской газете Avvenire вы призвали российских и европейских политиков (мы, кстати, с вами уже тоже говорили об этом) сделать все для того, чтобы перестали гибнуть люди: «Все усилия европейских, в т. ч. и российских, политиков должны быть направлены на эту цель». Что, по вашему мнению, политики должны сделать в первую очередь?

Вот у них там на носу сессия, у нас в Псковской области, например, не будет предсессионных выступлений в этот раз, но представим, что в каком-нибудь калужском парламенте они будут. Вот что они должны сказать, какой законопроект, может быть, подать или как еще обозначить свое мнение, чтобы исполнить вот этот ваш призыв, вот если они видят, что он откликается у них в душе?

Николай Рыбаков: Вы представляете, Даниил, что было бы в стране, если бы в декабре 2025 года даже не все, половина, четверть региональных парламентов приняли бы обращение к Путину, где написали бы слова, которые говорит партия «Яблоко» о текущей ситуации, и сказали бы: «Нет ничего важнее заключения соглашения о прекращении огня, и мы призываем вас, Владимир Владимирович, сделать в 2025 году (пока еще не наступил новый год) все возможное, все необходимое, для того чтобы такое соглашение было бы заключено»? Это была бы другая страна просто.

Даниил Маринов: Я не представляю в этом вопросе какое-то коллегиальное решение парламентов, прекрасно понимаю, что у нас явное меньшинство в избранных органах власти. Но вот я скорее спрашиваю касательно алгоритма, что я должен сделать, будучи депутатом, чтобы выразить эту позицию и не сесть.

Николай Рыбаков: Про второе не знаю.

Я хочу сказать, что вот вы меня спрашивали в прошлый раз, как так может быть, вот если 70% захочет, чтобы «Единая Россия» была, а вот как может быть, что партии «Яблоко» нет в Государственной Думе, мы есть только в трех Законодательных собраниях субъектов федерации, в Псковской области, в Карелии, в Санкт-Петербурге, а около 60% граждан страны считают так, как считает партия «Яблоко», что нужен немедленно мир.

Даниил Маринов: Это откуда у вас такие цифры, вы можете пояснить?

Николай Рыбаков: Конечно. Это можно посмотреть по совершенно разным опросам: где-то 58%, где-то больше 60% граждан считают, что нужен мир.

Даниил Маринов: Вы приводите в пример российские статистические издания?

Николай Рыбаков: Российские, конечно, да.

Даниил Маринов: Хорошо.

Николай Рыбаков: Да, в Украине я видел, что опросы не совсем такие, да, но это другая история.

А про то, что может сделать человек. Хорошо, не делает парламент – сделай тогда ты как депутат: выступи с такой позицией, напиши президенту письмо, заяви своим коллегам в твоем Законодательном собрании. Почему, что [не так]? Это нормально, что обсуждают что угодно, но только не самый важный вопрос будущего страны? 

Потому что от того, как будут сейчас развиваться события, зависит, есть будущее у нашей страны, у Украины, у Европы, и в целом, как мы уже с вами говорили, действительно печально... (Уже можно не возвращаться: я думаю, что все уже, кто смотрел, поняли, что я к этому очень серьезно отношусь.) Вот как может быть, что обсуждают все что угодно, а это не обсуждают? Это что, не касается жителей Калмыкии, Башкирии, Татарстана? Что, нет, не касается? Касается. Поэтому каждый человек, и не обязательно говорить о политиках – просто каждый человек может это делать. Есть ли у всех на это силы? Не знаю. Но силы поговорить хотя бы с близкими людьми и обсудить точно есть.

А про вторую часть вашего вопроса – как сделать так, чтобы при этом не сесть, – я не знаю, у меня нет для вас такой рекомендации.

Даниил Маринов: Видите, это же ключевой камень, почему многие не высказываются: потому что буквально затрагивание этой темы в контексте прекращения огня действительно сулит не лучшие времена для твоего бизнеса, для твоей семьи, в частности, для твоего места работы и т. д. Все как раз-таки за это переживают, за свое благосостояние, поэтому поднимаются все вопросы, кроме основного.

Николай Рыбаков: Я здесь ничем не могу помочь в этой ситуации, потому что каждый человек делает свой выбор. Я никого не осуждаю, сразу хочу сказать: я понимаю, что людям страшно. Мы вот сегодня почти не возвращались ко Льву и не говорили о нем...

Даниил Маринов: У нас будет отдельный вопрос еще.

Николай Рыбаков: Хорошо. Тогда в целом скажу, что все, что происходит с такими людьми, как Лев, как Максим Круглов, – это, конечно же, на людей навевает страх, это естественный результат. Все ли могут этому сопротивляться? Опять же не все, не все этому могут сопротивляться.

Но когда-то придет... я очень надеюсь, что скоро... такое время, когда мир все-таки наступит. И даже если кто-то тебя не спросит, но ты сам-то себя точно будешь спрашивать: «А что я в это время делал? Что я делал, для того чтобы сохранить жизни людей? Или мне это было не важно?» Такое вполне возможно.

Много было в мировой истории случаев, примеров, когда люди понимали, что они рискуют не то что штрафом или даже заключением, а просто жизнью, и все равно они шли и делали то, что они считали правильным.

Даниил Маринов: Это на самом деле так. Почитать только Сильвио Пеллико, которого посадили в тюрьму, в совершенно нечеловеческие условия за написание письма...

Как изменилось положение партии «Яблоко» за этот год в организационном, человеческом, политическом смысле? Что сегодня для «Яблока» самое уязвимое, а что, наоборот, оказалось точкой устойчивости?

Вот в связи с этим вопросом хотелось бы еще получить от вас комментарий. Журналист Олег Кашин, тоже признанный иноагентом, прокомментировал у себя в канале анонс нашего стрима, который называется «Итоги года партии „Яблоко”», он написал, корректно выражаясь: «Звездец у вас там итоги». Не кажется ли вам это близким к истине?

Николай Рыбаков: Не кажется, потому что, во-первых, это можно обратить в целом к стране и ко всем людям тогда в стране, и даже, я так понимаю, и к тем, кто уехал из России, вот уж там итоги так итоги...

Но если вот первая часть вашего вопроса... А это ваш вопрос был или из... ?

Даниил Маринов: Это был мой вопрос, я просто добавил комментарий Олега Кашина.

Николай Рыбаков: Да-да-да, я понял. Я думал, вдруг это кто-то написал в канале...

Тогда я могу сказать про то, что самая вот опасная или такая тревожная точка, – это, конечно, преследование конкретных людей, потому что людей вырывают из семьи, от близких, от детей, от жен, от родителей, бросают их в изоляторы или в колонии. Многие из них, давайте откровенно, не знают, на какой срок они помещены в места заключения. У некоторых из них семейная ситуация такая, что вот человека забрали, а он не знает, увидит он еще когда-то своих близких живыми (просто потому, что людям много лет) или не увидит. И вот это абсолютно бесчеловечное отношение к тем людям, мысли которых вам не нравятся.

Вот я могу сказать, что те наши товарищи, в отношении которых принимаются вот эти жестокие меры, – они известны, у них много сторонников, люди пишут им письма, им сопереживают, им сочувствуют, про них всегда будут говорить. А те, кто принимают в тиши своих кабинетов эти решения, – никто не знает, кто эти люди, почему они так счастливо принимают решения о том, чтобы заключить человека за позицию, за мысль, за слово в тюрьму. Кто эти неизвестные товарищи?

У меня даже был однажды интересный момент. Один из моих оппонентов на «Место встречи», депутат Государственной Думы, стал возмущаться, что решение о признании человека иностранным агентом принимают никому не известные чиновники Минюста. И ведущие говорят: «Послушайте, если бы это Рыбаков говорил, мы бы поняли, но вы же сами эти законы принимаете – что же вы возмущаетесь?»

Вот самое тяжелое, я еще раз хочу сказать, – это судьбы конкретных людей.

А самое...

Даниил Маринов: ...устойчивое.

Николай Рыбаков: ...устойчивое, воодушевляющее, поддерживающее – это то, что мы очень сплотились, то, что мы чувствуем руку товарищей и поддержку людей, которые приходят в «Яблоко». Вступает много молодых людей, пишут нам различными способами в социальных сетях, на каких-то мероприятиях подходят и говорят слова поддержки. 

И мне очень часто либо молодые люди, либо моего возраста примерно говорят либо в транспорте, или в музее я бываю, подходят и говорят: «Вы знаете, пока вы есть в России, мы верим в будущее; пока есть „Яблоко”, мы знаем, что шанс на нормальное будущее есть у страны». И это очень, с одной стороны, большая ответственность, а с другой стороны, это очень вдохновляет и поддерживает.

И для меня, если говорить о главном итоге внутри «Яблока», это то, что что люди не опустили голову, что мы продолжаем работу,  несмотря на все потери человеческие, несмотря на угрозы, которые есть... 

Про человеческие потери, кстати: в этом году для нас очень была большая утрата Галины Михалевой, руководителя нашей Гендерной фракции, и Валерия Борщева, выдающегося советского, российского правозащитника. (Они ушли из жизни в этом году). А мы продолжаем и будем работать, и с этим никто ничего сделать не может, потому что мы знаем, что миллионы людей в нашей стране думают так же, как и мы.

Даниил Маринов: Насчет того, что никто ничего сделать не может. Вот разрушение вот этой человеческой солидарности, общности... как практически, на мой взгляд, произошло в Советском Союзе, например, когда он устаканился после Второй мировой войны... –вот разрушение этой солидарности вокруг партии мира возможно? И почему возможно или невозможно?

Николай Рыбаков: Что вы имеете в виду, что произошло после Великой Отечественной войны? Какое разрушение произошло?

Даниил Маринов: Я скорее чуть подальше хотел взять эпоху: отсутствие средств массовой информации, возможности разговаривать на запрещенные темы без рисков попасть в лагеря и т. д.

Николай Рыбаков: Ну, как без рисков... Риски есть, да, мы же это все понимаем. Люди такое проходили в нашей истории, что лично мне даже как-то о рисках для себя говорить несколько... Не буду, неприлично, потому что люди вынесли великие испытания и человеческие, и физические, и душевные, и они с этим справлялись.

А с общностью ничего нельзя сделать. Люди, которые считают, что человеческая жизнь важнее всего, которые считают, что нельзя убивать других, что важна свобода, что важно творчество, в чем бы оно ни было, в науке, в профессии, в бизнесе, – эти люди были в Советском Союзе, они были и при Брежневе, и при Хрущеве, и при Сталине, и при Ленине; они были при императорах, они были при царях, они были дальше, дальше, дальше... – всегда. 

Людей, которые исповедуют гуманистические убеждения и ценности, в России десятки миллионов, с этим ничего сделать невозможно. И вы не можете никак между ними разрушить сети, потому что люди общаются, люди живут, в конце концов, вместе в семьях, встречаются, разговаривают... Ничего с этим сделать невозможно.

Чтобы я не выглядел как-то неадекватно, может быть. Мы понимаем, что физически с людьми можно делать многое: издеваться, как сейчас это происходит, пытаться унизить, наклеить ярлык, выдавить из общественной жизни... И это больно, и это жестоко. Но с этим направлением мысли сделать ничего нельзя, и внутри нас заставить думать иначе тоже нельзя. Мы людоедами, тиранами не будем – мы будем такими, какими мы хотим быть, как нас воспитали родители, учителя... Извините за громкие слова, великая русская культура – она нас воспитала такими.

Даниил Маринов: Замечательный ответ!

Давайте перейдем, наверное, к Льву Шлосбергу и Максиму Круглову. Что «Яблоко» в принципе делает сегодня, чтобы люди не оставались один на один с давлением и уголовными делами (вот как раз то, о чем вы говорили, про издевательства и пр.)? Как оцениваете ситуацию вокруг своих заместителей?

Николай Рыбаков: Во-первых, я хочу чуть расширить, к сожалению, этот список. 

Это еще Михаил Афанасьев в Хакасии, наш коллега, журналист, который получил самый тяжелый приговор, 5,5 лет колонии. Для меня он, конечно, выдающегося мужества и профессионализма человек, потому что он опубликовал статью-расследование о хакасском ОМОНе в ходе специальной военной операции и он не сообщил на суде источников этой информации, а мог это сделать, но он не сообщил и пошел в колонию.

Также это еще Владимир Ефимов, который отбывает наказание в Петропавловске-Камчатском. Это, конечно, современные совершенно поразительные особенности нашей жизни, что во время Федерального совета я вижу, что мне в телефон прямо в президиум звонит из колонии (а у него есть такое право, позвонить по тем телефонам, которые он указал) Владимир Ефимов, я с ним поговорил прямо во время заседания. Тоже очень непросто, конечно: у него серьезный возраст. Он очень известный на Камчатке журналист, создатель первой телекомпании независимой в Советском Союзе еще.

И Василий Неустроев еще, наш коллега в Петербурге, идет сейчас судебный процесс.

Но из федерального руководства «Яблока» это Лев и Максим. Кроме того, еще два заместителя признаны иностранными агентами, это Борис Вишневский и Владимир Дорохов. (Борис Вишневский и Владимир Дорохов очень активно работают в «Яблоке».) И, как бы это ни было поразительно, я рассчитываю, что даже в этих условиях и Лев Шлосберг, и Максим Круглов смогут продолжить свою работу, и я написал как раз Льву первое письмо, именно касающееся наших рабочих дел, в следственный изолятор уже, вот сейчас в эту итерацию его там нахождения.

Мы пишем им письма; мы встречаемся с родственниками; мы помогаем защитникам так, как можем это делать. Мы везде, на всех эфирах говорим о них, и они никогда не останутся в тишине, они не останутся там брошенными. Мы будем делать все возможное, для того чтобы они как можно скорее вышли оттуда и чтобы те дни, которые у них там, были, может быть, не так одиноки, как были бы без нашего внимания.

Например, Константин Смирнов, наш товарищ, член Федерального бюро и руководитель рязанского «Яблока», он находится сейчас в следственном изоляторе в Рязани, – мы постоянно с ним переписываемся, ему ходят журналы, потому что до сих пор есть очень много в России журналов, которые интересны... То, что называлось в свое время «толстые журналы», – вот эти толстые журналы продолжают выходить, их интересно читать.

Даниил Маринов: Не спорю, да: «Знамя» выходит, «Новый мир» выходит – все в порядке в этом плане.

Николай Рыбаков: Да, и вот как раз вы назвали те журналы, которые мы отправляем нашим товарищам.

Поэтому мы делаем все для того, чтобы они смогли пережить то время, которое есть, в тех условиях, которые выпали на их долю, на нашу общую долю. Потому что другой жизни, другого времени у нас с вами не будет – значит, мы должны так использовать это время и постараться так помочь и Льву, и Максиму, и Константину, и Михаилу, и Владимиру, чтобы все это пошло на прок в будущем.

Мне сейчас перед эфиром коллеги прислали информацию о том, что за 2025 год было написано более 3,5 тысяч писем только в Москве на вечерах писем и их получили... я точную цифру сейчас не вспомню... более 1 200 человек заключенных, вот масштабы.

Даниил Маринов: Тут стоит напомнить, что в региональных отделениях партии «Яблоко», а также в городах Москва и Санкт-Петербург проходят вечера писем политзаключенным.

Николай Рыбаков: Да.

Даниил Маринов: Они есть у нас в Пскове и в Великих Луках, где можно прийти, написать письмо, вам дадут инструкцию, как написать письмо, чтобы оно точно дошло до политического заключенного, по крайней мере чтобы все риски обойти. Вы обязательно это сделайте.

Николай Рыбаков: Эти инструкции есть у нас на сайте, не обязательно ждать вечера писем – вы можете сами... В Москве уже был такой вечер писем, вот Андрей Морев как раз как один из организаторов прислал мне эту информацию. Вы можете не ждать – вы можете сесть и написать письмо, любой человек. Скоро Новый год – напишите что-то теплое людям.

Есть еще одна очень важная форма работы, как раз новоизбранный руководитель московского «Яблока» (он был тоже у вас в эфире, Кирилл Гончаров) проводит, – это аукционы в поддержку политических заключенных, когда разные известные и не столь известные люди приносят лоты, которые продаются. Уже более 10 миллионов рублей таким образом было собрано, для того чтобы помогать семьям политических заключенных. Потому что, еще раз хочу напомнить, многие из этих людей были кормильцами, у них остались пожилые или совсем молодые родственники, которым надо, конечно, помогать в этой ситуации.

Вот то, что мы стараемся делать.

Даниил Маринов: Нужно напомнить, что поддержать псковское «Яблоко» можно по ссылке в описании или по QR-коду в углу экрана, который сейчас выведут. Благодаря вашей поддержке мы и делаем нашу работу, в т. ч. этот стрим проходит благодаря ей. Кроме того, эти средства также идут на защиту Льва Марковича в суде.

У нас довольно много набралось вопросов в комментариях, они будут скакать по темам, так что давайте постараемся на все ответить.

Николай Рыбаков: Давайте.

Даниил Маринов: Пользователь Оксана-S3U2R говорит: «Можно ведь использовать искусственный интеллект на благо. Это очередной инструмент, и зависит от того, в чьих руках он находится». Это к вопросу об ответственности искусственного интеллекта за ядерное оружие.

Николай Рыбаков: Абсолютно точно. И особенность заключается в том, что развитие технологий сейчас опережает развитие человеческого потенциала и человек далеко не всегда успевает, человечество в целом, очевидно, не успевает подготовиться к этому. И поэтому сейчас важнейшая работа, которая должна быть не только в России проведена, – это как защитить и гарантировать права человека в условиях развивающегося искусственного интеллекта.

Даниил Маринов: Пользователь под ником ЕвгенСафронов-Y9X: «Николай, прошло 26 лет – вы считаете, мирная демократия работает? Имею в виду по отношению к власти».

Николай Рыбаков: Она будет работать. У нас не было такого периода, когда в России существовала бы более-менее долгосрочно такая система, которую можно было бы назвать мирной демократией. Я, кстати, не знаю, что такое немирная демократия, но вот мирная демократия – такое время будет, мы с вами в нем будем жить.

Даниил Маринов: Очень позитивный такой настрой.

Николай Рыбаков: Ну а как?

Даниил Маринов: Пользователь под ником MSFile: «Доброго дня. Ишат, Москва, 52 года. Как вы считаете, целесообразно ли сделать ключевую идеологическую выжимку, например, 10–15 вопросов, отражающих ценности партии „Яблоко” или, например, Конституции Российской Федерации?»

Николай Рыбаков: В Конституции Российской Федерации можно прочитать 2-ю главу, расстроиться, конечно же, от того, что вы прочитаете прекрасный текст, который мало имеет, к сожалению, сейчас отношения к реальности.

А позицию партии «Яблоко» можно сформулировать не в десяти пунктах, а это совершенно уже будет даже не полный концентрат. Это сделал до партии «Яблоко» Андрей Дмитриевич Сахаров, это четыре слова: мир, прогресс, права человека. Это название его нобелевской речи.

Даниил Маринов: Спасибо большое!

Пользователь под ником Сергей-M6B9C дает реакцию на ваш ответ по поводу переименования улиц: «Послушал ответ на свой вопрос про переименование улиц и скажу вам так: не тратьте свое время на пустое дело, потому как из-за вас я свое потратил, посмотрев и послушав вас. Вы бесперспективны». Николай Игоревич, что ответите?

Николай Рыбаков: У вас есть шанс не слушать и не смотреть, и это великое достижение, потому что если бы вы были обязаны меня смотреть, вот это была бы беда, а так – нормально.

Даниил Маринов: Хорошо.

Пользователь под ником Рюрик-K6K здоровается: «Николай, по опросам, более 50% граждан Российской Федерации хотят сначала остановить боевые действия, а потом вести переговоры. Почему „Яблоко” считают оппозицией, если это позиция большинства?»

Николай Рыбаков: Потому что сейчас позиция у власти другая. Мы же не оппозиция гражданам – мы оппозиция власти, которая принимает иные решения. Именно с этим и связано то активизировавшееся давление на партию, потому что, конечно, много людей во власти хотят другого развития событий. Много людей во власти хотят, чтобы развивались события так, как предлагает «Яблоко», это правда, как бы это ни было удивительно, но есть и много других людей, которые предпринимают вот такое силовое давление.

Даниил Маринов: Пользователь AdviceSociety говорит: «Здравствуйте, Николай и Даниил. Вопрос к Николаю: что завтра будет на лекции в Федеральной партийной школе?»

Николай Рыбаков: У нас есть прекрасный и очень важный проект Федеральной партийной школы, его тоже курирует Кирилл Гончаров. И раз уж такой вопрос возник, то я хочу сказать, если Кирилл слушает эфир, что нужно открывать набор на следующую... по-моему, это теперь уже девятая, может быть, школа будет; может быть, меньше... потому что такой запрос есть. 

Если вы уже ученик, который поступил, то вы завтра об этом узнаете, пусть для вас это будет некоторым сюрпризом. А для тех, кто хочет учиться, хочет входить в политику в этих непростых условиях и хочет вместе с нами приближать время мирной, свободной, настоящей России, то приходите в нашу Федеральную партийную школу и поступайте, мы будем очень вам рады.

Даниил Маринов: Реплика еще одна от пользователя MSFile: «Слишком коротко у Сахарова. Есть десять заповедей, большинство людей их не знают. Я предлагаю найти такую форму, которая отвечала бы сегодняшнему дню». Возможно ли это, прокомментируйте, пожалуйста.

Николай Рыбаков: Вы знаете, если люди запомнят четыре слова Сахарова, т. е. эти три пункта – мир, прогресс, права человека – и если мы сделаем так, чтобы эти пункты действовали, то до остальных мы точно дойдем.

Заповеди-то, к сожалению, нарушаются. Да, для многих людей эти заповеди являются очень важными в жизни, но, к сожалению, зачастую бывает, что человек говорит, что он придерживается этого, но ведет себя совершенно по-другому.

Даниил Маринов: Хочу напомнить, что свой вопрос Николаю Игоревичу вы можете задать в комментариях к этой трансляции. А если поставите лайки и поделитесь ею в социальных сетях, например, или со своими друзьями, то нас посмотрят больше людей, хоть от трансляции уже практически ничего не осталось.

Мы переходим к блицу, оставшиеся вопросы я зачитаю уже после него.

Николай Рыбаков: Если можно, Даниил, я тогда скажу. Давайте, может быть, так поступим: я же могу комментировать у вас, поэтому все, кто смотрят, могут задавать вопросы в неограниченном количестве, и я обязуюсь на все вопросы в комментариях ответить письменно в комментариях.

Даниил Маринов: Несомненно, вам, наверное, придется это сделать, потому что вопросов после трансляций обычно набегает еще больше.

Николай Рыбаков: С удовольствием.

Даниил Маринов: Но те, которые поступят во время, я постараюсь задать в рамках нашего сегодняшнего эфира.

Николай Рыбаков: Да, хорошо.

Даниил Маринов: Так вот, блицопрос. Я задаю вам короткий вопрос – вы стараетесь отвечать коротко, но не обязательно.

Если описать одним словом, каким этот год был для «Яблока»?

Николай Рыбаков: Если бы мне сказали выбрать одно слово, я бы выбрал слово «надежда», потому что, несмотря на все испытания, мы надеемся на то, что наступят перемены к лучшему. Если два слова, то тогда «вера» и «надежда», а если три, то еще «любовь».

Даниил Маринов: Само собой.

Среди всех вызовов какой был главным для «Яблока» в 2025 году?

Николай Рыбаков: Продолжение гибели людей и то, что мы можем предложить обществу, стране, для того чтобы это закончилось. И я считаю, что то, что мы продолжаем занимать свою позицию и что все больше людей к нам присоединяются, – я считаю, что это правильный ответ. Для нас это единственно возможная позиция, единственно возможный ответ, но я очень признателен, что все больше людей нас понимают.

Даниил Маринов: Что удалось сохранить или сделать, несмотря на давление властей? Главное достижение в сохранении чего-то партии?

Николай Рыбаков: Я надеюсь, что себя удалось сохранить каждому из нас.

Даниил Маринов: На что будет сделан главный акцент партии в 2026 году?

Николай Рыбаков: На то, чтобы как можно... извините, такое технологическое слово... эффективнее, более эффективно доносить нашу позицию о необходимости соглашения о прекращении огня, чтобы как можно больше людей знало о том, что есть такая позиция, есть такой выход и есть политическая сила в России, которая это отстаивает, причем не только для людей в России, но и в целом для людей в мире.

Даниил Маринов: Что сегодня помогает вам сохранять мотивацию и веру в политическую работу?

Николай Рыбаков: Мои близкие люди, которые меня поддерживают в этой работе, и понимание того, что мы занимаем правильную сторону, правильную позицию.

Даниил Маринов: Вопрос, ответ на который я уже получил от вашего помощника, но не уверен в его искренности: двойной эспрессо или раф на миндальном [молоке]?

Николай Рыбаков: Точно будьте уверены! У меня помощники искренние, иначе мы бы не могли выжить. Какой вопрос?

Даниил Маринов: Двойной эспрессо или раф на миндальном?

Николай Рыбаков: Двойной эспрессо.

Даниил Маринов: Ну все, мы проверили искренность ваших помощников.

Николай Рыбаков: Мы попали?

Даниил Маринов: Да-да, мы попали.

Николай Рыбаков: Конечно.

Даниил Маринов: Оказавшись сегодня в Государственной Думе, у вас есть 10 минут на выступление – назовите то, как бы вы его назвали, обозначили. Нужно только название, не обязательно тезисы или что-то еще.

Николай Рыбаков: Сегодня, в смысле 15 декабря?

Даниил Маринов: Давайте 16 декабря, чтобы у вас было время подготовиться.

Николай Рыбаков: Чтобы было время подготовиться... «Люди, не убивайте друг друга».

Даниил Маринов: Здорово, спасибо большое.

У нас блиц закончился, я сейчас прочитаю еще ответы и реплики из чата.

Николай Рыбаков: Давайте, да.

Даниил Маринов: Оксана-S3U2R, пользователь под этим ником пишет: «Спасибо большое за ответы, за организацию эфира!» Пожалуйста.

Николай Рыбаков: Спасибо.

Даниил Маринов: Пользователь под ником SXVAS5623 пишет: «Здравствуйте. Считаете ли вы, что для развития экономики требуется полная замена модели экономики? Вопрос: какая модель экономики, по вашему мнению, будет более эффективна для развития государства?» Я так понимаю, речь про Россию.

Николай Рыбаков: Я надеюсь, что про Россию.

Такая, в которой будет гарантировано право частной собственности людям. Такая, в которой будет развитая система независимых судов, где предприниматели будут знать, что они смогут идти в суд и он независим от исполнительной и законодательной власти, они смогут там отстоять даже не только в спорах между хозяйствующими субъектами, но и в спорах с государством свою правоту. И это такая система, в которой люди не будут бояться, что их недобросовестные конкуренты будут использовать силовые возможности государства для решения бизнес-вопросов, т. е. когда люди будут заниматься бизнесом без страха.

Даниил Маринов: Пользователь под ником Рюрик-K6K благодарит за эфир...

Николай Рыбаков: Да, я помню его.

Даниил Маринов: ...желает партии «Яблоко» успехов на выборах.

Николай Рыбаков: Спасибо.

Даниил Маринов: ...и пишет, что я своим примером доказываю, что человек может быть и умным, и красивым. Думаю, что Николай Игоревич тоже это вполне правомочен доказать.

Николай Рыбаков: Вообще прекрасно! Замечательно мы заканчиваем эфир.

Даниил Маринов: Пользователь под ником MSFile спрашивает: «Какие три трансформации окружающей среды совершает человек в этом мире в порядке приоритета сфер общения у каждого человека? Ценности нормального общества в порядке приоритета?» Такой не совсем понятный для меня вопрос...

Николай Рыбаков: Да, я подумаю над этим, что ответить. Я, наверное, вот этот вопрос оставлю на комментарий внизу, под текстом. Пока не знаю.

Даниил Маринов: Он состоит из большого количества комментариев, так что да, наверное, лучше в порядке прочтения, сейчас мне тоже сложно сориентироваться.

Николай Рыбаков: Хорошо.

Даниил Маринов: И пользователь под ником AdviceSociety пишет: «Да, я ученик Партийной школы. Буду рад вас там увидеть завтра!»

Николай Рыбаков: Отлично! Спасибо большое! 

И всем, кто еще не поступил в нашу школу, мы очень вас приглашаем и будем рады вас видеть. Потому что одно из важных дел, которым занимается сейчас «Яблоко», – это сохранение в России пространства диалога; пространства, где люди не боятся дискутировать друг с другом; такого пространства, где люди учатся понимать друг друга, спорить, убеждать и делать это уважительно друг к другу, даже если у человека есть другое мнение. Вот этого нам в стране очень не хватает, и мы очень стараемся это развивать внутри себя и поэтому приглашаем вас, друзья, присоединяться.

Даниил Маринов: Сейчас на экране у нас будут выводиться слайды о пожертвованиях псковскому «Яблоку» и всем, что касается фандрайзинга. 

Важно проговорить, что в декабре 2025 года план по сбору пожертвований – это 1 миллион 200 тысяч рублей. На данный момент собрано 57%, это 684 тысячи рублей... еще 433 рубля... Осталось чуть более 515 тысяч рублей, почти 43%.

Касательно пожертвований псковскому «Яблоку» в декабре по распределению среди регионов. Лидирует Санкт-Петербург, задонатили более 301 тысячи рублей. Дальше идет город Москва – 131 816 рублей. Псковская область – почетное, я бы сказал, крайне почетное третье место, 120 111 рублей (при учете наших несопоставимых, конечно, доходов с Москвой и Санкт-Петербургом). Всего 43 региона совершают нам пожертвования: собственно, на инфографике можете видеть распределение.

Динамика пожертвований в декабре 2025 года опережает плановые темпы сбора довольно уверенно, на мой взгляд. Общая сумма поступлений, я уже проговаривал, 684 тысячи рублей, регулярных при этом – 442 800 рублей.

Всего жертвователей у нас 237. Наши слоны, братья – спасибо вам большое, что позволяете нам записывать этот стрим и работать дальше! И отдельная благодарность регулярным жертвователям (это 151 человек) и новым жертвователям, которых набралось 25.

Вопросов в чате больше не наблюдаю. Еще раз, можно ставить лайки, подписываться на канал «ГражданинЪ TV», подписываться на соцсети Николая Игоревича Рыбакова (особенно на телеграм-канал, наверное). Пишите письма политзаключенным, жертвуйте, если это возможно для вас, но ни в коем случае не переходите ту грань, когда вы отбираете у себя хлеб ради партии «Яблоко»: вы нам нужны живыми и здоровыми и не голодными в том числе.

Есть еще одно сообщение в чате, Кирилл Гончаров говорит: «Спасибо за интервью!» и требует, я бы сказал, делает такой призыв, чтобы все шли в Федеральную партийную школу, вот так.

Николай Рыбаков: Потому что это бесплатно!

Даниил Маринов: По традиции в конце эфира мы слушаем хорошую музыку, которую выбирают наши гости. Николай Игоревич, какую композицию мы прослушаем сегодня? Почему именно ее?

Николай Рыбаков: Потому что эта композиция о нашей вере в будущее. А какую, я думаю, все сами узнают, как только она заиграет.

Даниил Маринов: Так как после нее у нас прекратится с вами эфир, предоставляю вам слово: может быть, вы что-то хотите сказать, какое-то напутствие дать нашим зрителям, например.

Николай Рыбаков: Я хочу сказать всем, во-первых, слова благодарности за то, что вы продолжаете поддерживать «Яблоко», поддерживать всех нас. Это дает невероятный заряд, для того чтобы продолжать работу. Это было всегда, а тем более сейчас это важно, в этих условиях.

И я хочу сказать, что мы очень переживаем за наших товарищей и за их родных, и я надеюсь, что как можно скорее и Максим Круглов, и Лев Шлосберг, и все другие наши товарищи выйдут на свободу и будут вместе с нами. Мы про них не забываем, и вы, пожалуйста, тоже не забывайте.

И берегите себя и своих близких.

Спасибо большое, Даниил, за эфир!

Даниил Маринов: Вам спасибо, что согласились прийти! Спасибо также зрителям за то, что были с нами, за то, что стерпели стоически эту задержку.

Подписывайтесь на канал, ставьте лайки, делитесь эфиром даже в записи: мне кажется, его в любом случае будет интересно посмотреть. И до встречи в следующий понедельник!